Око времени - Стивен Бакстер Страница 10

«Прошло не больше минуты после попадания ракеты», – подумала Бисеза.

– Нужно посадить машину, – выпалил Абдыкадыр.

– Ясное дело, – отозвался Кейси. – Вот только где? Абди, в этих краях даже милые старушки разгуливают со здоровенными ножиками и готовы отрезать тебе яйца.

Бисеза указала в сторону.

– Что это такое? – Это была постройка из камня и глины, она стояла километрах в двух от того места, где они находились. Разглядеть здание получше мешало странно сместившееся солнце. – Похоже на крепость.

– Что-то не наше, – проговорил Абдыкадыр.

Вертолет пролетал над людьми. Они разбегались в стороны, некоторые из них были в ярко-красных куртках. Бисеза видела, что у многих от страха или удивления широко раскрыты рты.

– Вы у нас профи, эксперт по делам разведки, – бросил Кейси Бисезе через плечо. – Кто это, черт подери?

– Честное слово, понятия не имею, – пробормотала Бисеза.

Послышался удручающе громкий хлопок. «Пташка» накренилась вперед, ее завертело. Весь комплекс хвостового винта отсоединился, и, лишившись его веса, корпус вертолета наклонился вперед и вертелся вокруг оси главного винта. Кейси изо всех сил давил на педали, но верчение не прекращалось, машину вращало все быстрее и быстрее, и в конце концов Бисезу прижало к стенке кокпита, и желтая земля и белесо-голубое небо у нее перед глазами слились.

Что-то поднялось над невысоким холмом. Джош увидел вертящийся в воздухе металл, увидел лопасти, похожие на мечи, которыми размахивает невидимый дервиш. Ниже располагался стеклянный пузырь, а под ним – что-то вроде поручней или рельсов. Это была машина – вертящаяся, клацающая, вздымающая пыль машина. Он таких никогда не видел. И она продолжала подниматься, и вскоре ее нижние поручни уже находились высоко над землей, в десяти или в двадцати футах. Из хвоста машины валил черный дым.

– Мамочки мои! – вырвалось у Редди. – Я был прав. Это русские! Русские, чтоб они были прокляты!

Летучая машина вдруг резко понеслась к земле.

– Пошли! – крикнул Джош на бегу.

Кейси и Абдыкадыр орудовали рычажками включения главного двигателя, пытаясь совладать с центробежной силой. Они выключили мотор – и вращение вертолета неожиданно замедлилось. Но с выключенным двигателем «Пташка» начала падать.

Земля рванулась к Бисезе. Обломки камней, чахлые кустики – все это стало видно в неприятных подробностях. На землю ложились длинные закатные тени. Она гадала, какой клочок этой несимпатичной земли станет ее могилой. Но пилоты что-то сделали правильно. В последнее мгновение машина подняла нос и почти выровнялась. Бисеза понимала, как это важно. Это означало, что самого страшного можно избежать.

Последним, что она увидела, был мужчина, бегущий к несчастной «Пташке» с каким-то ружьем.

Вертолет рухнул на землю.

Для Николая Разрыв прошел почти незамеченным. Он начался с постепенной потери сигнала. Изображение на мониторах сначала исказилось, потом пропал звук и появились полосы помех.

Настало время, когда грузовой корабль «Союз» должен был отстыковаться от орбитальной космической станции. Космонавты в последний раз пожали друг другу руки, уже закрылись тяжелые двойные люки, и хотя «Союз» пока оставался физически соединенным со станцией, Коля уже покинул орбитальную лачугу, где провел три месяца. Теперь оставался только короткий полет домой – всего четыреста километров по воздуху до поверхности Земли.

Полностью Колю звали Николай Константинович Криволапов. Ему был сорок один год, и эта экспедиция на Международную космическую станцию стала для него четвертой по счету.

Коля, Муса и Сейбл – экипаж грузового корабля – перебирались по жилому отсеку «Союза» к посадочному модулю. В своих толстых оранжевых скафандрах они выглядели неуклюже, их карманы были набиты сувенирами, которые они хотели утаить от группы, обеспечивавшей их встречу на Земле. Жилой отсек во время должен был отсоединиться и сгореть в плотных слоях атмосферы, поэтому тут было полным-полно всякого хлама, убранного с МКС. Органические отходы, изношенное нижнее белье. Сейбл Джонс, единственная женщина-американка в составе экипажа, продвигалась вперед первой и громко жаловалась на грубоватом английском уроженки южных штатов:

– Проклятье! А это что такое, а? Казацкие обмотки?

Муса, командир «Союза», молча посмотрел на Колю.

Спускаемый модуль представлял собой тесную кабину, внутри которой помещались только три кресла для космонавтов. Сейбл прошла солидную подготовку во всем, что касалось работы на корабле, но на обратном пути на Землю она стала почти что пассажиркой. Поэтому в кабину она забралась первой и уселась в правое кресло. За ней последовал Николай и сел в левое кресло. Во время спуска он должен был взять на себя обязанности бортинженера, и ему отводилось соответствующее место. Кабина была настолько маленькая, что, пробираясь к дальней стенке, Коля задел ноги Сейбл, и она недовольно зыркнула на него.

Но вот в кабину оранжевой ракетой влетел Муса со шлемом под мышкой. Муса и без скафандра отличался солидными габаритами, а уж в скафандре – и подавно. Кресла стояли впритирку, и космонавты поневоле сидели так, что их голени соприкасались. Муса не слишком ловко принялся пристегиваться и при этом толкал Колю и Сейбл.

Реакция Сейбл оказалась предсказуемой.

– Где ее делали, эту хрень? На тракторном заводе? Муса словно бы только и ждал этого мгновения.

– Сейбл, я целых три месяца слушал, как ты шлепаешь губами, и поскольку там ты была командиром, я поделать ничего не мог. Но на «Союзе» командую я, Муса Кироманович Иванов. И до тех пор, пока не откроется люк, пока нас не вытащит отсюда встречающая команда, вы, мэм, будете помал… Лучше я по-английски скажу: Shut the fuck up! [5]

Сейбл процедила сквозь зубы:

– Ты за это заплатишь, Муса!

Муса только ухмыльнулся и отвернулся от нее.

В спускаемом модуле находилось много разной аппаратуры, в том числе главный пульт управления кораблем, а также устройства, необходимые для возвращения на Землю: парашюты, надувные плоты, аварийные пайки, все необходимое для выживания. Стенки кабины покрывал специальный амортизирующий пластик. Кое-где к стенкам были прикреплены капсулы с материалами, взятыми с МКС, – пробы крови и кала космонавтов, образцы выращенных на станции растений: зеленого горошка и фруктовых деревьев, которые Николай выращивал там самолично. Из-за всего этого пространства для людей было еще меньше.

Но посреди всей этой тесноты свободными оставались окошки-иллюминаторы – справа и слева, с той стороны, где сидел Коля. За иллюминатором он видел черноту космоса, ломтик ярко-голубой Земли, разные конструкции и покрытые вмятинами от мелких метеоритов стенки обшивки орбитальной станции, ярко освещенной Солнцем. «Союз», все еще пристыкованный к станции, повторял медленное вращение грандиозной МКС. На лицо Коли ложились тени.