В двух шагах от вечности - Алексей Доронин Страница 10

Пламя охватило мексиканца, в мгновение ока вспыхнули волосы и одежда. Тот повалился на колени, а потом начал кататься по земле – насколько позволяли скованные руки и ноги.

Из ряда палачей раздались смешки. Огонь не сбивался. Только трава вокруг стала черной и съежилась. Подпольщик закричал не сразу. Максиму даже показалось, что Сал не раскроет рта. Но такая боль превозмогает любую силу воли. Воздух наполнился запахом горелой плоти, который противно защипал ноздри, и раздался, хоть и с отсрочкой на пару секунд, нечеловеческий вой. А каратель направил раструб на распростертое горящее тело еще раз, довершая начатое. Макс отвел глаза, малодушно, трусливо… рефлекторно. Не хотел видеть. Хотя даже не знал об этом человеке почти ничего.

Все это творилось под хриплый рык солиста, визг электрогитар и тяжелые удары барабанов. Крик оборвался, но огонь еще какое-то время продолжал извергаться. Вскоре остался только черный обугленный труп, который той же механической рукой столкнули в яму. Это уже была не казнь и даже не суд Линча. Этому не было названия.

– Вот это было круто, – командир вытер липкий пот со лба. – Hasta la vista, amigo. Если выложить, набрало бы миллионы просмотров. Ну, кто следующий?

В воздухе кружились черные хлопья копоти. И продолжала гореть напалмовым огнем трава.

Макс пытался думать о самых светлых моментах жизни, но не получалось. Об их доме в районе Ислингтон. О ее глазах, когда он сказал ей, что… Нет. Чушь и вранье. Этого больше нет. Ничего. Есть только дуло винтовки в сантиметре от спины. И позирующий огнеметчик Хосе в маске с черепом. И командир «матадоров», который даже не прятал своей жирной морды. И оператор с камерой, который пританцовывал на месте. А невидимый музыкант все пел про морги и кладбища по-испански и по-английски, в настолько отвязной манере, будто упоролся героином.

Внутри у Максима похолодело. Смерть – та самая Santa Muerte, в которую верили культисты, – остановилась за два человека от него. Просто карателям надоело, они, видимо, устали и решили выпить пепси-коки, несколько десятков банок которой лежало в сумке-холодильнике. Их недавняя тревога ушла. Они ничего не боялись и снова чувствовали себя хозяевами положения. Наручники не сломаешь, а рядом парили вертлявые дроны – «Шершни» в свободном полете. И уж точно никому не было дела до какого-то убитого судьи. Это была не месть, а забава. Или рутинная работа.

Как они, ликвидаторы, могли попасть в лапы к таким недоумкам? Хороший вопрос.

* * *

Когда боевая группа вышла на берег возле района Альфредо-Бонфиль, который когда-то был поселком земледельцев, а теперь стал частью города, то им оставалось перейти шоссе Канкун-Тулум в том месте, где оно переходит в бульвар Луиса Дональдо Колозио. Место это людное, и на пляже всегда полно народа. И хотя рядом шикарные магазины, отели и университет Канкуна, да и аэропорт тоже, три человека в шортах и шлепанцах, с мокрыми волосами и свернутыми полотенцами в руках никакого внимания к себе не привлекут.

И всего-то надо было добраться до конспиративной квартиры в трех кварталах от дороги. Ориентироваться в латиноамериканских городах просто – те, как ни странно, строго геометричны. Но даже если бы уставшие бойцы затупили, к их услугам была карта любого масштаба и проекции.

Канкун, если чуть отойти от туристических районов, – город не самый примечательный. Тут почти одни новоделы, и особых архитектурных красот в колониальном стиле не найдешь. Серые улочки, однообразные кварталы приземистых домов – так выглядит он весь, кроме небольшой части, где сосредоточены отели и недвижимость экстра-класса. Только море и шикарные пляжи с идеальным песком отличали это место от любого заштатного городка Латинской Америки – не нищего, но совсем не богатого.

