Башни Анисана - Ольга Каверина Страница 10

И Ае вопросительно взглянул на Гиб Аянфаля. Строитель немного помедлил с ответом. Он хотел рассказать о случившемся несколько позднее, но от Ае невозможно ничего утаить. Старший родич обладал прозорливостью, которая позволяла ему безошибочно чувствовать, когда ему говорят неправду или что-то скрывают. Эта способность порой изрядно смущала Гиб Аянфаля.

– Да, – ответил он, – Всё из-за меня.

И он пересказал Ае то же, что и абе Альтасу, добавив:

– Аба считает, что я принял золотистую амброзию. Но это не так! Ты же веришь мне?

Он с надеждой взглянул на родича. Ае легонько коснулся пальцами его лба. Через это прикосновение он считал физическое состояние строителя.

– Верю, – спокойно ответил он, – Ты бы не смог с собой такого сделать.

– Как я рад, что хоть ты веришь! Аба упёрся в своё и едва не оставил меня сегодня дома!

– Его можно понять, – снисходительно заметил Ае, – У меня это происшествие тоже вызывает немалые опасения. Странно, что волны молчали. Я бы даже предпочёл обратиться к охранителям порядка. Впрочем, возможно, они всё уже знают, но разбираются с провинившимися сами, не вводя в дело нас.

– Хорошо бы, – проговорил строитель, – мы с абой договорились, что я должен сам всё вспомнить.

Ае одобрительно кивнул в ответ на эти слова, устремляя взор к подножью башни. Гиб Аянфаль тоже посмотрел вниз, следуя за его взглядом. Вокруг башни шумел пасочный сад. Там уже темно, синий сумрак окутывает дорожки. Он увидел, что их сестра Гиеджи в компании с другими сеятелями идёт ухаживать за растениями. Днём Гиеджи трудится в садах при других замках, а вечером в их собственном. Гиб Аянфаль иногда пытался помогать ей из чувства семейной солидарности, но с его рабочей точкой это не очень-то получалось. А сейчас он был как отрезанный от всего, что осталось внизу.

– Только одно я припоминаю, – проговорил он спустя некоторое время, – Когда сегодня мы трудились на Новых Полях, в моей памяти неожиданно всплыло странное слово. «Малкирим» – так оно звучало.

Ае взирал на темнеющий горизонт, но вопрос Гиб Аянфаля заставил его обернуться. Его лицо стало строже.

– Только оно? – спросил он с лёгкой тревогой, – ты точно больше ничего не уловил?

– Точно, – твёрдо ответил Гиб Аянфаль, – а что такое? Это имеет какой-то смысл?

Ае ответил не сразу.

– Имеет, – наконец сказал он, – и смысл очень большой. Но опасный. Честно, мне очень не хочется говорить с тобой об этом, Янфо.

– Но я его уже услышал! – возразил Гиб Аянфаль, – и вряд ли мне грозит что-то хуже того, что было вчера. Так ведь? Если ты мне расскажешь, я обещаю соблюдать осторожность! И… я по крайней мере буду знать, чего опасаюсь.

– Ну, если ты так рассуждаешь, то тогда я поделюсь с тобой знаниями, – сказал Ае, – только прежде послушай моего совета: когда спустишься с башни не размышляй об этом без надобности и не сообщай ничего другим асайям, чтобы не навредить ненароком ни им, ни себе.

– Хорошо! – тут же согласился Гиб Аянфаль, – я сделаю, как ты сказал.

Ае кивнул, после чего неспешно начал объяснять:

– «Малкирим» – это имя, принадлежащее сверхсуществу, мыслетоки которого не согласится поддерживать ни один вестник, верный Голосу.

Как ты сам знаешь, асайи объединены Голосом Ганагура, и у нас есть поддерживаемые им законы, ведущие нас к совершенству и составляющие основы Единства асайев. Однако не все согласны с этими основами. Кто-то лишь не желает слышать Голос, другие отказываются от законов и собирают вокруг себя целые общины, объединённые этим сверхсуществом. Анисан достаточно просторен, чтобы принять таких асайев и их порядки, но некоторые из них могут представлять опасность тем, что желают обрести больше власти в нашем обществе.

