Грядет Тьма - Кейти Роуз Пул Страница 11

Воды здесь не было.

И льда не было.

Только страх.

Как только он добрался до крыши, его накрыла теплая ночь. Над ним, подсвеченный сотнями далеких огней, за городом наблюдал храм Палласа. Антон подлетел к краю крыши. Мраморная балюстрада была холодной и крепкой под его руками. Он смотрел мимо портика Талассы, фонтана и оливковых деревьев в центре площади Элия. Длинная бледная протяженность Священной дороги вела от самого храма Палласа через главные городские ворота в Нижний город, где улицы становились узкими и темными, полными обещаний и опасности.

До той крошечной квартирки Антон провел много ночей, засыпая на крышах и на балках, как птица в гнезде. С высоты ему было видно все, что происходило внизу, и ничто из этого не могло его задеть.

Он все еще боялся, но один только страх не мог его убить.

В конце концов, он и раньше выживал. Мужчина, разыскивающий его, мужчина, сообщивший его имя Безымянной даме, – Антон не видел его с того самого дня на льду, когда вода была такой холодной и накатывала тьма. Иногда он чувствовал себя в ловушке того кошмара, в воспоминании о том, что этот мужчина пытался сделать.

Но тем испуганным тонущим мальчиком он больше не был. Антон оставил того мальчика среди мертвых.

СОЛНЦЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛО САДИТЬСЯ над фортом Керамейкос, когда Джуд репетировал длинную последовательность коа у подножия самого большого водопада долины. Он без усилий стоял на одной ноге, плавно раскидывая и перекрещивая руки согласно ритму своего дыхания. В последовательности коа было пять элементов – баланс, слух, взор, скорость и фокус. Узкая скала не позволяла ошибаться, но именно поэтому Джуду и нравилось это место. Когда он концентрировался на балансе, своем теле и Даре, его мысли растворялись, словно утренняя дымка.

– Так и думала, что найду тебя здесь, – над шумящей водой раздался голос, который отлично улавливал улучшенный Даром слух Джуда.

Юноша вышел из пятой позиции коа, перенося вес всего тела вперед и формируя перед собой треугольник из рук. Он закончил, и его взгляд сфокусировался на другом паладине внизу.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

Голубые глаза Пенроуз осветила улыбка.

– Кажется, твой Год раздумий не лишил тебя старых привычек.

Она сказала это в шутку, но в груди Джуда встрепенулось чувство стыда, когда он подумал об истинном значении этих слов. Он спрыгнул со скалы, аккуратно приземлившись рядом с ней на краю пруда.

– Я только собирался возвращаться.

– Ты всегда приходишь сюда, когда нервничаешь, – сказала Пенроуз, когда они отправились в форт.

Джуд напрягся. Девушка действительно слишком хорошо знала его.

– Не волнуйся, Джуд, – заметила Пенроуз. – Все бы нервничали. Особенно после того, что произошло в Назире.

Он сглотнул.

– Угрозу, исходящую от Иерофана, теперь нельзя отрицать. До того, как я отбыл на свой Год раздумий, свидетели представляли собой просто отдельную группку радикалов. Или по крайней мере я так думал.

– Когда они жили в пустыне Сети, мы никак не могли узнать, сколько присоединилось к Иерофану, – согласилась Пенроуз.

Несколько лет назад свидетели со своим лидером в маске поселились в заброшенном храме посреди пустыни Сети – храме древнее самих пророков. Он оставался одним из сохранившихся свидетельств существования древней религии, когда люди почитали всемогущего бога созидания.

Орден последнего света приглядывал за действиями Иерофана и слухами, кружившимися вокруг него. Согласно одним, Иерофан когда-то был служителем, который отверг пророков и начал проповедовать свою религию. Согласно другим, он уговорил целый отряд одаренных хератских солдат направить мечи друг против друга. Согласно его самым преданным ученикам, Иерофан был таким праведным и таким чистым, что одаренные просто лишались силы, находясь с ним в одной комнате.

Джуд и остальные члены Ордена сомневались в правдивости таких слухов, но они показали мощную природу последователей Иерофана. Тот был не просто человеком с опасными идеями – он превратил себя в идею, новую фигуру для поклонения, за которой можно следовать теперь, когда пророки исчезли.

– Никто из нас и не думал, что они захватят один из шести городов, – сказала Пенроуз. – Мы недооценили, как яростно его последователи верят в его ложь.

– Обманщик опутывает мир ложью, – процитировал Джуд.

– Нечестивые падут от бледной руки смерти, – продолжила Пенроуз. – Тела, которые находили на рынке с отпечатками Бледной Руки, доказывают это. Первые два предвестника есть. Грядет век тьмы.

– Так как может это быть подходящим моментом, чтобы я стал Хранителем? – Сначала он не собирался озвучивать этот вопрос – но тот сидел в его голове с тех пор, как только он вернулся в Керамейкос. Но спросив, он захотел узнать ответ. – Два предвестника из трех проявили себя. Они не просто предупреждают о грядущем. Один из них – или все они – могут ознаменовать век тьмы. Нам нужно найти последнего пророка прежде, чем это случится, и это должен быть мой отец. Не я. Не сейчас.

– Или, возможно, вот почему твой отец хочет сделать это сейчас, – сказала Пенроуз. – У нас кончается время. Наши служители ищут знаки, но нам ничего не сообщали через сеть провидцев. Возможно, твой отец отчаялся и хочет найти новый подход.

Они пересекли холм. Под ними спиральные башни форта Керамейкос выступали из тумана в ловушке окружающих их гор. Водопады несли вниз с узкого порога свои воды, проносясь через стройные арки переходов и мостов крепости.

Джуд взглянул на свой дом, раздумывая над словами Пенроуз.

– Думаешь, отец хочет, чтобы я покинул Керамейкос? Постарался найти пророка?

Не считая Года раздумий, когда вероятный наследник Хранителя Слова уходил один в Галлианские горы, чтобы доказать свою веру и службу Семи пророкам, паладины не покидали форт Керамейкос уже сотню лет. Но в Ордене росло отчаянное желание найти последнего пророка. Возможно, Джуду и его стражам, когда он их выберет, нужно покинуть Керамейкос и найти пророка самостоятельно, и это единственный способ.

– Вот из-за чего ты переживаешь? – спросила Пенроуз. – Что придется покинуть Керамейкос?

– Нет. – Он переживал, что, покинув Кераймекос в поисках последнего пророка, потерпит неудачу. Потому что, несмотря на слова Пенроуз о подходящем моменте, о том, что сомнения Джуда можно понять, он знал, что девушка не права. Его сомнения начались не тогда, когда он узнал, что Назиру захватили, и не тогда, когда услышал об убийствах Бледной Руки.

Они появились, когда ему было шестнадцать, и он понял, что есть вещи, которые Хранитель Слова никогда не сможет получить. Когда он впервые почувствовал, как эта боль давит на него в тихие, одинокие моменты. Когда Джуд закрывал глаза, отчаянно желая тепла другого человека, прикосновения кожи к коже. Хранитель не должен желать прикосновений, тепла и дыхания, но Джуд желал. И ничто, ни все его тренировки, ни Год раздумий, ни отчаянные молитвы давно ушедшим пророкам не могли этого изменить.