Молотодержец - Грэм Макнилл

Посвящается Ди Джи. Вы научили меня всему, что я знаю

Эпоха Тьмы, крови, демонов и колдовства. Время битв и смерти. Но средь огня и ярости есть место великим героям, отваге и мужеству.

Племена людей живут в центральной части Старого Света, и правят ими враждующие между собой вожди.

Племена земли разобщены. На севере король Артур, вождь тевтогенов, гордо взирает на противников с вершины величественной горы Фаушлаг, а королю-берсерку, который правит тюрингами, ведомы только война и кровопролитие.

Помощь грядет с юга.

В городе Рейкдорфе живут унберогены во главе с могучим королем Бьёрном и его сыном Зигмаром, которому предопределена великая роль. Унберогены стремятся воплотить в жизнь мечту об объединении племен. Ибо врагов у людей великое множество, и, если племена не смогут преодолеть разногласия и объединиться, участь их решена.

На стылом севере живут агрессивные норсы — дикари, которые чтут Темных богов. Они жгут, убивают и грабят. В болотах бродят зловещие призраки. В лесах полно жутких зверолюдей. Но самая большая опасность таится на востоке, где пришли в движение силы Тьмы. Бич земель — зеленокожие, бесчисленными полчищами идут они войной против людей с одной-единственной целью — навсегда истребить их.

Но люди не одиноки в борьбе. Чтобы сразиться с врагом, они объединились с горными гномами — искусными кузнецами и инженерами. Все они должны встать плечом к плечу на борьбу со злом, ибо от этого зависит судьба мира.

Когда отдыхает солнце,

Во тьму погружается мир.

Тогда зажигают большие костры

И в кубках пенится эль,

Приходит время петь саги, как это делают гномы.

И самая великая из них —

Сказание о могучем воине Зигмаре.

Внимайте же и услышьте эти слова.

Да пребудет с вами надежда!

По утоптанной земле крались два мальчика. Ориентируясь по едва различимым звукам песен, они пробирались к Большой палате, находившейся в самом центре Рейкдорфа. Их путь лежал между высокими заборами, скрывавшими бревенчатые дома, навесами для сушки рыбы и еще теплыми стенами кузницы. Движения мальчиков были вороваты и осторожны. Им совсем не хотелось, чтобы их обнаружили, особенно сейчас, когда наступила темнота и на стенах выставили стражу.

За этот проступок их, как минимум, выпорют. В худшем случае может грозить даже изгнание.

— Тихо, ты! — шикнул Кутвин, когда Венильд наткнулся на невысокий штабель досок, который они днем не приметили.

— Сам тихо, — отвечал второй мальчик, придерживая доски, чтобы они не повалились на землю. Оба вжались в стену. — Ни звезд, ни луны. Ничего не видно.

«Что ж, и то верно», — признал Кутвин. Ночь выдалась абсолютно темной. Фонари, установленные на стенах городка, отбрасывали трепещущие оранжевые блики. В кольце света вышагивали часовые, направляя острия копий в сторону окрестных густых лесов и темного берега Рейка.

— Эй, — снова подал голос Венильд, — ты слышал, что я сказал?

— Слышал, — отозвался Кутвин. — Да, темно. Так что лучше ориентируйся по звукам. В ночь перед походом воины всегда начеку.

Оба мальчика застыли, словно изваяние Ульрика над вратами Рейкдорфа, и впитывали поток ночных звуков и запахов. В кузнице Беортина, который ковал мечи и топоры, потрескивало охлаждающееся железо. Слышались низкие взволнованные голоса женщин. Они ткали плащи сыновьям, которые на рассвете отправятся на войну. Из конюшни доносилось тихое ржание лошадей. Чувствовался сладковатый запах горящего торфа и аппетитный аромат жареного мяса.

А еще Кутвин слышал плеск набегающих волн, скрип качающихся на воде лодок и низкое завывание ветра в сохнущих сетях. Звуки казались ему печальными, но это было немудрено: из тьмы лесов, чтобы убивать и терзать людей, постоянно выходили монстры.

Летом родителей Кутвина убили зеленокожие. Разорвали на части, когда те пытались защитить хутор от кровожадных извергов. Вспомнив это, мальчик замер и непроизвольно сжал кулаки в необоримом желании когда-нибудь отомстить свирепым варварам, лишившим его отца и матери. Слава Ульрику, Кутвина приютил у себя в Рейкдорфе дядя.

Внезапно он услышал приглушенный смех и пение, доносившиеся из-за толстых стен и тяжелых дверей. На каменной кладке заплясали огненные блики.

На краткий миг базарная площадь в центре Рейкдорфа озарилась, но свет лишь мелькнул — и тут же погас. Мальчики обменялись восхищенными взглядами: ведь они подсматривали за воинами короля Бьёрна в ночь перед их сражением с зеленокожими. А перед боем в королевскую Большую палату допускали лишь совершеннолетних воинов, и уже сама мысль о нахождении рядом вызывала у мальчиков восхищение.

— Видел? — спросил Венильд, ткнув пальцем в сторону палаты.

— Конечно, — отвечал Кутвин, опуская руку приятеля. — Я ведь не слепой.

Хотя Кутвин прожил в Рейкдорфе и недолго, он уже знал все местные секреты не хуже любого другого мальчишки. Но в полной тьме все вокруг сделалось совсем незнакомым и странным.

Запечатлев в памяти мельком осветившуюся картину, Кутвин взял товарища за руку.

— Пойдем на звуки веселья, — позвал он. — Следуй за мной.

— Но ведь так темно, — запротестовал Венильд.

— Ничего, — твердо сказал Кутвин. — Я отыщу путь, только руку не отпускай.

— Не отпущу, — пообещал Венильд, но в его голосе слышался страх.

Кутвин и сам немного побаивался, ибо попадись он сейчас — и дядя не поскупится на розги. И все-таки он отбросил страх, ведь он унбероген, а значит, бесстрашный воин.

Он глубоко вздохнул и трусцой побежал туда, где только что плясали яркие блики. Затаив дыхание, пересек он базарную площадь, старательно избегая тех мест, где еще при свете углядел рытвины и осколки глиняной посуды, которые могли хрустнуть под ногой. Хотя он лишь мельком взглянул на предполагаемый путь, маршрут столь же твердо запечатлелся у него в памяти, словно фигуры волков на одном из боевых знамен короля Бьёрна.

Кутвин хорошо усвоил науку, в которой в гуще лесов наставлял его отец; он, словно призрак, бесшумно миновал площадь, считая шаги и не выпуская руку Венильда из своей. Потом замедлил бег и закрыл глаза, полагаясь только на слух. Шум веселья сделался громче, звуки соединились в некую как бы карту.

Кутвин протянул руку и улыбнулся, когда пальцы коснулись каменной кладки. Стены Большой палаты были сложены из камней прямоугольной формы, высеченных из скал Краесветных гор гномами, которые в самом начале весны привезли их в Рейкдорф в дар королю Бьёрну.