Братство - Алексей Рудаков Страница 10

— С гоблином, это ты верно подметил, — кивнул Вильсон. — Вот не понимаю, — он взял за горлышко поллитровку водки, и я кивнул, одобряя его выбор — со Смайсом и его помощником Жаком, отношения не сложились уже у меня. Суперкарго, как специалист, я хочу сказать, он был, не спорю, хороший, но вот как человек… Мне не нравилось в нём всё — начиная от его внешнего вида — густо напомаженная и разделённая на тонкий прямой пробор шевелюра вкупе с тонкими, какими-то крысиными усиками, постоянно бегающими глазами и заканчивая манерой общения — Смайс общался со всеми так, будто самим фактом того, что он соизволил обратить на тебя внимание и снизойти до беседы, делал огромное одолжение собеседнику. Жак, бывший его заместителем и числившийся старшим по грузовым отсекам, был, в принципе, нормальным мужиком, вот только его словарный запас состоял не более чем из двух, может трёх десятков слов, две трети из которых не подлежали цензуре. Общаться с ним, в силу этого было сложно — меня хватило на несколько бесед, в ходе которых я был послан куда-то уж слишком далеко и единственным плюсом которых, было пополнение моего словаря новыми терминами и неожиданными речевыми конструкциями.

— Не понимаю, — продолжил тем временем кок. — Как они, такие разные и уживаются вместе?

— Понятия не имею и знать не хочу. — Я залил поджарку соусом и снял сковороду с плиты. — Водки им дай, ну Жаку точно.

— Может Смайсу текилы?

— И лимон есть и соль.

— Тогда так и сделаем. А это тебе, держи. — Он протянул мне бутылку, сквозь прозрачные стенки которой виднелось светло жёлтое содержимое.

— Хм… — Я взглянул на этикетку. — Мускат? А в честь чего такая щедрость, начальник?

— А что — нельзя? — Вильсон посмотрел на меня исподлобья. — Сегодня исполняется девять лет, как я по космосу мотаюсь. Как тебе такой повод?

— Дата же не круглая?

— Не нравится, давай сюда! — Он протянул к моей бутылке руку, и я поспешно убрал её себе за спину.

— Да ладно тебе, — я отступил от стола и поставил бутылку в нишу над вытяжкой, заранее предвкушая сочетание нарушение сразу двух запретов — курения и распития на борту во время похода. Карательных мер я не боялся — наш Старик, капитан Лосев был из тех ветеранов, которые спокойно смотрели на мелкие нарушения. Команда сыта? Жалоб на самочувствие после еды нет? Камбуз чист? Ну и делайте что хотите, только со своими обязанностями справляйтесь.

Первый раз он запалил меня на второй неделе моего пребывания на борту, и я уже начал собирать свои вещи, ожидая пинка под зад в следующем порту, но его не последовало, как и хоть какого-то нагоняя или замечания от своего непосредственного начальника на борту этого среднего транспортника. Поймав меня во второй раз, это произошло спустя полгода, Лосев посоветовал споласкивать рот хвойным лосьоном, но — без усердия, тем самым негласно подтвердив моё окончательное зачисление в команду.

А стоило ему покинуть камбуз, как появился Виль, и не говоря ни слова, поставил на стол плоский флакон с именно такой этикеткой. Вот только был там не лосьон, а хороший коньяк из личных запасов капитана. Что же, на каждом корабле свои традиции и правила.

Завтрак, обед и ужин собирали в кают-компании практически весь экипаж, кроме, разумеется, находившихся в этот момент на вахте или занятых срочным ремонтом — наша коробка давно миновала годы корабельной молодости и сейчас на ней постоянно что-то выходило из строя, обеспечивая Деда и его парней постоянным фронтом работ.

Однако сегодня было сделано исключение из правил — минут за сорок до ужина, вообще-то, по порядку, это должен был быть обед, но получение груза заняло больше времени, чем планировалось, так вот — за сорок минут до ужина к нам, по трансляции, обратился сам Старик, что уже само по себе было совсем не рядовым событием:

— Прошу внимания, экипажа. — Несмотря на то, что большую часть своей карьеры наш капитан провёл на военной службе, использовать казённые фразы он не любил.

— Коллеги, буду вам весьма признателен, если через сорок минут, вы все, включая дежурную вахту, соберётесь в кают-компании. Корабль попрошу поставить на автопилот. Спасибо.

Динамики смолкли, и я озадаченно потёр лоб — чего ради кэпу вдруг потребовалось всех собирать? Дня рождения или иного, какого праздника, вроде не было, рейс был самый обычный, рядовая ходка — весело взяли груз и быстро, с улыбочкой, дотащили до получателя. Чего ради шум?

— Что? Всех вот прямо с вахт? А рулить кто будет? — Павел, собравший приборы для сервировки стола потёр лоб позаимствованным у меня жестом. Для него я был не только начальником, но и авторитетом — боевые медали, полученные на эсминце, делали меня героем в его глазах.

— А чего рулить-то? Через минут двадцать уйдём в прыжок, минут пять — ну, десять, в гипере, а как вынырнем, всё одно час висеть без дела пока генераторы накопители не зарядят.

— Да, но…

— Что но? Ты лучше приборы как следует вытри, что бы народ морды не кривил, мол опять всё мокрое.

Он молча кивнул и принялся перебирать вилки и ложки, протирая полотенцем те, которые, на его взгляд, были не в должном состоянии.

— Расслабься. — Я закончил перекладывать мясо в мельхиоровую чашу и накрыв её крышкой, повернулся к нему. — Старик не первый год ходит, да и поверь — после выхода из прыжка, в рубке, я имею в виду, делать нечего. Скука. Можно, конечно, на новый курс лечь, но толку от того, что ты чуть ближе к следующей звезде сместишься — никакого. Масштаб не тот, понимаешь?

— А как же Устав? Он же предписывает…

— Так мы не на военном и не в бою. Идём стандартным торговым, пиратов тут нет, да и не нужны мы никому — наверняка в трюме опять либо руда, либо мясо. — Я хотел было добавить, что даже если бы мы были вне охраняемого торгового коридора, то и в этом случае на нас бы — с таким грузом, никто бы не позарился, но осёкся — уверенности, что груз именно такой у меня не было.

Смущала задержка при погрузке.

Такое уже было — месяца три назад. Тогда Лосев выбил фрахт на перевозку какого-то оборудования, и мы приняли на борт два отделения морской пехоты — для охраны, если кто попытается нас перехватить. Захватывать нас никто не стал и десантники, пробездельничав весь рейс, покинули наш борт в точке назначения, получив за это весьма приличную сумму денег.

Увидев мою заминку Павел вопросительно посмотрел на меня, но ответить ему я не успел — пол провалился под моими ногами и по телу прокатились чередующиеся волны жара и холода, подтверждая переход нашего корабля в гиперпространство.

— Уже? — Поварёнок озадаченно потёр лоб. — Ты же говорил, что минут через двадцать?

— Могли и раньше уйти, может Дед чего починил. — Я пожал плечами. — Ты лучше не отвлекайся. Бери тарелки и иди стол накрывать. Я тебя догоню.

— Друзья! — Лосев, облачённый в парадный мундир со всеми своими регалиями и даже с погонами капитана второго ранга, поднялся со своего места во главе стола держа в руках рюмку коньяка. — Я понимаю, что это собрание, на которое я попросил прибыть всех, вызвало у вас вопросы и хочу сделать небольшое, — он сделал паузу и обвёл присутствующих взглядом. — Сообщение.