Демонология Сангомара. Искра войны - Д. Дж. Штольц Страница 10

Юлиан достал из тугого кошеля три бронзовых сетта и швырнул перед музыкантом. Тот довольно кивнул, хотя и не без обиды за то, что его отогнали от полюбившейся ему деревянной опоры.

– Соседний квартал, восточнее портновского цеха, красно-белое здание в три этажа. Я видел тебя выходящим оттуда иногда. Такое… косое, рядом с четырехэтажным доходным домом.

– Понял, спасибо.

Юлиан покинул таверну и поспешил туда, куда его направил музыкант. Периодически он оглядывался, но никого из людей Иллы так и не увидел, хотя раз уж они тут рыскают, то далеко уйти не могли. И пока побег откладывался из-за истязателя, нужно выяснить, кто же этот Момо, с которым его спутали сразу три человека.

Улочка изогнулась, и вампир попал в соседний квартал с очень узким проходом между домами, где двум встречным, чтобы разминуться, придется притереться друг с другом. Отвратительно пахло испражнениями. Юлиан поморщился от жуткой вони, которая обострилась после ливня. Похоже, это место использовали, как отхожее, из-за близости к главной улице.

Элегиар, как и все великие города, был городом контрастов. Тут соседствовали друг с другом нищие кварталы, где люди жили, как крысы в амбарах, и сверкающие золотом районы аристократии, с садами и сотней прислуги. И именно в Элегиаре этот контраст был столь резок, а улочки Трущоб так узки и гадки, что Юлиан невольно почувствовал томление по простору особняка в Ноэле.

Как тот, кто вырос в деревне посреди величественных и старых сосен, меж рек и лугов с цветами, Юлиан всей душой ненавидел тесноту больших городов. Да, его очаровывали праздничные и широкие мостовые, но стоило свернуть в сторону – и ему хотелось убежать, уйти от этих сдавливающих клеток. Он вспомнил вечера под сенью сосен в Ноэле, вспомнил пение цикад и благоухание голубых олеандров – и вздохнул. Юлиану этого не хватало, но возвращаться в Ноэль к матушке – бессмысленно, ибо она явно была замешана во всем, что сейчас происходило.

Наконец, он нашел, что искал. Доходный дом с посеревшим и старым камнем, окрашенный в белое и красное, находился практически в тупике.

Дверь доходного дома была заперта на ключ, а окна первого этажа заколочены. Тогда Юлиан заглянул во двор, где на скудном пятачке с обрушенным колодцем висели на веревке чьи-то подштанники с латками. Но и там входа не обнаружилось, потому что вдобавок к окнам хозяева наглухо закрыли досками и дверь. Задрав голову, он увидел, что на чердаке приоткрыты ставни, но туда никак не допрыгнуть. Разве что по крыше, но еще светло, могут увидеть.

Может менестрель ошибся? Но почему тогда и тот работяга узнал в нем кого-то, с кем уже якобы обедал? Как и та молоденькая девушка.

Кто такой этот Момо?

Морщась от смрада нечистот, Юлиан отошел дальше, но так, чтобы не упускать из виду входную дверь. Улочка вообще была глухой и малопроходимой, лишь пару раз сюда заглянули несколько горожан, которые сняли шаровары у стены, сделали свои дела и исчезли. Либо заметили стоящего незнакомца, выругались и ушли на другую улочку.

* * *

Ждать пришлось недолго. Спустя час, когда сумерки легли прохладой на Элегиар, а солнце закатилось за высокие зубчатые стены, послышался скрип. Юлиан спрятался за угол. Покосившаяся дверь красно-белого доходного дома отворилась. На улицу ступила очень высокая фигура, однако все же ростом пониже Юлиана.

На голову незнакомца был накинут глубокий капюшон. Кто скрывался под ним – невозможно было разобрать. Но одеяние указывало, что это кто-то из бедных ремесленников: простенькие шаровары и многократно залатанный и старый плащ, – выглядело очень неказисто. Раздался звук «Апчхи»; мужчина утер нос рукавом и пошел по узкому проулочку на выход. Юлиан последовал за ним.

За такой вытянутой фигурой следить не сложно – незнакомец возвышался над всеми на полголовы. Его походка была чуть дерганой, а беспокойная рука вечно сновала между носом и затылком, терла все, что можно.

Уже в густой толпе, скрытый ею же, Юлиан догнал незнакомца и повернулся. И замер как вкопанный, ибо он увидел себя! Не веря своим глазам, он помотал головой и вновь последовал за куда-то бредущим незнакомцем. Сомнений не оставалось – его облик «позаимствовал» какой-то мимик.

Незнакомец некоторое время шел по широкой мостовой, пока не свернул вправо и не ступил во тьму проулка. Юлиан ринулся за ним. Грохнула массивная дверь, и незнакомец скрылся внутри какого-то дешевого доходного дома, где снимали комнаты самые бедные жители: блудницы, грузчики, сторожа и менестрели-неудачники.

Тогда вампир пробрался во двор и ощупал взглядом окна над входом. Вот в одном из них зажгли свечу, и из-под полуприкрытых ставней донесся женский хохот. Он, озадаченный, под покровом сгущающейся тьмы ловко вскарабкался на крышу пристройки, прополз под окнами к нужному и заглянул сквозь щели.

Там две женщины окружили незнакомца.

– Ох, мой Момо, ты пришел! – смеялась вульгарно первая, кидаясь гостю на шею.

Однако первую женщину оттолкнула вторая:

– Да ко мне он пришел, коза драная! Вот еще нужна ты ему!

– Не наглей, Райя!

Первая дамочка скинула с себя выцветшее черное платье, которое уже было блекло-серым, и обняла мужчину сзади.

– Да я к вам обеим пришел, девочки! – сказал очень бархатистым голосом незнакомец.

Следующие пару минут Юлиан с отвращением наблюдал, как тот, кто походил на него лицом, разделся и уложил двух жаждущих женщин на постель, которую они делили друг с другом, снимая эту комнатушку. Руками он неумеючи скользил по их телам, целовал, пока, наконец, не взобрался сверху одной.

До ушей подглядывающего доносились стоны и счастливые всхлипы, а две девушки облепили высокого черноволосого мужчину, как облепляют жадные до еды рыбы подкормку. В ответ двойник неловко расцеловывал их, говорил несуразные комплименты, рычал и хохотал, как полоумный.

– Да что это такое… – негодующе шептал сам себе под нос Юлиан. – Это безобразие!

Меж тем дело чересчур быстро близилось к концу.

– Да кто так делает вообще… – уже в гневе ворчал он, видя неумелость двойника. – Что ты за недотепа такой, кто же женщину так держит, как бревно… Ах ты ж похотливый арбалетчик…

Наконец, двойник поднялся с кровати и замер посреди комнаты, нагой и невероятно довольный собой. Потной ладонью он пригладил черные, как смоль, волосы и широко улыбнулся.

Видимо, сей вид привел женщин в неописуемый восторг, потому что они тут же подскочили с кроватей и принялись расцеловывать своего гостя.

– Момо, какой же ты у нас замечательный. Такое счастье же нашли! – защебетала радостно одна.

– Да-да, ты наш красавец. Нигде такого не сыскать, даже во дворцах этих златожорцев! – вторила другая. – Когда ты еще придешь к нам?

– Ну… На следующей неделе, наверное… – произнес незнакомец.

Пока одна женщина, прикусив нижнюю губу, поглаживала его по плечам, вторая извлекла из-под матраца старый кошель. Она высыпала блеклые и затертые монеты на подставленные мужские ладони, потом задумалась и дала еще. В итоге кошель почти опустел.