Механист - Вадим Вознесенский Страница 10

— Разрешите поправить, — выглянул из-за ее спины Сам. — Официально ты, братец, мертв. Убит в потасовке с сокамерниками. И бумаги я по-любому исправлять не намерен. Понятно излагаю?

Понятно. Вся эта мышиная возня с карцером — чтобы поссорить с Мамоной, дать ему повод убить чернокнижника на глазах у рабов и охраны. То есть в тюремном реестре Вик уже не значится, и отсюда ему теперь — или к Ангелу, или в глубокую штольню головой вниз.

Заточенный в развалинах грудной клетки Вика черт снова упрямо боднул:

— Варианты…

— Увидеть солнце. — Девушка выпрямилась. — И пройти по следам Легенды. Повезет — останешься в живых.

Такая альтернатива узнику пришлась по душе. Главное — самому не стать легендой.

— Вик… тор…

— Виктор? — переспросила его спасительница.

Он кивнул головой. Если уж у нее возникло желание называть по имени не так, как принято, — Старьевщиком, барахольщиком, чернокнижником, падальщиком, грабителем гробниц, руинным шакалом, еще десятком прозвищ, — то пусть называет нормально, не какой-то собачьей кличкой.

— Хорошо, Виктор, — поняла она без слов.

В ответ своего имени не назвала. Ладно, определился Вик, будет теперь Ангелочек.

Увидеть солнце после года жизни в неровном свете факелов и изредка при спокойном свечении газовых колб — нешуточное испытание для перестроившегося зрения. Ангелочек мгновенно сориентировалась и протянула Вику свои очки — узкую кожаную полоску с окулярами из затемненных стекол. Механист видел такие штуки у местных аборигенов в тундре и у кочевников в пустыне. Окуляры не только защищали роговицу от световой нагрузки, но и скрывали от окружающих отметины вокруг глаз в градациях от черно-фиолетового до желто-зеленого. До сих пор, кроме Ангела, Хозяина и тюремного травника, совмещающего в себе таланты анатома, Вика никто не видел — две недели, пока девушка втолковывала Самому свои премудрости, механист пролежал в потайной комнате начальственного кабинета. Выводил обоих Хозяин самолично каким-то тайным ходом. Пыльным трехчасовым маршрутом по заброшенным штольням с выходом на поверхность в добром десятке верст от тракта.

Проведенное у Хозяина время приятным назвать было трудно. Лечили Вика, не сильно церемонясь, — он и сейчас походил на мумию правителя ранних эпох: бинты и небрежные швы широкими стежками. Вместе с тем, наблюдая со стороны процесс обучения, прошедшие дни механист нашел если не познавательными, то любопытными.

— Направленный ток энергии, — знакомила девушка с теорией, — порождает в пространстве магнетическое возмущение, оно, в свою очередь, модулирует энергетический всплеск. И так — по затухающей, но бесконечной цепочке. Эфир пропитан этими колебаниями, несущими отпечатки источника.

Сторонний наблюдатель, Вик мысленно усмехнулся — забавная трактовка закона электромагнитной индукции. Спросили бы у него — наверное, принимая во внимание трагическую гибель Палыча, он единственный человек в Каганатах, способный достаточно корректно разъяснить физику некоторых процессов в контексте явлений, считающихся трансцендентальными. Впрочем, нужна ли им физика, она сейчас не в почете.

— Комплексный анализ такой информации, — продолжала Ангелочек, — требует невероятных затрат и подвластен разве что богам… Надмировым сущностям. Мы можем лишь научиться вычленять из массива некоторые шаблонные комбинации.

Старьевщик порадовался: некоторый базис у девчушки есть — попозже можно было бы пообщаться.

— Любое проявление, даже косвенно относящееся к конкретной личности, находится с данным субъектом в непосредственной мезомерной связи.

Это было понятно — мезомерия, суть теория резонанса. Вызывало недоумение — откуда она знает такие слова? Впрочем, Вику же они тоже откуда-то известны…

— Твоя задача — научиться правильно подхватывать настроенные на тебя потоки. Вообще, в каждом человеке зачаточно такая способность есть. Я помогу юстировать сознание, но маски придумывай сам.

Маски — мысленные образы, помогающие восприятию полученных данных. Способ отображения — это, конечно, дело сугубо индивидуальное.

Дальше шла практика или, как здесь говорят, выработка чуйки: прикладывание ладоней к вискам, направленная трансляция эмоций с дублирующим бормотанием вполголоса, коррекция — скучная рутина. Вик не вникал, насколько способным учеником оказался Хозяин, однако к концу недели тот уже ходил злой и взъерошенный:

— Такое ощущение — здесь про меня каждая собака херню всякую думает. Знать бы, кто и что конкретно…

«А ты чего ждал?» — улыбалась Ангелочек, да и Вик в своем углу тоже. Только таким заковыристым словечком можно характеризовать совершенно невнятный, но определенно негативный фон. Что ж, обладание способностью — это всегда бремя, пока не научишься толком распоряжаться.

— В расчете?

— Ну так.

А теперь Вик ежился в морозном воздухе, любовался забытым видом сверкающего на солнце инея, пьянел от запаха свободы и пытался определить пору года. Взяли его во второй половине лета, внутренний календарь отсчитал примерно год пребывания на каторге — выходило, сейчас предположительно осень. Самое начало — в приполярье первый снег появляется рано. Или конец весны, но это навряд ли.

— Какой месяц на дворе?

— Вересень, мм, сентябрь, — отмахнулась спутница.

Хорошего мало — заморозки быстро перейдут в морозы. Старьевщик скептически осмотрел обноски, выданные ему Хозяином на прощание. Исполосованная в драке с Мамоной куртка, наброшенная поверх видавшего виды свитера, являла собой лучший предмет гардероба. Вик глянул на разбитые, стоптанные ботинки и зарекся в последний раз вспоминать Латына и его обувь. Ангелочек выглядела не в пример презентабельнее — куталась в пушистый полушубок, словно не в тайгу, а на светский раут к Хану собралась. Поверх голенищ сапог меховые гетры до колен — загляденье. Внешний вид несколько портил рюкзак — безразмерный, перетянутый лямками, с пристегнутыми по бокам двумя тонкими недлинными мечами.

Интересно, она ими пользоваться-то умеет или так — для красоты таскает? Алые шнуры и кисти, отметил Вик, очень эффектно оттеняли черные рукоятки.

— Я в таких шмотках долго не протяну. — Механист ткнул пальцем в окаймленный ошметками засохшей крови разрез на боку куртки.

— А мне что?

— Наворожи чего-нибудь.

Не то чтобы Вик верил, будто можно доставать из воздуха теплые вещи, но общий уровень у девчонки внушал уважение — судя по откату. Когда Вика пытались вскрыть мэтры ханской магистратуры, отдача не сильнее была, чем после ее экспериментов. А там специалисты — уровень гроссмастера.

Ангелочек смерила механиста презрительным взглядом:

— Ты же механист?

— Так люди говорят.

— А такой точно сделать сможешь?

Легким движением она выдернула из-за спины один из мечей и, удерживая на раскрытой ладони, подала Вику эфесом вперед. Недавний узник сразу отметил изумительную балансировку оружия — не шатаясь, меч удерживался на ребре округлой гарды. Ангелочек тоже застыла, как на присяге. И на лезвии солнечные блики играют.