Период распада. Апофеоз войны - Тим Волков Страница 11

И едва он это произнес, как вертолет начало мотылять из стороны в сторону.

– Ох ты ж! – только и смог выдохнуть Макс, едва успев схватиться за подлокотники.

От сильной тряски подступила тошнота. Парень, всегда плохо переносящий перелеты, побледнел и затих, ожидая только одного – скорейшего приземления.

Но качка, как оказалось, только начиналась. После секундного затишья воздушный транспорт мелко завибрировал, а мотор, до этого монотонно гудящий, вдруг начал чихать и сбиваться с такта.

– Держись! – крикнул Доцент Аглае, которая, кажется, тоже страдала от резких перегрузок и сейчас находилась на грани обморока.

Вертолет резко ушел вниз. Под винтами натужно загудело.

– Входим в… – захрипело из динамика, но расслышать окончания фразы Макс не смог – заложило уши.

«Неужели так всегда происходит?» – сам себя спросил парень, поглядывая на остальных. Другие члены команды тоже пребывали в ужасе, и только Остроушко был невозмутим, ни единым движением не выдавая страха.

Правый бок борта начало сильно кренить. Из динамика раздалась ругань пилота.

– Мы сейчас упадем? – пропищала Аглая.

– Нормально все будет! – пробасил Березин, впрочем, не сильно веря своим словам.

Макс вновь выглянул в окно. Судя по дремучему лесу внизу, где, казалось, никогда не бывало не то что человека, но даже зверя, они давно миновали границы города и были уже на полпути к Зоне. В южной части леса виднелась скалистая, в форме подковы, котловина. Возле нее – узкое ущелье, еще дальше – горы. Красивые места, по которым не похоже было, что где-то совсем рядом скрывается раковая опухоль Земли – Аномальная Зона.

Максима передернуло. Он был там несколько раз. В пору юности, когда кровь кипела от жажды новых знаний, навязался в экспедицию. Показал там себя с хорошей стороны – и как ученый, и как смекалистый следопыт. Потом была еще одна экспедиция. И еще. Третья. Последняя. Позвали коллеги из института – проводить исследования по влиянию на вирусы некоторых артефактов. Интересная тема и, казалось бы, безобидное путешествие, но все вылилось в итоге в жуткую трагедию.

На их группу напали мутанты. Максим видел таких раньше только издали и поодиночке. Эти твари всегда ходили по одному. А тут вдруг – все разом. Целая стая. Макс не удрал, принял бой. Но проиграл.

Насытившиеся его товарищами, мутанты оставили израненного парня умирать. А он полз прочь, три кошмарных дня, пока, наконец, поисковая команда не обнаружила его в неглубокой рытвине – истощенного и едва соображающего.

С тех пор он зарекся – в Зону ни ногой. Да не сдержал слово. От этого становилось гадко на душе.

Макс тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, пригляделся вдаль. В воздухе, почти под самыми винтами, переливалось что-то непонятное, какое-то светящееся завихрение. Оно изменялось, складывалось в причудливые формы, закручивалось в тугую пружину, сплеталось в шар и вновь распадалось, превращаясь в дрожащее облако и иногда разбрасывая вокруг себя белые искры. Необычное явление. И это нечто, не отставая, следовало за вертолетом.

– Это воздушные аномалии, – пояснил Остроушко. – Из-за них и трясет так сильно.

Вертолет вновь подбросило.

– А облететь их стороной никак нельзя? – спросила Аглая, вытирая взмокший лоб.

– Горючего не хватит. Слишком большие новообразования. Над всей Зоной.

– Входим в зону-четыре, – сообщил пилот.

– Всем надеть защитные костюмы, – крикнул Макс, доставая маску из заплечной сумки.

– А без них никак? – скривился Остроушко, явно не желая натягивать на голову противогаз.

– Нельзя, – ответил Огнев. – Уровень опасности «красный». Значит, и одежда должна быть соответствующая. На вас надеты специальные костюмы.

– А как мы в них друг с другом разговаривать-то будем? – спросил Николай, глядя на всех сквозь пластиковое стекло маски.

– Внутри есть небольшая рация, настроенная на одну волну, – пояснил Доцент. – Вот здесь динамик, слышать друг друга будем хорошо. Да и не такой уж и толстый материал: если достаточно громко говорить, то и без рации нормально будет. Костюмы способны защитить от вредного воздействия биологических жидкостей, микробных взвесей, пыли и прочих веществ, через которые возможно заражение. Категорически запрещено его снимать.

– А если порвется? – спросила Аглая.

– Тогда вы попадаете в зону риска, – хмуро ответил Максим.

– Да не беспокойся ты так, – махнул рукой Остроушко. – Нас Большаков уже проинструктировал, и не один раз. Мы все помним.

– Хорошо, тогда готовимся к посадке.

– Входим в зону-два, – сообщил пилот, и вертолет начал снижение.

– Мы разобьемся! Разобьемся! – вдруг истошно закричала Аглая и начала вырываться из кресла. Но ремни безопасности, которые заботливо затянул Доцент со всей своей молодецкой силой, не давали ей этого сделать. – Упадем!

– Без паники! – крикнул Огнев, но девушка его, кажется, не услышала. – Успокойтесь!

– Заткнись, дура! – рявкнул Николай.

Макс глянул на него, но сказать ничего не успел – вертолет дернуло так сильно, что с Доцента слетела маска.

– Ох ты ж! – выругался тот и потянулся за ней.

– Нет! Стой! Запасная! – закричал Макс.

Березин оказался понятливым и быстро достал из заплечной сумки запасной комплект защиты.

– Зона-один! – сквозь ругань и маты проинформировал пилот.

– Я не хочу умирать! – заплакала Полунова, окончательно потеряв над собой контроль.

«Что же будет, когда мы в Зону пойдем?» – с тревогой подумал Макс, глядя на девушку.

В окне показались верхушки деревьев – вертолет начал маневр на посадку.

– Ребята, держитесь! – крикнул пилот. – Не из мягких…

Громыхнуло. Заскрипел винт, а потом пассажиров подбросило вверх. Ремни больно врезались в плечи, оставляя после себя кровоподтеки и синяки.

– Сели! – раздался из динамика радостный голос пилота.

Макс достал карманный персональный компьютер в форме небольшого планшета, сверил координаты приземления с фактическими. Ушли на три километра южнее.

– Шеф, а как насчет… – нажав на связь с пилотом, начал возмущаться Огнев, но тот его перебил:

– Ты видел, какие тут аномалии?! Скажи спасибо, что хоть сюда доставил. Дальше лететь – гиблое дело. Точно разобьемся.

– Ты нам маршрут на три километра прибавил!

– На шесть, если быть точным, – тихо поправил его Доцент.

– Что?!

– Вы карту смотрите в масштабе не один к двум, а один к четырем, тут получается шесть километров.

– Охренеть!