Сингулярность 1.0. Космос - Максим Тихомиров Страница 10

С колонистами уже поработали корабельные психологи; опасных случаев футуршока выявлено не было, с остальными же успешно справлялись гипнопедия и транквилизаторы. Всё шло в штатном режиме. Первопоселенцы под руководством инструкторов занимали места в челноках, которые должны были доставить их в подготовленные роботами форпосты, равномерно распределённые в толще газового тора на поверхности каменистых лун, ледоритов и астероидов, вовлечённых совместным тяготением планет-гигантов в общий орбитальный хоровод.

Именно здесь, приняв эстафету у команды «Богуслава», колонистам предстояло в дальнейшем самостоятельно, своими силами и дальше окультуривать планетную систему Антареса. Вероятность того, что красный гигант, завершая свою эволюцию, превратится в сверхновую, была ускользающе невелика. Вероятность же того, что это фатальное для данной звёздной системы событие произойдёт в течение ничтожного по галактическим меркам временного промежутка, отведённого человечеству на расцвет и угасание, стремилась к нулю. У колонистов было более чем достаточно времени на то чтобы укрепиться здесь, оставить потомство и поколение за поколением укреплять, расширять и множить человеческое присутствие в этой части Вселенной.

Серия мягких толчков сообщила капитану, что челноки отстыковались от «Богуслава», взяв курс на внутреннее пространство системы Антареса. Информация от корабельных вычислителей говорила о том, что большие принтеры корабля после всестороннего анализа первой партии распечатанных колонистов, признанной вполне успешной, запущены на полную мощность. Теперь они смогут выдавать по десять тысяч колонистов в сутки. Большие партии будут разделены на меньшие, по тысяче человек в каждой. Каждая тысяча по рандомному принципу будет разделена на сотни; с каждой сотней будет работать своя группа корабельных специалистов. В дальнейшем именно такими ячейками по сто человек и будут засеваться пригодные для жизни малые миры Антареса.

Такая стратегия была обусловлена ограниченностью ёмкости информационных хранилищ «Богуслава», которые способны были вместить в себе оцифрованные копии всего тысячи колонистов. И, если простым комбинированием последовательностей нуклеотидов в синтезируемых биопринтерами цепочках ДНК ещё можно было обеспечить минимальное разнообразие фенотипов распечатанных колонистов, то со слепками личностей ничего подобного сделать было нельзя.

Гипнотерапия и работа психологов гарантировали определённые расхождения в воспоминаниях одних и тех же сознаний, многократно повторенных в сотнях копий. Однако это касалось почти исключительно имён, мест и дат, оставалась неизменной лишь основная последовательность значимых для каждой конкретной личности событийных потоков. Поэтому единственным действенным механизмом профилактики футуршока от встречи с собственной копией, да ещё и многократно повторённой, неизбежного при столь малом разнообразии личностных матриц в столь больших человеческих массах, являлось принудительное разобщение этих масс – хотя бы на первых этапах колонизации.

В первые годы колонизации, когда основной задачей поселенцев станет выживание в негостеприимных условиях слишком холодных, слишком горячих, слишком ядовитых, слишком жидких и прочих не слишком соответствующих человеческим представлениям о комфорте миров, ячейкам будет не до частых и тесных контактов друг с другом. Когда же у колонистов появится время на общение с соседями, потомки каждой из партий с перемешанными генами, а главное – уже со своими собственными, не размноженными на принтере личностями, дадут необходимое для выживания вида генетическое разнообразие.

Возможно, никто ничего и не заметит. А если и заметит, вряд ли об этом станет известно где-то ещё за пределами системы Антареса. «Богуслав» уже уйдёт далеко по своей звёздной дороге, а к тому времени, когда – и если – колонистов Антареса навестят подобные им члены других колоний, которыми Земля в чванливой попытке самоутверждения засевала все звёзды, до которых только могла дотянуться, – память о подлом обмане канет в Лету.

Время – сильнейшее из лекарств.

«Богуслав» оставался на своей орбите у края системы Антареса долгих пять лет, пока все запланированные двадцать миллионов колонистов не обрели в здешней системе свой новый дом. Человеческие поселения, пока разобщённые и сосредоточенные на своём выживании, были основаны на тысячах больших и малых миров внутри кольцевидного газового облака. Через несколько лет, если всё пойдёт по плану, у них появится время на установление коммуникаций между колониями, и вливание свежей крови в каждую из них подарит поселенцам второе дыхание. Кто знает – быть может, через несколько столетий молодая гордая раса шагнёт к ближайшим звёздам, чтобы встретиться там с другими потомками Земли?

И никто из них так и не поймёт, что их культура имеет местом своего происхождения приёмную камеру биопринтера.

Снова и снова Марк провожал партии колонистов, и время от времени отвечал на одни и те же вопросы, которые задавал ему с теми или иными вариациями лидер каждой из ячеек. Чаще это были мужчины, иногда, когда при имплантации слепка разума возникали из-за сбоя в программах досадные недоразумения, – женщины. Их лица, чёрные, красные, белые, жёлтые, сливались в его памяти в лишённое отличительных черт, признаков пола и отметок возраста общее лицо колониста, временами оно снилось ему по ночам. Тогда он просыпался в объятиях Марты и подолгу смотрел во мрак, думая о нравственности своих поступков. Потом вставал и отправлялся делать свою работу.

– Почему мы не даём им биопринтеров? – спросил его как-то Алекс, один из биоинженеров «Богуслава». – Всего один стандартный биопринтер и часть нашей базы личностей, и у них появилась бы возможность стремительно умножить численность населения в каждой из колоний. Разве это не пошло бы на пользу виду?

– Вспомни Землю, – ответил Марк. – Кому пошло на пользу тамошнее перенаселение?

– Ну, оно по меньшей мере стало причиной экспансии, – пожал плечами Алекс. – Если бы не перенаселение, разве бы мы оказались сейчас здесь?

Некоторое время Марк пристально разглядывал собеседника, раздумывая над тем, где покоится сейчас прах его оригинала, и над тем, сколько ещё копий талантливого биоинженера Алекса в эту самую минуту ведут подобные разговоры под светом совсем других звёзд. Его просто разрывало от невозможности указать подобным самоуверенным идиотам их истинное место в системе мира. Он сдержался и на этот раз.

– Наличие биопринтера рано или поздно посеет зерно сомнения в истинности происхождения их собственных тел и в уникальности каждого из колонистов. Ведь у них там нет психологов и гипнопедов, способных скорректировать каждую из личностей так, чтобы добиться разнообразия, необходимого для психологической стабильности в колонии. Футуршок ещё никто не отменял. На ранних этапах колонизации именно идеальная психосовместимость, а не увеличение численности – залог выживания вида у чужой звезды.

Для экипажа это правило явно работало. За время несения «Богуславом» вахты на периферии системы между членами команды ни разу не возникало разногласий. Сформировавшиеся однажды пары сохраняли свои отношения, и после того, как была распечатана, откорректирована и отправлена к месту поселения последняя партия колонистов, у корабельных психологов совершенно не осталось работы.