Правило правой руки (сборник) - Сергей Булыга Страница 10

Хотя, тут же подумал Колян, а как сдал? Сам по себе, что ли, за просто так? Зачем ему это? С какого-такого бодуна? Или они его, как это у них называется, принудили? Попросту, помучили и раскололи. А мучить они мастаки, эти роберты! Могут бить током, а могут по нужным местам, или просто ставят на растяжку и капают холодным кислородом. Или, Колян даже хмыкнул, или совсем наоборот, с ним так однажды было: садят за стол и давай угощать, наливать, совать фабрички в зубы, а то и девок приведут, а девки у них как все на подбор, ядрёные, а…

Да! Одним словом, очень трудно устоять. И, может, так и Петровича не устояли, и он не сдюжил, сдал Коляна. Ну а за ним и остальных – весь их Генеральский отряд! Так что то, что роберты пришли к Коляну, так Колян – это только их первая ласточка, а скоро и всех остальных загребут. Как в прошлом году накрыли весь так называемый Пошивочный отряд, то есть в один день и одну ночь всех тех, кто жил по ту сторону Горбатого карьера, похватали и забрали в город. После, когда всё затихло, Байщик и Шофёр ходили посмотреть, что там после пошивочников осталось, может, можно будет что-то подобрать, но не нашли ничего. Зато их самих высмотрели – и накинулись на них тамошние дикие собаки, ну, просто звери, и Байщик ничего, отбился, а Шофёру всю руку по локоть изгрызли, сволочи, Шофёр сильно заболел, рука стала гноиться, и Байщик ему сказал: тебе надо идти сдаваться, иначе подохнешь. Шофёр сомневался. Тогда Генерал сказал: иди! И Шофёр ушёл. Все думали, ушёл с концами.

А нет! Весной пришёл обратно. Помолодевший, румяный. Вот только вся рука, конечно, правая, в шрамах, а один палец на ней, указательный, конечно, почти не сгибается, на курок уже не нажимает. А так, опять же, ничего, здоров Шофёр, и всё остальное очень даже хорошо. Он же ещё принёс с собой полную котомку провизии, литровую банку керосина, кусок толу и набор гаечных ключей – очень красивых, блестящих, сказал, что хромированные. Все удивлялись, спрашивали, зачем ему эти ключи, а он улыбался и отвечал, что по привычке взял, что у него такие раньше были. Ну, Шофёр и есть шофёр. Генерал ему так и сказал: лучше бы ты по привычке аккумулятор приволок. Да, конечно, ответил Шофёр, про него я как-то не подумал, жаль. А про бабу, спросил Генерал. И тут все сразу засмеялись. Ведь же Шофёр вернулся не один, а он привёл с собой бабу. Баба сказала, что она радистка. О, сказал на это Генерал, радисты нам нужны, особенно зимой, теперь ты, Шофёр, зимой в мороз не пропадёшь. И засмеялся. И все засмеялись.

А что зимой? И что бабы? Зимой, если они правильно считали, Милке придёт срок рожать. Когда ей станет совсем невмоготу, они пойдут к Генералу, и Генерал скажет: пусть идёт в деревню. Обычно рожают в деревне. Но если тяжёлый случай, тогда идут на рельсы. С рельсов дрезина забирает в город. Колян говорил Генералу: зачем мы своих детей гадам отдаём?! Генерал на это отвечал: не отдаём, а временно внедряем. Вот тебя тоже когда-то внедрили, а ты после, пришёл срок, ушёл от них к нам. Так и твоё дитя уйдёт оттуда, если вы его правильно делали. А если неправильно, то сами виноваты.

