Дом Ночи - Дмитрий Колодан Страница 10

Ива бегает по двору как заведенная. И откуда в таком маленьком человечке столько энергии? Иногда она останавливается, натягивает тетиву и стреляет и тут же несется следом за стрелой. Подмерзшая трава хрустит под резиновыми сапожками. Только чудом девчонка не падает и каждый раз, спотыкаясь, принимается размахивать руками и хохотать. Стрелять из лука у Ивы не получается. Стрелы летят куда угодно, но не туда, куда она целится. Хорошо еще, Охотник не стал приделывать наконечники – рано еще давать девчонке настоящее оружие. Всему свое время.

Ива неумело прилаживает стрелу, держа ее двумя пальцами и что есть силы натягивает тетиву. Для нее лук туговат, но пусть тренируется. Тетива звонко щелкает по рукаву дождевика. На этот раз стрела летит почти на десять детских шагов – дальше, чем ей когда-либо удавалось. Ива кричит от радости и скачет на месте.

– Подойди сюда, – говорит Охотник. Он расправляет плечи, громко хрустя костями.

Ива настороженно смотрит на крестного. Время к зиме, и в черных волосах и в бороде искрятся первые снежинки. Девочка хмурится, словно боится, что Охотник станет ее ругать за плохой выстрел. Но тот и не думает сердиться.

– Ты все делаешь неправильно, – говорит Охотник. – Ты слишком спешишь, а в этом деле нельзя торопиться. Но главное – держи крепче.

– Крепче? Вот так?

Ива сжимает рукоять так сильно, что у нее белеют костяшки пальцев. Изогнутые плечи лука ходят ходуном. Охотник качает головой:

– Крепче не значит сильнее. Ты держишь лук как палку. Не сжимай его так, будто хочешь его сломать. Расслабь руку… Мягче, мягче…

После должных объяснений ему удается втолковать Иве, чего он от нее хочет.

– А теперь вытяни руку и стой.

– Просто стоять? И все?

– Представь, что ты дерево, а лук – это одна из твоих веток.

Вытянув руку, девочка замирает посреди двора. Мысленно охотник начинает считать: раз, два, три… Не успевает он добраться и до пяти, а Ива уже пританцовывает на месте. Того и гляди начнет скакать, как заяц. Лук дрожит в слабой детской руке.

– Не шевелись, – говорит Охотник. – Стой и не дергайся. Ты – дерево.

– Но… – в голосе Ивы слышится обида. – Матушка говорит, что в Лесу надо быстро бегать. А деревья не бегают!

– Твоя Матушка – мудрая женщина, – кивает Охотник. Он не уверен в слове «женщина», но насчет «мудрая» у него нет сомнений. – Но порой быстро бежать это значит стоять на месте. Дыши ровнее: вдох, выдох… Опять ты скачешь!

– Но я хочу стрелять! – хнычет Ива. – Просто стоять неинтересно!

– Вдох, выдох… Выстрелить ты успеешь, вороненок, но прежде научись правильно держать оружие. Держи крепче.

Опираясь о крошащийся кирпич, Ива вылезла из туннеля. Пол оказался высоко, пришлось прыгать, а когда она приземлилась, то под ногами захрустели кусочки угля. Ива посмотрела на темный проем. Теперь без посторонней помощи ей не выбраться. Только через дверь, но, чтобы до нее добраться, надо пройти мимо чудища.

Уфф топтался у стены. Широкие ноздри дрожали, и каждый выдох звучал точно завывание ветра.

– Ну? И что ты здесь делаешь? – повторила Ива, пряча страх за строгостью тона. – Раньше я тебя не видела. Ты не приходил на общий ужин.

– Уфф не ходит наверх, – запыхтело чудище. – Уфф – кочегар, он следит за огнем. Нельзя, чтобы огонь погас.

Наверху лютовала зима, но в подвале было очень жарко. Ива пробыла здесь совсем недолго, а одежда уже промокла от пота. Глаза щипало, мокрая челка прилипла ко лбу, на кончике носа повисла большая капля. Ива вытерла лицо ладонями, а когда посмотрела на руки, они оказались черными от сажи. Слишком жарко… И как такое мохнатое чудище все это терпит?

– А почему нельзя, чтобы огонь погас? – спросила она.

Уфф принялся беспокойно озираться. Похоже, он не знал ответа или никогда над ним не задумывался. Когда же вопрос прозвучал, он поставил его в тупик.

– Так говорит Матушка…

– А! Понятно. – Ива шагнула к чудищу, протягивая ему руку. – Я Ива. Матушка Ночи – моя мама.

Уфф уставился на протянутую ладонь, не понимая, что делать дальше. Ива вновь расхохоталась. Звонкое эхо ее смеха заметалось по подвалу: со стен осыпалась копоть, пламя задрожало в печи и отразилось в огромных глазах Уффа.

– Теперь мы должны пожать руки. Так делают все друзья. Мы же друзья?

– Друзья?

Очень осторожно, бочком, чудище шагнуло к девочке и подняло лапу. Когти у него были как костяные ножи – Уфф мог проткнуть ее одним пальцем. Только Ива не испугалась. Еще чего – бояться когтей! Крошечная ладонь утонула в мохнатой лапе.

– Друзья, – повторил Уфф. – Это Матушка Ночи тебя прислала?

– Не, – девочка замотала головой. – Я сбежала от Поварихи. Она переменилась и хотела меня съесть. А я от нее уползла. Что это за место?

– Котельная… А когда придет Матушка?

Ива пожала плечами:

– Не знаю. Хочешь сахару? Я у Поварихи стащила. – Она встряхнула жестяной банкой, и та отозвалась многообещающим стуком. Чудище вздрогнуло, да так, что на мгновение его скрыло облако черной пыли.

– Что такое сахар?

– Да ты что?! – вытаращилась на него Ива. – Неужели не пробовал? В самом деле?

Уфф покачал головой. Белые рога почти задевали потолок. Он выглядел таким печальным, таким грустным, что у Ивы сердце защемило от жалости. Жуть какая: живет один, в грязном подвале и никогда в жизни не пробовал сахара! Она открыла крышку банки и вытащила самый большой кусок, размером с ее кулак. Желто-коричневые грани заискрились в свете печи – не просто красивый камень, так еще и бесконечно вкусный.

– Вот, держи. – Ива была доброй девочкой, и ей было ни капельки не жалко поделиться сокровищем.

Уфф взял кусок сахара двумя пальцами и поднес к самому носу.

– Это желтый уголь? – спросил он. – Что с ним делать? Бросить в печь? Но тут нет историй.

– Каких еще историй? Это просто сахар. Положи его в рот.

Уфф продолжал разглядывать кусок сахара, вертя его то так, то эдак. Затем перевел взгляд на девочку.

– В рот?

– Ну да! Какой же ты глупый!

Ива топнула ногой, и Уфф с перепугу тут же кинул сахарную голову в пасть. И крепко зажмурился, будто с ним должно было случиться что-то страшное. Но ничего не произошло. Уфф приоткрыл один глаз.

– Ну как? – спросила Ива. – Понравилось? Хочешь еще кусочек?

– Не знаю, – протянуло чудище.

Ива надула губы. Вообще-то она ждала бурных восторгов.

– Как не знаю? Это же сахар, он сладкий!

– В желтом угле нет историй. – Чудище покачало головой. – Уфф не чувствует вкуса… Хочешь вкусный уголь?