Вращая колесо Сансары - Геннадий Марченко Страница 10

Неужто Фурцева?! Блин, а если по поводу дочки… Жутковато становится. Но нет, звонил Баскаков, отчество которого я решительно запамятовал, тем более что он представился мне в этот раз просто по фамилии.

– Егор Дмитриевич, вы как, созвонились с ансамблем «Апогей» и Адель? Узнали, что они будут петь?

Выяснив необходимую информацию и прежде чем попрощаться, Баскаков попросил уточнить у Битлов, что они планируют исполнять в рамках фестиваля, если всё же точно собираются прилететь в Москву.

Уже в девятом часу вечера, когда я дописал последние ноты песни «И вновь продолжается бой!», решил ещё раз позвонить Джону домой в надежде, что он вернулся-таки в лоно семьи. Как в песне у Высоцкого, пришлось набирать «07», прежде чем меня соединили с квартирой «мистера и миссис Леннон». Трубку снова взяла его жена, но на этот раз, на мою удачу, неформальный лидер Битлов оказался дома.

– Привет, это Егор! Ну как, решили вопрос с Эпстайном?

Да, всё отлично, он сам с огромным удовольствием съездит в Россию. И парни согласны отыграть на шоу, даже несмотря на то, что фестиваль благотворительный и мы за выступление ничего не получим.

То ли намекнул прозрачно, то ли без задней мысли о бесплатном выступлении вякнул… Ладно, я тут вообще сбоку припёка. Под занавес разговора уточнил, что они планируют исполнять на фестивале. Идиотизм, конечно, неужто наш худсовет будет принимать решение, годятся песни Битлов для фестиваля или нет?! Как бы там ни было, от лица ливерпульской четвёрки Джон предложил Baby’s in Black, I’m a Loser, Albert Dock и только что написанную Yellow Submarine. Если с тремя из вышеперечисленных композиций я был знаком, то Albert Dock мне представлялась загадкой. Я попросил Джона рассказать о ней чуть подробнее. Выяснилось, что эта песня посвящена ливерпульскому доку, который назывался Альберт, по сюжету песня напоминала песенку из мультика «Мы пришли сегодня в порт». Мол, что вижу – о том и пою. Интересно было бы мелодию хотя бы услышать. Впрочем, ждать недолго осталось.

По уже сложившейся советской привычке экономить, быстренько свернул разговор, решив, что с Баскаковым созвонюсь завтра. У меня был только его рабочий номер, вряд ли он задерживается в кабинете так допоздна.

В последующие до генеральной репетиции дни я наслаждался отдыхом в кругу семьи. Единственное, решил всё же не ограничиться дарением песен Бернесу и Кобзону. Привык уже действовать согласно поговорке «Всем сёстрам по серьгам». Поэтому задумался, чем порадовать Магомаева, Хиля, Клемент, Миансарову, тех же «Апогей» и Адель… Мулермана, жаль, нет в списке выступающих, он когда-то у меня пел «На дальней станции сойду», «Травы-травы» и «Дрозды», заимствованные из репертуара Геннадия Белова. У того же Белова можно позаимствовать и полушуточную песенку «Хороший ты парень, Наташка!» на музыку Шаинского и стихи, кажется, Ибряева. Вещь ещё не написана, в будущем её некоторые – незнакомые с текстом, а лишь услышав название – воспринимали двусмысленно на фоне разгула гомосятины, а пока слушатель принимает песню так, как и задумывалось авторами. Отдам-ка я её Хилю, может, Эдику понравится.

А вот Магомаеву… Ужасно хотелось подсунуть «Это здорово» из репертуара Коли Носкова. Но текст в ней несколько не соответствует курсу партии: «Отовсюду здесь веет холодом», «Среди подлости и предательства» и так далее. Ну и голос у Магомаева слишком уж «отутюженный», хотя пока всё равно ориентиров нет, никто же в этом времени эту вещь ещё не исполнил.

