God of War. Бог войны. Официальная новеллизация  - Дж. М. Барлог

Мидгард Глава 1

Атрей закрыл левый глаз и опустил лук так, чтобы наконечник стрелы целился прямо в плечо оленя с роскошными развесистыми рогами. При этом он постарался успокоить дрожь в руке, сосредотачиваясь на добыче.

Один выстрел. Нужно подстрелить оленя одним выстрелом.

«Вдохнуть, замереть, выдохнуть, отпустить». Эти слова эхом звучали в его голове в такт биению сердца. А сердце забилось так сильно, что помешало сосредоточиться, и Атрею пришлось выдохнуть и вдохнуть еще раз, прежде чем отпускать тетиву и посылать в полет стрелу с оперением на конце древка.

Он должен подстрелить оленя. Должен доказать отцу, что умеет охотиться. Теперь в голове у него вертелся целый вихрь сбивающих с толку мыслей. Что, если у него не получится?

Правую руку мальчик слегка отвел влево. Олень продолжал щипать траву, не замечая прячущихся охотников, предусмотрительно подобравшихся к нему с подветренной стороны. «Стреляй только тогда, когда животное смотрит вниз», – вспомнил Атрей наставления матери.

– Прочувствуй биение своего сердца. Замедли его. Стреляй между ударами, – снова раздался позади мальчика грубый ворчливый голос, на этот раз прямо над ухом.

Не обращая внимания на учащенный пульс, Атрей постарался сосредоточиться над плечом животного. Если он прицелился верно, то стрела должна попасть прямо в сердце. Несмотря на легкий морозец, в глаз затекла струйка пота. Шансы на удачу с каждым мгновением уменьшались. Олень поднял голову.

Атрей закрыл глаза, даже не осознав, что делает.

– Держись, – не попросил, а скорее скомандовал Кратос.

Атрей отпустил тетиву, молясь наблюдавшим за ним богам.

Сосновая стрела полетела по дуге влево, уносимая внезапным порывом ветра, и воткнулась в ствол вяза. Олень вздрогнул и пустился наутек.

– Ты что творишь! – взорвался Кратос.

Серые стальные глаза мужчины налились огнем, резко контрастируя с белой как облака кожей. По всему его торсу шла алая лента татуировки, как будто кто-то провел по нему кистью с краской. Такая же татуировка шла и по его безволосой голове, пересекая нахмуренную в гневе левую бровь. Кратос вырвал лук из обмякших рук сына. Наплечник из трех слоев кожи, защищавший правую руку, хлопнул его по груди. Больше торс мужчины ничего не прикрывало, если не считать выцветших ремней, которыми были перекручены его предплечья.

– Теперь он знает, что его преследуют! Стреляй, только… – выпалил Кратос сквозь густую, ровно подстриженную каштановую бороду, и остановился, вспомнив, что обращается к ребенку. Нужно умерить свой гнев.

– Стреляй, только когда я скажу, – проворчал он потише.

– Извини, – машинально отозвался Атрей.

Невинные голубые глаза оттенка испещрявших эти земли озер и поникшая голова мальчика словно умоляли о прощении, хотя он и не понимал, почему этот неудачный выстрел настолько разгневал его отца. Мать всегда приободряла его после промахов во время обучения стрельбе. Она умела прощать, в отличие от отца. Рядом с ней мальчик никогда не чувствовал, что должен извиняться за свои неудачи. А с отцом, казалось, он только и делает, что просит прощения за ошибки. И еще его мать никогда не злилась на него и не повышала голос.

– Не надо извиняться! Надо быть лучше. А теперь ищи его.

Атрей потянулся за своим луком, но Кратос только дальше отвел его.

– Ты промахнулся по цели, – проворчал мужчина, выходя из-за густых кустов на тропу, по которой убежал олень. – Я думал, мы подстрелим оленя, а не будем его выслеживать. Теперь нам придется побегать, прежде чем мы закончим задуманное.

Острые как бритва слова ранили душу Атрея. Он обиженно выпятил грудь под безрукавкой из кроличьих шкур, спасавшей его от холодного ветра. И почему отец так грубо с ним разговаривает? Мальчик постарался свыкнуться с этой мыслью и умерить свой гнев. Иногда ему казалось, что рядом с ним не родной отец, а какой-то незнакомец. Отогнав от себя беспокойство, он побежал вслед за животным, надеясь, что быстро найдет его следы на земле со скудной растительностью.

Уверенность с каждым шагом таяла, сердце билось сильнее, голова кружилась. Атрей ускорился, насколько позволяли его ноги подростка. Коротко подстриженные волосы взмокли от пота. Кратос следовал в дюжине шагов за ним, прокладывая свой путь по лесу в поисках животного. Теперь не время говорить, не время думать, не время переживать свои ошибки. Настало время действия, как учила мать. Если он хочет есть, то должен найти следы и продолжить охоту.

– Сюда! – воскликнул он ликующе, отметив, что Кратос зашел слишком далеко влево от следов животного.

– Твоя мать хорошо тебя обучила, – отозвался Кратос, выходя на ставшую более заметной тропу.

Приблизившись к невысокому, покрытому соснами холмику, Атрей замер. Среди покрытых иголками ветвей он разглядел оленя, пощипывавшего редкие пучки травы, выглядывавшие из грязи и снега. Опустившись на колено, мальчик подождал, пока к нему подойдет отец и вернет ему лук.

– На этот раз жди моего приказа. Расслабься. Не думай о нем как о животном, – хмуро произнес мужчина обычные наставления и вложил в руки сына лук, ни на секунду не сводя глаз с добычи. – Это просто цель. Очисти разум.

Напоминать об этом лишний раз было не нужно. Атрей и так знал, что делать. Он научился стрелять у матери. Она была отличным учителем. Прежде чем наложить стрелу, мальчик выровнял лук.

– Держи локоть выше.

– У меня получится, – прошептал Атрей, больше себе, чем отцу.

– Дотяни до подбородка, – продолжил свои наставления Бог войны.

Атрей чуть ослабил тетиву.

– Сосредоточься на цели. Не смотри ни на что другое.

Олень поднял голову, обнюхивая воздух.

Охотники до сих пор находились с подветренной стороны, и животное не могло их учуять до тех пор, пока не сменится преобладающий ветер.

– Вдохни, сосредоточься, выдохни, отпусти, – строго отбарабанил Кратос.

Атрей не обратил внимания на его слова. Он помедлил, ожидая, пока гнев немного уляжется и не будет мешать сосредоточенности. Мальчик отбросил все мысли, кроме цели перед собой.

– Это всего лишь цель, – повторил Кратос, мешая сыну концентрироваться.

Атрей почувствовал, как его дрожащая рука тянется вверх, и приказал ей замереть на месте. Стрела сместилась с цели. Он снова начал медленно прицеливаться и возвращать стрелу в нужное положение.

– Стреляй. Сейчас! – скомандовал Кратос, не скрывая нетерпения.

Стрела беззвучно полетела по дуге к цели и угодила за лопатку оленя. Животное дернулось, взмыло вверх, но тут же опустилось на землю и, пошатываясь, побежало прочь от охотников.