Наблюдатель. Сказка про деньги - Андрей Овсянников Страница 10

Вновь обретенные и теперь почти пустынные, вследствие массовой гибели местных вирусов, территории словно магнитом притягивали менял, ростовщиков и просто авантюристов. Возникла и начала разбухать, как на дрожжах, новая колония ашэсов, в которой ростовщики, покинувшие историческую родину, где они были вынуждены откупаться от своенравных вождей, очевидно, решили создать свою форму управления вирусами. Наблюдатель не успел разобраться, в чем состояла суть этих новаций, так как в шесть утра его внимание привлекли события, разыгравшиеся на другом континенте.

Сначала он решил, что местные ашэсы приручили каких-то диковинных животных, которые, фыркая и пуская пар, возили вирусов, а иногда калечили их. Но чуть позже Наблюдатель понял, что это машины, созданные вирусами. Местные вирусы уже давно использовали энергию воды и ветра, но теперь, буквально за несколько минут, создали механизмы, использующие силу пара. Повсеместно увеличивалось промышленное производство и росли поселения. Исключительная последовательность и пытливость ума ашэсов привели к поразительным результатам. Создав огромное количество забавных механизмов, они из чистого любопытства укоротили с помощью одного из нехитрых приспособлений тела вирусов-вождей и перешли к выборной системе управления обществом. В третий раз за последние шесть месяцев и во второй – с минувшего утра. Но теперь уже окончательно и бесповоротно. Поглазев на красочные представления палачей, изготовлявших из подручного материала «гуттаперчевых мальчиков», и поучаствовав в дележе имущества других персонажей этой развлекательной программы, основная масса вирусов быстро утомилась и, потеряв всякий интерес к политической жизни, разбрелась по своим делам.

Самым странным было то, что среди огромных масс ашэсов всегда находились небольшие количества беспокойных особей, пытавшихся внести что-нибудь новое в их привычный мир, иногда даже ценой собственной жизни. Они постоянно что-то считали, чертили, мастерили и испытывали. Отведенные им короткие двадцать – тридцать минут жизни не позволяли увидеть повсеместного использования этих изобретений, но создаваемые механизмы становились все совершеннее и…

В семь утра вирусы умудрились создать неуклюжую летающую машину, которая больше предпочитала калечить и убивать испытателей, нежели выполнять свою основную функцию. Летающие гробы с готовностью перемещались в любых направлениях, кроме заданного. Но присущая виду отвага и целеустремленность позволили добиться весьма сносных результатов уже через несколько минут.

Упорные попытки ашэсов научиться летать настолько увлекли Наблюдателя, что он почти упустил из виду не менее занятную возню в стане ростовщиков…

Поскольку таскать мешки с металлическими кубиками было достаточно тяжело и небезопасно, вирусы с большой охотой сдавали их в специальные хранилища, создаваемые… ростовщиками. Как оказалось, прогрессивно мыслящие работники финансового сектора заботились не только о своем благополучии. Обременительную тяжесть десятка-другого кубиков в чужих карманах ростовщики воспринимали как личное оскорбление, от которого теряли аппетит и всяческий смысл жизни. Менялам и прочим обладателям кубических богатств предлагалось сдать такое любимое и такое же обременительное имущество в хранилище. Взамен вкладчику выдавалось соответствующая расписка, по предъявлении которой в другой колонии он мог получить в аналогичном хранилище аналогичное количество кубиков. Деньги приобрели способность перемещаться на значительные расстояния, практически оставаясь на месте. И все это запредельное удовольствие предоставлялось за символический процент. Благодарные вирусы толпами ринулись в хранилища, где радостно расстались с кубиками, после чего стали рассчитываться друг с другом полученными расписками даже в самых что ни на есть обычных бытовых ситуациях.