Им оставалось пройти какие-то пятьсот метров, когда их сцапали. Скорее всего, случайно. Это была даже не облава. Видимо, один из патрульных дронов заметил, как они выходили на берег, и каким-то образом их лица мелькнули в одной из баз данных. Вряд ли кто-то из своих заложил…

А дальше подлетели два квадробайка, и голос из мегафона приказал бросать оружие и поднять руки. Хотя оружия у них к тому моменту уже не было.

Соскочившие с байков люди в черном заломили им руки и куда-то повели. Оказывается, неподалеку, за рядом пальм, стояли, понурив головы, десятка два-три избитых, окровавленных мужчин. Арестованных? Задержанных? По крайней мере, их охранял конвой из десяти или двенадцати бойцов в черной форме.

Макс сразу же понял, что никаких прав у них нет, а про основания захвата лучше даже не спрашивать. Все снаряжение ликвидаторы, следуя интуиции Максима, заранее выбросили в воду в глубоком месте посреди залива. Маскировочные костюмы, огнестрельное оружие, гранаты, складной dart gun и сама лодка были в непромокаемом полимерном чехле, который сразу слился с дном. Когда все уляжется, можно нырнуть и достать.

Теперь их было не отличить от обычных купальщиков. Подумаешь, три мужика отправились куда-то вечерком, ведь, несмотря на облавы и стрельбу, ночная жизнь в городе еще была. Но и эта конспирация не помогла.

– Пошли живей, вонючие коммуняки! – подгонял их пинками высокий толстяк. – Лучше молитесь, если умеете.

Но, как оказалось, про убийство тут еще ничего не знали. Они узнали про него двумя минутами позже, когда старший из «матадоров» разблокировал отключенную связь и тут же ему, похоже, посыпались сообщения с пометкой «Сверхвысокая важность», от чего он чуть не подскочил.

И началось. С первых секунд боевую тройку – как и их товарищей по несчастью – стали избивать. Грубо и бесцельно. Явно стараясь причинить боль, выбить зубы, а то и сломать ребра или отбить внутренние органы. Они были к этому готовы и пощады не просили. Вскоре первый сеанс избиения закончился. Рихтер как мог старался беречь лицо, но несколько гематом получил и потерял один из искусственных зубов. Не похоже было, чтобы их собирались доставлять в полицейское управление. И не похоже, чтобы с ними собирались проводить какие-то следственные мероприятия.

Тех, кого задержали до них, успели как следует обработать еще раньше. Но после сигнала тревоги всем еще добавили. Одному парню – по виду обычному бездельнику с пляжа – выбили глаз, и теперь он стоял в крови и зажимал глазницу, бормоча под нос то ли молитву, то ли мольбу о пощаде. Еще у четверых распухшие лица были похожи на карнавальные маски. Остальные тоже были со страшными ушибами лиц, с глубокими ссадинами и в окровавленной одежде.

Нет, на первый взгляд задержанные не были безобидными овечками. В Академии Корпуса мира учили базовым навыкам оперативной работы всех, в том числе и десантников, поэтому Максим, даже не видя синяков на плечах и мозолей на указательном пальце, мог почти безошибочно определить, кто из этих парней случайно попал под частый гребень облавы, кто – залетный бандит, а кто – действительно «свой», партизан-герильяс. Стрелял из-за угла в копов и «матадоров», бросал или подкладывал взрывающиеся сюрпризы. То есть всеми способами боролся за свободу.

Это было видно по глазам. А вот по нему самому вряд ли что-то было заметно. Он прошел долгую муштру и умел держать лицо. И в данный момент на нем было написано только то, что должно быть у случайного человека. Страх и растерянность. Но самих загонщиков, похоже, не волновало, что некоторые из тех, кто даже по их понятиям невиновны, погибнут.