Клан Когтей - Ян Бадевский Страница 11

— Вам оставили записку, — Василий пошарил под стойкой и протянул мне клочок свернутой бумаги в клетку. — От моей сменщицы.

— Спасибо, — я забрал послание Оксаны. Тут же развернул и на пару мгновений залип, перечитывая короткую фразу. Почерк у девушки был летящий, размашистый и очень красивый.

Жду в «Эфиопе», 13.00. Оксана

— Черканете что-нибудь? — Василий помахал перед моим носом пачкой оранжевых стикеров.

— Нет, без надобности. Спасибо.

Кивнув администратору на прощание, я покинул здание.

Вот так и накрываются мечты о гордом ноябрьском одиночестве.

Я не люблю «Эфиоп». В «Барине» с дядей Федей гораздо душевнее, хотя в дизайнерский ремонт владелец явно не вкладывался. «Эфиоп» считался модным в среде местных тусовщиков, чуть ли не оплот провинциальной богемы. Что и отталкивало. Здесь постоянно зависали вычурно разодетые малолетки, аристократы с искривленными в презрительных усмешках губами и неопределенного рода занятий персонажи, претендующие на репутацию интеллектуалов. Из колонок тихо наигрывала этническая музыка, а по залу распространялись запахи кальяна.

Прелесть «Эфиопа» в том, что он находится в двух шагах от гостиницы. Я вышел в открытые ворота, пересек улицу и увидел знакомый спуск в «элитарный» подвальчик. Рядом был припаркован красный мономобиль без руля. Беспилотник, для вождения которого права не требуются. Я сразу узнал машину своей негласной секретарши. И любовницы — по совместительству.

Ступеньки были покрыты каучуковыми накладками.

Редкая в провинциальных городках предусмотрительность.

В «Эфиопе» сегодня играло что-то кубинское. Музыку приглушили, чтобы она не мешала разговорам. Пол дизайнеры сделали наливным, замуровав под прозрачный финишный слой изображения барханов, кофейные зерна и скопления кварцевого песка. Стены были выкрашены в бежевый цвет, из них кое-где проступала грубая каменная кладка. На полочках красовались медные турки, глиняные кружки с причудливым орнаментом и горшочки, запечатанные воском. На дальней стене подвальчика очумельцы подвесили велосипед. С потолка свисали лампы в матерчатых абажурах. Что касается барной стойки, то она приютилась справа. Хозяин ничего общего с африканским континентом не имел. Обычный бурят, напяливший на себя феску, шаровары и цветастую рубаху навыпуск.

Оксана помахала мне рукой.

Угловой столик.

Как и следовало ожидать, запланирована приватная беседа.

— Привет, — сказал я, снимая шапку, перчатки и пуховик. — Извини, что задержался. Мне не сразу передали записку.

Это правда.

В час дня я только подходил к ресепшену. Слишком затянулась неудачная тренировка на полигоне, сдобренная учительскими откровениями.

Столики в «Эфиопе» были низкими и широкими, а посетители сидели в бесформенных креслах-мешках. Кроме нас в кафе обнаружилась только девушка-фрилансер, увлеченно барабанившая пальцами по клавишам ноутбука. Да-да, за неимением коворкинг-центров, сюда порой заглядывают удаленщики.

Верхняя одежда отправилась на вешалку.

— Сделала заказ?

Девушка кивнула на две чашечки кофе.

Поднимающийся пар возвестил о том, что напитки еще не успели остыть.

— Отлично, — я провел браслетом над считывающей панелью, расплачиваясь за кофе-паузу. Оксана и глазом не моргнула. — Что-то срочное?

— Может, я просто соскучилась.

Я заметил, что для свидания администраторша выбрала твидовую юбку до колен и белую блузку, хорошо подчеркивающую пышную грудь. Длинные волосы распущены, челка на две стороны. Легкий шарм, немного хаоса и романтики.

Попал.

Меня явно собираются брать штурмом.

— Как твой гость? — издалека заходит моя пассия. — Еще не уехал?

— Это мой дядя, — выдаю заготовленную легенду. — Мы давно не виделись, так что…

Девушка, склонив голову набок, изучает меня томным взглядом.

Я понимаю, как дико звучит ахинея про «дядю». Мы совершенно не похожи. Азиат-полукровка и русоволосый славянин.

— Он верующий, ездит по святым местам. Пока остановился у меня. Думаю, мне еще придется повозить его по монастырям, он там целый список составил.

Оксана рассмеялась:

— Вот незадача! А я уж думала, ты совсем про меня забыл.

— Как можно.

Снять что ли квартирку на пару часиков? Лучший способ привести мысли в порядок — устроить себе незабываемый трахомарафон. И, вероятно, судьба предоставляет мне шанс.

— Мне предложили более оплачиваемую работу, — Оксана вдруг стала серьезной. — В Иркутске.

— Здорово, — губу приходится закатать обратно. — Поздравляю.

— Я уеду надолго, — вздыхает девушка. — Хочешь со мной?

В «Барине» всё забито.

Обеденное время, ёпт.

Я смотрю на часы и понимаю, что еще четверть часа мне придется терпеть шум, громкие разговоры, тесноту и бесконечное брожение тел по узким проходам между столиками. Свободное местечко обнаруживается у барной стойки, где я и пристраиваюсь. В меню заглядывать без надобности. Едва завидев мою физиономию, хозяин спешит к булькающей кофемашине, что-то химичит и возвращается с чашечкой руссиано. Здесь это фирменный напиток, его заказывают две трети завсегдатаев. Дядя Федя предпочитает скандинавскую версию напитка — сначала льет в стакан горячую воду, а уж затем добавляет эспрессо. Персонально для меня — две порции. Кофе получается мягким и насыщенным, пенка сохраняется.

— Хреновый у тебя денек, — заметил бариста, поставив передо мной чашку. — Что случилось?

Дядя Федя — крепкого телосложения мужик в серой водолазке с закатанными рукавами и черном фартуке. Ему тридцать шесть, он доволен своей работой, женат, имеет троих детей и довольно вредную тещу. Волосы бариста зачесывает назад, усы залихватски подкручивает, следуя тенденциям моды. Несложно догадаться, что анекдоты про тещу — одна из любимых тем обсуждения в кафешке.

— С девушкой расстался.

— О как, — взгляд хозяина сделался сочувствующим. — Глаголь.

Одно из фирменных словечек Федора.

— Она едет в Иркутск. Я остаюсь.

— Ты ж не работаешь нигде.

— И она так сказала.

— А ты?

— Дядя ко мне приехал. Не виделись много лет. А тут — Иркутск.

— Эхехе, — дядя Федя ставит перед собой вторую чашку. Посетители пошли на спад — время приближается к двум. Так что не грех и расслабиться. — А вот у меня теща лютует. Прикинь, звонит мне давеча и заводит свою шарманку, мол, ребенка надо крестить, гостей звать и всё такое. А я ж буддист, смекаешь? Достала уже. К старшим не лезет, а к Алине конкретно прицепилась.