Волны тщательно охраняют покой и благополучие жителей Пятой твердыни, не допуская в них дурные веяния. Но иногда в них возникают случайные колебания, и зов пробивается, проникая в неокрепшие умы. Он смущает асайев, уводя их от истины. Я, как ведущий, знаю, что это такое на своём опыте. В тебе, Янфо, я не вижу никакой расположенности к тому, чтобы ты сбился с пути по своей воле. Но тем не менее я ещё раз призываю тебя к осторожности. Будь рядом с абой Альтасом, он тебя точно до опасности не допустит.

Гиб Аянфаль только кивнул.

– Я и так почти всегда при нём, – проговорил он, – а то странствие… оно не должно было таким быть! Это ведь случайность!

– Случайностью оно может казаться для младших асайев, – задумчиво ответил Ае, – те, кто знает нрав волн, для всего найдут причину. И я постараюсь узнать, что на самом деле произошло и почему именно ты стал пострадавшим.

Ае смолк, а Гиб Аянфаль тщательно упрятал его слова глубоко в памяти. Они взволновали его, и вместе с тем он чувствовал разочарование – старший родич рассказал совсем не то, что он ждал услышать. Здесь, на вершине башни, он не чувствовал никакой опасности от загадочного сверхсущества, которое назвало ему своё имя. Он лишь был уверен, что оно – нить, ведущая к событиям, которые он забыл.

Гиб Аянфаль пробудился рано утром в своей комнате, сплетённой из белых стеблей и послушной мысли, как и у других асайев. Она располагалась на южной стороне обители, так, что если раскрыть промеж стеблей оконце, то можно любоваться садом и дорогой, ведущей в город.

Перед тем, как вынырнуть из сонных волн он прислушался к тому, какие новости звучат в общих мыслетоках. В последнее время большая часть общественного внимания была прикована к тому, как происходит творение пятой ведомой звезды Онсарры, получившей имя Эртань-Онсарра. Этот величественный космический процесс, все тонкости которого знали лишь высочайшие мастера, начался ещё в прошлом цикле, и совсем скоро Эртань-Онсарра воссияет среди звёздных вихрей. А там начнётся и творение твердынь. Гиб Аянфаль не раз мечтал, что вместе с абой сможет туда отправиться, возможно уже как архитектор, ведь на новых твердынях труда для строителей будет много. Сегодня, впрочем, ему и так предстояло что-то новое. Аба за трапезой ничего не говорил, но Гиб Аянфаль был уверен, что за ночь он успел прослушать Голос и найти что-нибудь подходящее. Поднявшись с ложа и приведя одежду в порядок, Гиб Аянфаль покинул обитель, решив подождать мастера снаружи.

Миновав галерею, опоясывавшую жилые корпуса, он вышел во внутренний дворик и увидел Гиеджи. Несколько стеблей, отделившись от стен обители, оплетали его, образуя удобные сидения, на одном из которых сестра и расположилась, по-видимому, кого-то ожидая. Ощутив приближение Гиб Аянфаля, она обернулась и приветственно подняла руку. Гиб Аянфаль не помедлил сесть рядом.

– Кого ты ждёшь? – с ходу спросил он.

– Абу Альтаса, – ответила Гиеджи, – Он нашёл среди волн зов некоего мастера. Хочет, чтобы я у него трудилась.

Гиб Аянфаль понимающе кивнул. Он знал, что аба Альтас с удовольствием брал бы Гиеджи трудиться под своим руководством так же, как его, но, к сожалению, этого не позволяла разница в рабочих точках. На это аба нашёл свой выход – он сам слушал зов Голоса и, узнав, что кто-либо из уважаемых им мастеров-сеятелей сзывает трудовую команду, не замедлял пристроить своё дитя на вакантное место. Он говорил, что таким образом Гиеджи будет трудиться под началом лучших знатоков своего дела, а это много значит. Гиеджи не возражала и послушно отправлялась туда, куда её направлял аба. Гиб Аянфаль не видел в этом ничего плохого, хотя Голос Ганагура порой учтиво просил его хотя бы намекнуть абе Альтасу, что не следует начисто лишать асайя возможности самому свободно слышать зов труда.