Кристаллическая решетка - Олег Макушкин

«…Уже не первый раз в истории Земли возникло противостояние между двумя цивилизациями, двумя антагонистическими культурами, двумя построенными по различным принципам обществами. Северо-Атлантическую Директорию не зря называли кибергородом – доктрина огромного мегаполиса сводилась к тому, чтобы достичь полного симбиоза человека и компьютера, а управление государством было возложено на Первичную Функциональную Оболочку – сложнейший кибернетический организм. На территории Евразии возникла Гайанская Республика, проповедующая достижение гармоничного общественного развития с помощью генетических модификаций человека.

И то, и другое государство не просто ущемляли права своих граждан – задачи борьбы за мировое господство требовали установления тоталитарного строя, жестко фиксирующего рамки личной свободы. Между двумя монстрами, сцепившимися друг с другом в смертельной борьбе за глобальное доминирование, оставались нейтральные территории, на которых жили обычные люди – последние настоящие люди в этом мире…»

«Новейшая история: взгляд современника», библиотека острова Скъелд.

Изломанной птицей перевернулся через крыло и рухнул в бурлящую белизну облаков «Альфа-джет», эллиптические обводы которого рассек зловещий пунктир плазменного луча. Замурованный в кабине пилот вдруг потянулся к шлемофону и отомкнул интерфейсный кабель, оборвав электронную панику бортового компьютера и ворох командных выкриков. Полсекунды жизни до расщепляющего удара об водную твердь были заполнены тишиной.

Торжествующий пилот гайанского «Ястреба» успел сорвать с головы налобную повязку, растрепав русые косицы, и выкрикнуть имя своего наставника и номер части, на боевой счет которой будет записана воздушная победа, прежде чем обнаружил приближение стаи ракет «воздух-воздух». И тогда женский голос в кабине «Ястреба» произнес первые слова ритуальной клятвы, которые звенели когда-то перед строем восторженно молчавших кадетов Летной Академии.

Пассажирский экраноплан мчался над морем, состригая крыльями мыльные барашки свинцовых волн, сливавшихся на горизонте с грязным, как неделю не стираный воротник рубашки, небом. Прильнув к окну, Деймон разглядел на безрадостном фоне несколько сиреневых вспышек. Молодой человек всмотрелся в тот сектор, где растекались лиловыми облачками один за другим летательные аппараты. Он представил себе, как сталкиваются хищные стальные птицы, пронзая друг друга огненными иглами плазменных импульсов, и разлетаются, чтобы сойтись вновь.

Деймон откинулся в кресле, мельком глянув на дремавшего рядом сослуживца. Летательный аппарат нес двоих приятелей в отпуск на нейтральную территорию, но много ли радости принесет короткий глоток воздуха свободы, за которым последует продолжение тотального кошмара? «Бессмысленный мир, бессмысленная война, – подумал Деймон. – Времена не выбирают, но мне досталось худшая эпоха из всех возможных. Время, когда человек перестал быть человеком и превратился в думающий винтик машины разрушения».

В этом времени не было многого, что делает жизнь человека счастливой и легкой, что придает сил и уверенности, что заставляет глотать каждую щепотку бытия. Например, не было любви.

Экраноплан выпустил поплавки и с шипением взрезал поверхность бухты, сменив высокий воющий тембр своих двигателей на низкое басовитое урчание. В пассажирском салоне задвигались, отстегивая ремни и собирая вещи; по проходу торопливо прошла стюардесса, призывая пассажиров не вставать с места раньше времени. Миха Самосадов выдернул из-под сиденья серый продолговатый вещмешок и широко улыбнулся Деймону:

– Приехали, старина. Гулянка начинается!

Сверху гавань острова напоминала пасть хищника с клыками выдающихся в море пирсов и языком пляжа, неровная полоса которого изгибалась в глубине гавани. Экраноплан, похожий на гигантского морского ската, лишенного хвоста, подошел к застекленному причалу, шумно дыша жаберными щелями воздухозаборников. Лязгнули автоматические швартовочные крюки. Из овальной кабины, торчавшей аэродинамическим наростом на верхней плоскости крыла, выбрался человек в черном кителе, встал уверенно на чуть ребристой обшивке цвета акульей кожи.

– Капитан, пассажиры благодарят за полет и сходят на берег, – из кабины вылез второй пилот, неуверенно подошел к командиру, ежась под холодными уколами северного ветра. – Вы забыли с ними попрощаться.

Капитан Моррисон отер с лица соленые брызги, долетевшие на крыло от волны, разбившейся об поплавок.

– Перебьются, – спокойно ответил он, продолжая разглядывать лежащий на холмистых берегах гавани портовый город.

Второй пилот поморщился, когда в лицо снова ударил ветер. Он знал, что Эдмонд Моррисон, бывший командир ВП-фрегата, боевого корабля на воздушной подушке, пренебрежительно относится к штатским, считает себя настоящим морским волком, никогда не улыбается и никому не говорит приятных слов. По мнению второго пилота, все это сильно смахивало на обычный снобизм. Но командир есть командир, его приходится уважать.

– Да, сэр, – без интонаций сказал он. – Я, с вашего разрешения, отведу нас в резервный док – диспетчер требует поскорее освободить причал для следующего рейса.

Он хотел добавить: «Не подходите близко к краю, обшивка скользкая», но передумал. Что он, в самом деле, нянька этому Моррисону? Тем более что капитан ответил на его фразу лишь равнодушным кивком. Второй пилот залез обратно в кабину, оставив командира экипажа наедине с ветром, брызгами волн и криками чаек. А Моррисон продолжал задумчиво смотреть на город и думать о предстоящей встрече с одним старым-старым другом, который скоро может стать врагом.

Деймон с Михой зазевались на выходе из экраноплана, разглядывая возвышавшиеся над городом остроконечные вершины, увешанные хлопьями похожего на старую вату тумана, и оказались в хвосте очереди, выстроившейся к стойке таможенника. Но это приятелей не смутило.

– Подумать только, мы в отпуске! – провозгласил Самосадов, расправив широкие плечи и сцепив пальцы на затылке. – Чувствуешь, какой здесь воздух?

– Какой? – спросил Деймон.

– Воздух свободы! – уверенно заявил Миха, и его широкое лицо еще шире расплылось в улыбке. – Подожди, вот выйдем на улицу, и ты почувствуешь. Здесь дышится совсем иначе, чем на нашей затхлой базе, где со всех сторон за тобой следят, сканируют, проверяют. Здесь ничего этого нет, здесь можно вдыхать полной грудью!

– Ага, – пожал плечами Деймон. – Не следит никто, как же! Думаешь, здесь нет службы безопасности?

– Может, и есть, – согласился Миха. – Но зато нет начальников. Делай, что хочешь, и забудь про дисциплину – разве это не здорово?

Деймон только хмыкнул в ответ.