Боевой 1918 год - Владислав Конюшевский

Глава 1

Пылинки, отлично видимые в свете луча фонаря, довольно густо висели в воздухе, вызывая непреодолимое желание прокашляться или хотя бы задержать дыхание. Но по сравнению с тем, что тут творилось минут сорок назад, это просто земля и небо. Можно сказать, чистый марципан. Здесь ведь, когда мы только скатились в пролом, вообще дышать нечем было. Да и взрывы снаружи не добавляли никакого душевного равновесия. Зато преотличнейшим образом добавляли этой самой пыли, забивающей все что возможно и мерзко скрипящей на зубах. Я в тот момент даже пожалел, что сорванный с головы мешок отбросил в сторону, а не сунул за пазуху. Из него какой-никакой фильтр можно было бы быстренько соорудить.

Хм, может возникнуть вопрос – а чего это я, собственно, с мешком на голове бегал? И о каких взрывах в сугубо мирное время идет речь? Ну что можно сказать? Просто день не задался. Причем даже не сегодняшний, а вот сразу вчерашний и не задался. Ведь именно вчера я нарвался на этих ушлепков…

Водителя они убили сразу. Первой же очередью. Ею же ранили проводника из местных. Я, мирно дремлющий на заднем сиденье, даже среагировать толком не успел, а потом стало поздно метаться. Проводника быстренько добили, а меня, наскоро обыскав и слегка побив, закинули в пулеметный джип и повезли вглубь пустыни. Везли часа два. Потом была остановка и пересадка с джипа в какую-то барбухайку с тентованным кузовом. Хорошо хоть воды дали попить. После чего надели мешок на голову и, связав руки, запихнули в кузов. В этот раз ехали почти без остановок всю ночь. Куда именно, сказать невозможно, так как я перестал ориентироваться в направлении еще во время первой поездки. А уж с мешком на башке так и вообще… Невозможно было даже понять, кто находится в кузове, помимо меня. Но постепенно стало проясняться.

Судя по разговорам, здесь два араба-охранника и еще один человек. И не просто человек, а исходя из междометий, которые он пару раз издал во время наезда на особо большие кочки, пассажир был русским. Или татарином. Или бурятом. В общем, земляком. Правда, когда я попытался с ним заговорить, от араба тут же прилетела затрещина и гневная тирада, из которой можно было догадаться, что незапланированное общение на данный момент не приветствуется. Так и ехали до самого рассвета, по пути влившись в колонну большегрузных грузовиков. Это я на слух определил да по изменению скорости. А вот на рассвете по колонне долбанули с воздуха.

Сначала шарахнуло где-то впереди. Барбухайка тут же стала тормозить, а взрывы, наоборот, приближаться. Охрана, судя по быстро удаляющимся паническим воплям, нас покинула, и значит, пришло время действовать. Благо руки были связаны спереди, поэтому, содрав опостылевший мешок, я огляделся. Было уже вполне светло, поэтому сразу увидел русскоговорящего пленника. Тот, также стянув с себя мешок, активно крутил седой головой. Поймав его взгляд, я задал лишь один вопрос:

– Земляк?

Седой кивнул и тут же предложил:

– Надо быстро отсюда уходить, а то накроет. Ты как?

Как, как? Каком кверху! Вместо ответа я выскочил из кузова и тут же присел. Ух ты, какая смачная картинка! Впереди, густо чадя, горели три здоровенных наливняка. Еще два, пока целые, стояли на дороге. Только, похоже, недолго им целыми быть, так как пара штурмовиков уже заходили на цель. Что такое атакующие штурмовики, я знал не понаслышке, поэтому, лихорадочно оглядываясь в поисках укрытия, закричал:

– Валим! Валим! Валим!

После чего мы вдвоем рванули к обочине. Ну как к обочине… Вокруг по-прежнему простиралась эта долбаная каменистая пустыня, да и дорогу дорогой можно было назвать очень условно. Так – направление. Поэтому понятно, что кюветов там никаких не было, и мы просто побежали прятаться за небольшой холмик, возвышающийся метрах в пятидесяти от грузовика. И в этот момент опять загрохотало.

Пришлось падать куда придется. Причем недалеко от нас залег какой-то бармалей, прибежавший от основной колонны. Видно, тоже за холм стремился свалить. Не водила, так как на нем присутствовали разгрузка и прочий боевой обвес. Автомата, правда, не было. Наверное, оружие воину аллаха мешало быстро передвигаться, вот он его и оставил где-то там.

И тут вдруг я увидел, что буквально в нескольких шагах от нас почва ссыпается в какую-то щель. Довольно узкую щель, но места спрятаться должно хватить. Судя по всему, там, под землей, промоина или еще какая пустота была, а от близких взрывов ее и вскрыло. Даже не думая о глубине получившейся дырки, я пихнул коллегу по несчастью и на четвереньках поскакал к спасительному провалу. Почему спасительному? Да потому что сейчас самолеты доработают ФАБами и вот потом от души причешут НУРСами. И никакие холмики не спасут. Опыт есть. Видел я уже такое. А в этой щели шансы возрастают многократно. Еще в плюс – тут хоть и небольшое, но видимое повышение рельефа, так что разлившаяся с цистерн горючка сюда не должна дотечь.

Бармалей, что характерно, тоже заметил место возможного спасения, и мы с ним столкнулись уже возле края щели. Он попытался меня отпихнуть, но тут уже было не до сантиментов, поэтому я, ухватив его связанными руками за лямку разгрузки, сразу влепил лбом в тонкий, хрящеватый нос. Араб потерялся, начав заваливаться на спину. Я его не отпустил, и мы, чуть не застряв на входе, вместе заскользили куда-то в глубь земли. Успела мелькнуть мысль: «Что-то долго падаем», но проехав буквально метра четыре и немного пролетев по воздуху, наша слипшаяся парочка шлепнулась на землю.

Света было очень мало. Пыли было очень много. Не обращая на все это внимания, я, сцепив руки, принялся лупить лежащего подо мной бармалея по морде. Тут ведь вариантов нет. Если он хоть немного очухается, то тупо меня на колбасу пошинкует. Видел я у него на обвесе мясорез внушительного размера. Так что нельзя ему давать отвлекаться. В этот момент, больно ударив по спине ногой, на нас свалился мой седовласый земляк. Хорошо еще он долго рассусоливать не стал, а подобравшись сбоку, вытянул нож у противника и довольно умело ткнул им вражину в бок. Тело подо мной несколько раз дернулось и, вытянувшись, замерло.

Я же, переводя дух, так и продолжая сжимать труп коленями, лишь выпрямился и протянул вперед связанные руки. Напарник только успел перерезать веревку, как наверху шарахнуло совсем уж запредельно. Меня даже на какое-то время вырубило. И это под землей! Что там наверху творится, даже и знать не хочу. А когда очухался, вокруг была тьма тьмущая. Грохот разрывов слышался приглушенно, зато сотрясение почвы ощущалось хорошо. Пытаясь вздохнуть, закашлялся и, сплюнув в сторону, спросил:

– Это что такое было?

Невидимый в темноте земляк завозился и, также кашляя, ответил:

– Кажется, ничего хорошего. Похоже, бомба разорвалась совсем недалеко и наше укрытие завалило.

– Ну-ну! Без паники. Если б завалило, то мы бы сейчас не разговаривали. А так, похоже, просто ту щель сверху немного засыпало. Подождем, когда все утихнет, и раскопаемся. А сейчас давай жмурика на предмет ништяков осмотрим.