И вот зимой Милка пойдёт в деревню. Если они это лето ещё переживут. Колян поморщился, прибавил шагу, идти было уже совсем недалеко. Но надо идти осторожно, тут же подумал Колян, это ерунда, что далеко зашёл и здесь всё кругом наше, проверенное, потому что это самое проверенное, любил повторять Генерал, как раз чаще всего и предаёт. Предатели кругом, он говорил, особенно когда был выпивший, никому верить нельзя, он прибавлял. Но и ему самому, если так, тоже, получается, нельзя, потому что он тоже из всех. Тем более а что! Запрётся, говорят, в секретке, и радио чуть слышно слушает. У него там радио за сундуком стоит, старой шинелью прикрытое. Шофёр усмехался, говорил, что раньше по радио всякую дрянь рассказывали, дурили мозги, вербовали предателей, так что, может, и его уже давно завербовали. Вот что говорил Шофёр с усмешечкой после того, как вернулся из города. Гад! Или гад не он, а Генерал? Ну как же это так! Колян так и сказал: да он же генерал! Ну и что, сказал Шофёр, и генералы тоже предают. Колян не поверил, пошёл к Байщику, и тот сказал, что такое бывает, но редко. А наш Генерал, спросил Колян. Про нашего я ничего не знаю, сказал Байщик, да и самого себя предать, это ему зачем? Коляна это успокоило.

А вот сейчас вдруг опять зацепило! И Колян уже было подумал…

Но тут же спохватился, потому что вдруг увидел, что он уже почти пришёл, то есть совсем близко подошёл к землянке Генерала.

Да, генеральская землянка – это знатно! Это ничего не видно, ну, совсем. Будешь стоять над ней и не знать, что прямо под тобой землянка. Вот какая маскировка! Генерал ею очень гордится. Да и нутро там тоже очень знаменитое. Крыша в пять накатов брёвен, брёвна все дубовые, морёные, без сучьев, по крайней мере так говорит Генерал. Ну, и дальше тоже сильно. Нигде никаких окон! Темнотища просто адская, как говорит Байщик. Ад – это…

Ладно, про ад как-нибудь после, отдельно. А землянка там, конечно, здоровенная, ходов, отходов, переходов, нор всяких, отнорков не меряно. И всё, опять же, без света. Ну, свет, в принципе, есть, проведён, но очень редко включается. Для света нужен керосин, и много керосина, не то что Шофёр принёс банку. Что та банка! Пока Шофёра встречали, закусывали, всю его банку и сожгли. Байщик говорил, что низкий капэдэ. Может, и низкий, может, даже капэдэ, рассеяно подумал Колян, останавливаясь возле замаскированного люка. На люке стояла зацепка, случайно зацепил её – и сразу пуля в лоб. Бесшумная! Но Колян зацепку не цеплял, а опустил руку на землю, на маскировочные листья, и пощупал. Подумал: да, верно, немного дрожит. Это, значит, что внизу работает движок, у Генерала совещаловка или приём важных гостей, если движок включили. Потому что движок – это свет, свет – это керосин, а керосин – это проблемы. Хотя Байщик говорил, что на фига нам керосин, сколько можно от комиссаров зависеть, надо осваивать свои, альтеркотивные (так, кажется) источники. Какие, умник, усмехался Генерал. А вот хоть поле распахать, говорил Байщик, и посадить на нём культурные растения, чтобы потом из них… Ага, чтобы с вертихвоста сразу было видно, не стал дальше слушать Генерал, демаскировку предлагаешь, падла! А к сосне не хочешь? Ну, говорил тогда Байщик, не хотите пахать поле, можно и в деревне брать, на их полях. Генерал опять начал смеяться и сказал, что это тоже не годится, потому что нельзя настраивать против себя местное население, оно и так не очень нас долюбливает, а тут ещё поля начнём у них шерстить. А…

Х-ха! Это кто-то сзади, очень быстро, схватил Коляна за голову и отогнул её назад! Приставил к горлу нож! И провёл немного, для острастки. Колян почуял, как брызнула кровь, но несильно. А головы было не повернуть. Руками не дёрнуть. И ногами тоже самое. Крепко взяли сволочи, сердито подумал Колян, опозорился, противно как! И попросил:

– Братан! Ты чего? Отпусти! Я же свой.

Тот, кто держал его, молчал. Колян ещё сказал:

– Братан! Я к Генералу! По делу. Хобетом меня зовут. Я, спросите у него, имею сюда право. Да и дело у меня пресрочное, братан!

Тот, который держал его сзади, только тяжело дышал и продолжал держать Коляна крепко-крепко. Голова у Коляна была задрана вверх, он видел только верхушки ёлок и небо. Небо было чистое, без облаков.