А предложу-ка я Магомаеву челентановскую Confessa! Шок? Ага, это же по-нашему. Надеюсь, худсовет на фоне наладившихся связей СССР с Италией не зарубит композицию. А Муслим попробует добиться лёгкой хрипотцы, которая была визитной карточкой Адриано. Да, собственно говоря, и без хрипотцы прокатит, но она придаёт песне дополнительной сексуальности. В общем, поглядим-посмотрим.

Что у нас есть для женщин?.. Пьеху, кстати, тоже могли бы пригласить, чем она-то Фурцевой не угодила? А между прочим, можно подкинуть Эдите её же хит «Наш сосед» за авторством Бориса Потёмкина. Песня датировалась вроде бы 1968 годом. Если бы оказалась уже написана, я её наверняка услышал бы. Тоже как-нибудь при встрече обсудим.

Кто там по списку, Миансарова? Тамаре можно отдать песню Пахмутовой и Добронравова «Я не могу иначе». В исполнении Валечки Толкуновой звучит на редкость душевно, но пока она совсем молоденькая, в этом году должна, кажется, быть принята в вокально-инструментальный оркестр под управлением Саульского. Или всё-таки подождать, пока Толкунова созреет? А Тамаре можно подкинуть «Ромашки спрятались» из какого-то кинофильма на рубеже 1960-70-х, пока я её нигде не слышал. Ничего страшного, что Людмила Георгиевна её не споёт, песней больше, песней меньше.

«Ромашки спрятались, поникли лютики…» – затянул я на автомате себе под нос, рисуя ноты.

Оказалось, что слух у моей Ленки не хуже, чем у летучей мыши.

– Ой, что это за песня?

– Да вот, сижу сочиняю помаленьку. Практически уже готова.

– Ёжик, спой, а?! – И так смотрит жалостливо, что не откажешь.

Ну так мне жалко, что ли?..

– Ладно, только закрой все двери, чтобы Лёшку не разбудить.

Подыграл себе на фортепиано, предупредив, что вообще-то песня женская, хочу отдать её Миансаровой. Ленка влюбилась в композицию моментально, пришлось ещё и на бис исполнять. А потом попросила ей слова на листочек переписать, а мелодию она сразу запомнила.

Ладно, вернёмся к нашим баранам… Ребятам из «Апогея» предложим суперхит группы UFO под названием Belladonna. Буквально от сердца оторвал. Была мысль оставить его для себя, но решил всё-таки проявить чудеса коммуникабельности. «Апогей» вроде не был замечен в хард-роковых наклонностях, ну так это, опять же, баллада, для разнообразия репертуара им сгодится.

Адель ещё у нас без подарка… Почему-то в последнее время стал ассоциировать её с Земфирой. У Оли-Адель уже имеется в репертуаре её вещь, думаю, ещё что-нибудь не помешало бы. Пришла на память «Прогулка», но с сожалением отклонил этот вариант. Либо приличный синтезатор нужен, либо небольшой симфонический оркестр. Да и текст, в котором мелькают фразы «Если верить киношникам, мы загружены в матрицу» и «Ты был счастливый и пьяный», вряд ли придётся по вкусу членам худсовета. Тогда уж «–140», где слова «ни фига» легко заменяются на «ничего», а в целом песня отдаёт мажорными джазовыми нотками. Хорошо, что я в своё время увлекался творчеством Земфиры и многие её песни помню наизусть. Решено, сажусь за ноты.

25 мая мне дозвонился Николай Морозов.

– Егор, я знаю, что ты готовишься к ответственному культурному мероприятию, но учти, что пятого июня мы играем с французами. На игру с итальянским «Ланеросси» я уж тебя дёргать не буду – соперник проходной, а вот в игре со сборной Франции хочу посмотреть тебя в деле. Ты как вообще после сезона в Англии, не тренировался?

– Есть такое, Николай Петрович. Можно сказать, сегодня первый день более-менее свободный, а то с этим фестивалем столько беготни… Сейчас окно до тридцатого мая, там мои музыканты прилетают, поеду их встречать, размещать в гостинице. А вечером того же дня у нас репетиция. Тридцать первого, наверное, съезжу опять в аэропорт, встречу группу The Beatles, и в тот же день будет генеральная. Первого июня фестиваль, и второго я уже в расположении сборной.