Девушка, которую вернуло море - Эдриенн Янг Страница 10

– Ты во всем стараешься видеть хорошее, Халвард, – пробормотал он.

Я взглянул на отцовский топор, пристегнутый к ноге. На его лезвии был изображен ствол тисового дерева, и точно такой же символ – на его кожаном жилете.

– Ты считаешь, что это делает меня слабым.

Он поднял глаза и нахмурился.

– Это делает тебя сильнее. Мудрее, чем я. Так мне кажется. – Аги был немногословен, но его слова всегда звучали весомо. – Ты боишься, – сказал он. – И это хорошо.

– Хорошо? – Я едва не расхохотался.

Он наклонился вперед, заглядывая мне в глаза.

– Страх не враг нам, Халвард. Ты помнишь сезоны сражений.

Я помнил. Это было одно из самых ярких воспоминаний об отце. Помню, как он сидел у огня и затачивал свой меч перед тем, как отправиться в Аурвангер, где кланы встречались каждые пять лет, чтобы закалить в бою свою кровную вражду.

– Но отец и братья не боялись участвовать в сражениях.

– Они боялись не сражений. Они боялись потерять то, что им дорого. И потому вели себя бесстрашно на поле боя.

Я пытался представить Аги на полях Аурвангера, размахивающего мечом и перекрикивающего ветер. Вероятно, он был великим воином, раз прошел через столько сражений, но тот Аги, которого я знал ребенком, был мягким и добрым.

– А чего ты боишься сейчас?

Он прищурился, его голубые глаза были чисты, словно холодные воды фьорда.

– Я боюсь, что, однажды отправившись в загробный мир, встречу своих детей, и они скажут, что наши люди утратили мир, который обрели в те дни, когда я жил на земле. – Он вздохнул. – Здесь всегда будет война, Халвард. Воевать легко. Война начинается снова и снова, накатывая на наш мир, словно волны на берег. Но я большую часть своей жизни прожил, испытывая ненависть, и не хочу той же участи для своих внуков. Или твоих, – он протянул мне руку. – А теперь помоги старику слезть с коня, чтобы он мог справить нужду.

Я улыбнулся, ухватив его за руку, и отступил назад, когда он с кряхтеньем опустился на землю.

Впереди Эспен и воины из Хайлли ждали на тропе, исчезающей в непроходимой лесной глуши. Ветер метался вокруг них, мчась в нашу сторону, донося резкий запах гари из-за деревьев, за которыми нас ждала деревня Льйос.

Това

МЫ СТОЯЛИ В КУЗНИЦЕ в угасающем свете горна, глядя, как он в последний раз перевернул меч на наковальне. Вигдис опустил глаза, глядя под ноги кузнецу, но Бекан терпеливо наблюдал, как мастер вставил в рукоятку меча большой круглый кусок янтаря, а на кончике сверкающего лезвия был выгравирован символ мира.

Весь день предводители деревень клана Свелл молчали, напряженно обмениваясь косыми взглядами. Я заметила, что Джоррунд внимательно и настороженно наблюдает за ними. С тех пор как мы подошли к ритуальному дому, чтобы дождаться Бекана, он не проронил ни слова.

Вигдис пришел в ярость, когда брат приказал кузнецу взять меч, который он изготовил специально для Вигдиса, и сделать из него подношение в знак примирения для верховного предводителя Надир. Когда остальные скрылись за дверями ритуального дома, он назвал Бекана трусом, но когда его брат пригрозил, что вместо Вигдиса назначит предводителем деревни Холкн другого воина, который проявит больше преданности и уважения, Вигдис, скрипя зубами, согласился сопровождать брата в Льйос.

Теперь же Вигдис стоял, засунув большие пальцы за пояс, глядя на огонь, его длинные черные кудри обрамляли лицо.

– А если они не примут? – он заглянул в глаза Бекану.

– Они не дураки. Они примут, – ответил тот.

Джоррунд кивнул.

– На рассвете мы принесем жертву и попросим Эйдис одарить нас своей благосклонностью.

Кузнец принялся колотить по клинку на наковальне, и я вздрогнула от пронзительного, оглушительного звона. Меч был почти одного роста со мной, и кузнец с трудом удерживал его ровно. Никогда я еще не видела подобных клинков, искусно выполненная рукоятка и россыпь камней поражали своим великолепием, лезвия выглядели безупречно. Это оружие могло бы стать предметом большой гордости для Вигдиса. Теперь же оно послужит его унижению, оказавшись в руках его врага. Если верховный предводитель Надир примет этот дар, клан Свелл должен быть ему благодарен за восстановление мира.

Закончив работу, кузнец поднял меч, показывая его собравшимся, и Бекан одобрительно кивнул.

– Вигдис, – обратившись к брату, он указал на кузнеца, который ждал, стоя перед ними.

Вигдис стиснул зубы, догадавшись, что имел в виду Бекан. Он должен был сам заплатить за этот меч.

Смерив Бекана пристальным взглядом, он потянулся к поясу, резко сорвав пристегнутый к нему кошель. Не спрашивая ни о чем, он молча высыпал все монеты в протянутую ладонь кузнеца. Мужчина медленно попятился назад, прижав пеннингр к груди и отведя глаза, а ярость Вигдиса тем временем переполняла хрупкую тишину, воцарившуюся вокруг нас.

Остальные направились к воротам, и Бекан понизил голос, шагая рядом с Джоррундом, и на ходу убрал новый меч во второй кожух на спине. Если Надир согласились бы на их предложение, они оба получили бы то, что хотели. Приграничная деревня и все споры с ее предводителем теперь не имели смысла, когда Льйос пал. Они продемонстрировали свою мощь народу Надир, укрепив свои позиции сильного и могущественного клана. И война не унесет жизни воинов, которые однажды смогут понадобиться для другого сражения.

Но вера Бекана в благосклонность Эйдис была слишком велика. Даже после смерти Веры он не боялся хитросплетений судьбы, в отличие от меня. Он по-прежнему не ощущал ее власть над грядущим. А я ощущала, как она ежесекундно меняется, ее нити раскручиваются, а затем сплетаются в новые узоры. Ощущала это в дуновении ветра. В тишине леса. Прядильщики трудились не покладая рук, а я была единственной, кто это видел.

Мы дошли до ворот Лиеры, где нас поджидали предводители остальных деревень клана Свелл и отряд из тридцати воинов. Вигдис и Сив молча обменялись взглядами, и я заметила, как она стиснула пальцами свой пояс. Пока Бекан остается верховным предводителем клана Свелл, мир для него всегда будет превыше войны. А я сомневалась, что Вигдис и остальные смогли бы прожить остаток земной жизни, не пролив больше ни капли вражеской крови.

Лунный серп взошел на небе, когда мы углубились в лесную чащу, отбрасывая бледный свет на землю, и меня охватила тревога. В последние годы Джоррунд сдерживал недовольство деревенских предводителей и постепенно стал уставать от этой обязанности, убеждаясь все больше, что эта сила начинает выходить из-под контроля. Однако Бекан не сомневался в своем брате. И во многом заблуждался.

– Расклад рун был абсолютно понятен, – заметил Вигдис, придержав своего коня и следуя рядом с Джоррундом.