Надежда гардемарина - Дэвид Файнток Страница 102

— О да, — скромно ответил он. — Все это так трагично. Уверен, дядя прочтет с интересом.

Я замолчал, кипя от возмущения. Потом пожал плечами. В Адмиралтействе и без дневника мистера Кроссборна знали, что я натворил.

Но через три недели я понял, что необходимо действовать. Мистер Кроссборн оставил в покое Шахтера и стал расспрашивать о казни матросов Таука и Рогова. В то же время мои гардемарины и кадеты окончательно пали духом. Алекс буквально кипел от ярости. Со мной держался вежливо, а с другими то и дело срывался. Дерек выглядел подавленным и усталым.

— Ко мне дважды являлся мистер Тамаров, — сообщил лейтенант Шантир. — Я не проявлял особого усердия, но отпустить его просто так, разумеется, не мог. — Все это значилось в журнале, который я регулярно просматривал. Я также стал навещать спортзал и понял, почему так редко встречаю гардемаринов и кадетов, — почти все время они отрабатывали штрафные баллы.

В полной растерянности я доверился Макэндрюсу, рискнув проявить свою неопытность, но он и так знал мне цену.

— А чего вы ожидали, — без обиняков заявил шеф. — Как вы думаете, откуда взяли офицеров, которых вы так просили на базе?

— Выражайтесь яснее, — буркнул я, чувствуя себя полным идиотом. Но я должен был это знать. Он вздохнул:

— Командир, мистер Шантир сам изъявил желание служить у нас на корабле. Верно? Двух других офицеров назначили. Прикажи вам Адмиралтейство направить на проходящий корабль лейтенанта, кого бы вы выбрали?

— Мистера Кроссборна, — без колебаний ответил я.

— А кого из гардемаринов?

Я в сердцах выругался.

— Вы помогли ребятам из межпланетного флота избавиться от их самой большой головной боли.

Я проклинал свою тупость, свою слепоту.

— Ну и дурак же я! Даже не просмотрел личные дела новых офицеров, не имел о них ни малейшего представления! — Мне и в голову не приходило, что со мной могут сыграть столь злую шутку.

— Не расстраивайтесь, командир. От личных дел пользы мало.

Я помолчал. Шеф прав. Вряд ли мистера Таера характеризовали в личном деле как «тирана» и «садиста». Да и Кроссборн не нарушал уставы Военно-Космическою Флота, ведя дневник в свободное от работы время. А то, что он приставал ко всем с вопросами провокационного характера, я вообще не мог доказать. Тем более было бы глупо с моей стороны делать ему за это выговор. Наверняка я помог его бывшему командиру избавиться от него.

Я ушел к себе в каюту и стал размышлять. Традиции есть традиции. Я не терпел, когда их нарушали. Но как остановить гардемарина Таера? Или запретить лейтенанту Кроссборну вести дневник? Никаких идей на этот счет у меня не было.

Между тем я приказал Алексу пройти углубленный курс навигации и отправил его в машинное отделение к мистеру Макэндрюсу. Пусть хоть немного отдохнет от Таера.

Но ничего не изменилось. Алекс продолжал набирать штрафные баллы, и его снова послали к Шантиру.

Через два дня мы вместе с Алексом несли вахту. Он, морщась от боли, опустился в кресло. Я не выдержал:

— Потерпи, Алекс.

— О чем вы, сэр? — Голос у него дрогнул. Ему было без малого восемнадцать, и он заслуживал лучшего обращения. Но учеба в Академии не прошла даром. Он ни за что не пожаловался бы командиру на своего начальника.

Я плюнул на субординацию:

— Потерпи. Я знаю, что происходит.

Он посмотрел на меня. И в его взгляде я вместо обычного дружелюбия увидел равнодушие.

— Иногда я просто ненавижу флот, сэр.

— И меня тоже?

Взгляд его потеплел.

— Вас нет, сэр, — спокойно ответил он. — Многим сейчас нелегко, сэр. — Это было самое большее, что он мог сказать о делах кубрика.

Между тем Кроссборн продолжал кропать свой дневник. Во время вахт он только и делал, что листал журнал и, наткнувшись на запись о том, как Алекс защищал несчастного моряка во время суда, поинтересовался, что я думаю по этому поводу.

— Лейтенант, ваши вопросы и доклады, которые вы без конца строчите, плохо действуют на моральное состояние людей. Лучше прекратите.

— Это приказ, сэр? — вежливо спросил он.

— Просьба.

— При всем моем уважении к вам, сэр, не думаю, чтобы мой дневник попадал под юрисдикцию Военно-Космического Флота. Непременно спрошу об этом у дяди Тэда. А вопросы, если вы мне прикажете, я могу и не задавать.

— Очень хорошо. Считайте это приказом.

— Есть, сэр. Но, поскольку приказ не совсем обычный, прошу изложить его в письменном виде.

— Забудьте об этом, — поразмыслив, сказал я. — Можете продолжать. — Подобный приказ, если не знать подоплеки, мог показаться просто идиотским и к тому же диктаторским. А мне и так хватало проблем с Адмиралтейством.

Безрезультатно закончился и разговор с Филипом Таером. Я вызвал его к себе в каюту, чтобы придать нашей встрече менее формальный характер.

— Я просматривал журнал, мистер Таер. Почему вы назначаете так много штрафных баллов?

Он сидел, положив руку на стол, как в свое время шеф, и смотрел на меня своими невинными голубыми глазами.

— Я готов подчиниться вашим приказам, сэр. Вы советуете не обращать внимания на явные нарушения?

— Нет. Но нарушения есть или вы ищете их?

— Командир, я стараюсь. Делаю все, чтобы не занимать вашего времени проблемами кубрика. — Ответ был откровенным и разумным. Не придерешься.

— Никто мне ничего не говорил, — буркнул я. — Но вы назначаете штрафные баллы быстрее, чем их можно отработать.

— Да, сэр, я знаю. Не раз предлагал мистеру Кэрру и мистеру Фуэнтесу проводить больше времени в спортзале, сам ходил туда, чтобы им помочь с упражнениями. Но лучше всего не зарабатывать штрафных баллов. — Он спокойно смотрел мне в глаза.

— Каким образом?

— Соблюдать устав, сэр. Мой предшественник, должно быть, весьма небрежно относился к своим обязанностям. Он и сейчас себя ведет неадекватно. Потому и не мог учить других. Все эти проблемы я стараюсь сейчас решить.

Да, к нему ни с какой стороны не подъедешь.

— Не буду учить вас, как надо вести себя в кубрике. Только скажу, что в моральном отношении вы плохо действуете на людей.

— Спасибо, что сообщили мне об этом, сэр, — с неподдельной искренностью заявил Таер. — Сделаю все, чтобы их моральные проблемы больше вас не беспокоили.

— Я хочу, чтобы их не было. А скрывать ничего не надо. Это все.

Гардемарин изящно отсалютовал и удалился. Я мерил шагами каюту вне себя от злости. Ладно, я его предупредил. И оставлю в покое до Окраинной колонии. Не исправится, пусть пеняет на себя.

Во время очередного посещения спортзала я застал там Дерека и Рики. Дерек работал на брусьях, кадет отжимался на матрасе. Алекса не было. Мальчишки истекали потом и молча ждали, пока я уйду.