Наблюдатель был почти растроган и даже устыдился того, что не разглядел под внешне неприглядной оболочкой ростовщиков истинных борцов за прогресс. Но вскоре понял, что поторопился с выводами. Ростовщики очень точно и безо всякой теории вероятности уяснили, что вкладчики никогда одновременно не заберут из хранилищ все свои деньги и даже не будут проверять их наличие. Поэтому бесполезно пылящиеся кубики вкладчиков стали ссужать под проценты тем, кто в них действительно нуждался. Владельцев кубиков при этом никто не беспокоил, справедливо рассудив, что, раз деньги сдали на хранение, значит, они сейчас не нужны.

Обязательство выдавать расписки только под гарантированный запас ценного металла или наличие товаров, которые хотели бы приобрести счастливые обладатели красочных бумажек, было сродни детским обещаниям никогда больше не шалить или уверениям в неприкосновенности денег клиентов, находящихся в хранилищах. Как только это поразительное открытие осенило одного гениального паразита, он сформулировал принцип, по сравнению с которым все ранее открытые теоремы и закономерности выглядели как неумелые каракули на фоне полотен величайших мастеров, – ТОМУ, КТО КОНТРОЛИРУЕТ ВЫПУСК ДЕНЕГ В ГОСУДАРСТВЕ, НЕТ ДЕЛА ДО ТЕХ, КТО ПИШЕТ ЕГО ЗАКОНЫ.

Расписки из хранилищ все чаще стали заменять кубики, и даже вожди привыкли брать у ростовщиков удобные красивые бумажки вместо неподъемных мешков, так что идея изготовления бумажных эквивалентов кубикам, казалось, витала в воздухе. Разумеется, их количество должно было соответствовать запасам кубиков во всех хранилищах. Поскольку вождям положено заниматься вещами исключительно благородными – воевать и править, возня с какими-то бумажками и подсчетами явно не соответствовала их высокому статусу. Ростовщики в доступной форме (для генералов и детей) разъяснили это местным сатрапам, разнообразив скучный доклад намеками на то, что вожди будут получать бумажные деньги в несколько большем количестве, чем их величества-превосходительства оставят в хранилищах кубиков первородных.

Получив столь ненавязчивое предложение, к тому же подкупавшее новизной, вожди идею одобрили и, повесив на всякий случай пару ростовщиков, в пять минут восьмого узаконили полную замену кубиков на бумажные квадратики. Каждый кубик в хранилище обеспечивал обращение шести квадратиков – по числу граней. Недюжинные познания в геометрии были налицо.

Изготовление бумажных денег признали несомненно полезным начинанием. Фактически они являлись долговой распиской, которую выдавший ее эмитент должен был оплатить по первому требованию металлическими кубиками или чем-то еще имеющим цену. Когда ашэсы занимали бумажные деньги, получалось, что они брали в долг долговые расписки, то есть чьи-то долги. Расписки передавали друг другу, все меньше задумываясь над тем, кто будет по ним рассчитываться, и теперь уже не отдельные вирусы, а все их сообщество стало жить в долг. Жить в долг оказалось весело. Тратишь сегодня, а отдавать будешь когда-нибудь. А если не сможешь отдать, то все спишется в убытки ростовщиков. В общем, как-то так. Но на деле расплачиваться пришлось все тем же работягам.

Получив контроль над финансовой системой страны, ростовщики достаточно быстро стали хозяевами всей системы производства товаров. Это было несложно сделать. Сокращая массу денег, они обрушивали цены на товары, разоряли владельцев предприятий, скупали их, после чего вновь увеличивали объем денежной массы, тем самым увеличивая стоимость уже своих предприятий и товаров. Доход, или прибыль, зависели от объема производившегося и продававшегося (неважно, чего именно). Примерно половина продажной цены уходила на оплату выживания миллионов вирусов-рабочих, а остальная часть доставалась менялам и ростовщикам. Собираемые налоги упорно обесценивались, и в сложившейся ситуации вожакам ничего не оставалось как регулярно отстаивать очереди в банках за кредитами для оплаты стражников, мусорщиков и пожарников с медсестрами – в общем, всего, что именуется государственными основами.