Два выстрела во втором антракте - Андрей Гончаров Страница 10

– И сколько тебе на все эти операции потребуется времени?

– Думаю… думаю, неделя или две, – помедлив, ответил Дружинин. – За это время я смогу получить тысячи три-четыре.

– Неделя… – медленно произнес Углов. Помолчал, что-то прикидывая, потом сказал: – Хорошо. Будем считать, что с этого момента поиск денег становится твоим основным заданием. В таком случае к максималистам действительно отправится Ваня. А я буду искать Троцкого. Меня очень заинтересовала эта деталь в твоем отчете. Если эсерка, с которой ты говорил, не выдумывает и Троцкий действительно находится здесь, в Киеве, это может означать… Многое может означать!

– Вы что же, считаете, что Столыпина могли убить большевики? – спросил Ваня. Оперативники еще до отправления на задание условились, что для простоты обращения все они будут между собой на «ты». Однако Ваня все еще робел перед руководителем группы и то и дело сбивался на почтительное «вы».

– Но это ни на что не похоже! – продолжил Полушкин. – Ведь большевики не занимались индивидуальным террором. Тем более Троцкий. Он же мыслитель, стратег!

– Вот именно, стратег, – кивнул Углов. – И как стратег, он мог просчитать, что Столыпин, если будет действовать и дальше, приведет Россию к процветанию и тем самым сделает пролетарскую революцию вовсе невозможной. И принял решение его устранить. Это, конечно, только гипотеза, но проверить ее надо. Но этим наша работа не ограничится. Придется нам, как видно, поработать не только в Киеве, но и в столице империи Петербурге, и в Москве, и за границей.

– И в каком направлении ты собираешься там работать? – спросил Дружинин.

– Направление подсказал твой анархист, от которого ты улепетывал по крышам. Как, ты говоришь, он сказал? «Столыпина убили свои»? Вот это направление мы и будем проверять, когда покончим с «революционной» версией.

– Но тогда надо проникать в круги охранки, – заметил Дружинин. – Вряд ли это удастся так легко, как в прошлый раз. Таких простаков, как тогдашний граф Орлов, теперь нет…

– Да, теперь жандармы стали недоверчивые, – согласился Углов. – Нам будут нужны документы, причем сделанные качественно. И легенда тоже качественная понадобится. Значит… значит, поход Вани к максималистам приобретает другое значение.

Руководитель группы повернулся к их новому товарищу и принялся объяснять:

– Лучше всего в охранку проникнуть через революционные круги. Как я понял объяснения Ноймана, в эту эпоху все революционные партии были нашпигованы агентами правительства. Вот нам и надо стать такими агентами. И уже в таком качестве потом работать в самой охранке, там искать организаторов покушения на премьера. Значит, ты сейчас идешь к киевским эсерам-максималистам не на один час – выяснить и убежать, как Игорь ходил. Ты идешь надолго, с целью внедриться в организацию.

– Я понял! – воскликнул Ваня. – Стать для них своим человеком… Получить какое-нибудь задание… Потом меня начнут вербовать… Да, понимаю. Вот это настоящая работа!

– Я тоже по своим каналам могу попробовать проникнуть в охранку, – сказал Дружинин, усмехаясь.

– По каким это «своим»? – недоверчиво спросил Углов.

– По телефонным, – объяснил капитан. – Я же собираюсь стать здесь крупным специалистом в области телефонизации. Как я понял из объяснений наших консультантов, охранка в это время уже научилась прослушивать телефонные разговоры своих врагов. Я могу им в этом помочь, улучшить качество прослушки. И я могу пойти еще дальше – научить их подслушивать революционеров, даже если они не разговаривают по телефону…

– Ты что же, жучки им хочешь предложить? – удивленно воскликнул Углов.

– Ну, не совсем жучки. Для этого сейчас и технических возможностей нет, – отвечал Дружинин. – Просто немного другое устройство микрофона в телефонной трубке. То есть можно будет подслушивать разговоры только в тех комнатах, где установлены телефонные аппараты. Так что переворота в технике я не сделаю, не бойся. Но зато какой авторитет я приобрету в кругах охранки! Какие возможности перед нами откроются!

– Что ж, это интересно… – задумчиво произнес руководитель группы. – Если хочешь, можешь попробовать… А мы с Ваней займемся нашим революционным делом…

Ветеринарный врач Петр Пузанов забинтовал болонке сломанную лапу, после чего отстегнул ремни, державшие собачью голову, и предусмотрительно шагнул в сторону: животное могло «в знак благодарности» сильно тяпнуть своего врачевателя. Собачка кинулась на руки хозяйке, а ветеринарный врач произнес:

– Бинты пусть неделю остаются, потом можете сами разрезать и снять. Если сами не хотите, приходите опять ко мне. С вас три рубля.

Получив положенную плату и проводив посетительницу, Пузанов внимательно оглядел улицу и запер дверь. Сегодня вряд ли кто еще мог пожаловать. Ветеринар снял халат, повесил в шкаф, после чего занавесил окно, прошел в угол комнаты и поднял половую доску. Под доской обнаружился простенький тайник. В нем находились: наборная касса, «браунинг» с запасом патронов, две динамитные шашки, несколько газет «Трудовая республика» за 1907–1909 годы, удостоверение личности на имя Наливайченко Петра Сидоровича 1884 года рождения, два чистых бланка удостоверений и несколько печатей. Это были остатки имущества партийной организации, разгромленной полицией при помощи провокаторов год назад. Сбоку, в шкатулке, лежало полученное накануне письмо. Ветеринарный врач достал его, доску поставил на место и сел к столу – отвечать на послание.

Письмо было послано из Лондона месяц назад на Киевский главный почтамт, до востребования, на имя Арона Зюскинда. Удостоверение на такое имя у ветеринара Пузанова имелось, как имелись документы еще на две фамилии.

Благодаря такой предусмотрительности, а также природной хитрости и расчетливости ветеринар, чьи настоящие документы лежали в тайнике под доской, и уцелел после разгрома организации максималистов. И не только уцелел, но и продолжал по мере сил революционную работу. Устраивать в одиночку покушения на врагов трудового народа он, конечно, не мог – для такого дела помощь нужна. Издавать газету тоже не получалось, хотя Петр и пробовал. Зато он смог списаться с зарубежными товарищами из Международного союза социалистов-интернационалистов, издававших в Лондоне газету «Власть труда», и наладил с ними обмен корреспонденцией. Сейчас ему предстояло написать товарищам в Лондон заметку о покушении на кровавого сатрапа Столыпина. О самом покушении Петр Наливайченко знал не слишком много – только то, что сообщали газеты и передавала стоустая народная молва. Зато он мог дать этим сведениям классовую оценку, а также, чуть сгустив краски, сообщить о всеобщем народном одобрении этой акции.

Ветеринар Пузанов, он же революционер Наливайченко, сел за стол и начал работать. Но едва он успел вывести несколько первых строчек, как на улице послышались столь знакомые Петру Сидоровичу заливистые полицейские трели. Потом донеслись и крики: «Держи!», «Стой, стрелять буду!» На улице, несомненно, происходила погоня, и пропустить это событие ветеринар никак не мог.