Боги нефрита и тени - Сильвия Морено-Гарсиа Страница 11

– Кто произносит мое имя? – спросил он и поднял голову. Казалось, завиток дыма, словно прозрачный цветок в темноте, касается его уха.

Всевластный бог…

Его двор, как всегда, был оживлен. Его братья – здесь их было десять, пять пар близнецов, – откинулись на подушки из кожи оцелота. Кипела работа. Высокорожденные смертные, которых еще только собирались похоронить в лучших одеждах и с полным набором драгоценностей на пальцах, шее и в ушах – подобострастное подношение богам Подземного мира, – получали доступ к Черной дороге и место в Черном городе. Иногда, смеха ради, властители Шибальбы отказывали аристократам и вместо них выбирали крестьян, но это случалось не часто. В просторных залах суетились придворные, чьи тела были раскрашены черными, синими или красными узорами. Женщины носили платья с многочисленными нефритовыми вставками, из-за чего им было сложно ходить. Жрицы и жрецы в длинных одеяниях разговаривали с учеными, а воины наблюдали за ужимками шутов.

Шибальба соединяла в себе противоположное. Здесь было столько же красоты, сколько и страхов. Дом ножей и Дом летучих мышей пугали, но мягкое сияние обсидиана притягивало взгляд. Смертные всегда боялись бархатных объятий ночи, боялись существ, живущих в ней, но все же ночь их очаровывала. Поскольку все боги родились из смертных сердец, неудивительно, что и Шибальба отражала эту двойственность.

Двойственность была символом подземного королевства. Братья Вукуб-Каме и Хун-Каме были близнецами и дополняли друг друга. Шикирипат и Кучумакик заставляли людей лить кровь и одеваться в красное, Чамиабак и Чамиахолом виртуозно владели костяными жезлами, заставляющими людей истлевать. У каждой пары близнецов были свои особенности.

Вукуб-Каме и Хун-Каме шли рука об руку, они правили вместе, но Хун-Каме, родившийся первым, был самым главным из всех повелителей Шибальбы, и в результате Вукуб-Каме вынужден был исполнять его волю, мучимый этой несправедливостью.

Они были похожи, и все же нет, и именно это толкнуло Вукуб-Каме к вражде, наполнив горечью. Он был эгоистичным существом, склонным лелеять обиды.

Внешне он был высоким и стройным, с кожей темного оттенка бронзы. Веки были тяжелыми, а нос орлиным. Он был прекрасен, как и его брат. Но волосы Хун-Каме были темными, как чернила, а локоны Вукуб-Каме – цвета кукурузных рылец, то есть такие светлые, что казались почти белыми. Хун-Каме носил головной убор из зеленых перьев птицы кетцаль и роскошные одеяния из шкур ягуара. А туника Вукуб-Каме была белой, талию обхватывал красный пояс, украшенный белыми морскими ракушками. На груди и запястьях, как и положено богам, висели украшения из нефрита, ноги были обуты в мягкие сандалии. Иногда Вукуб-Каме надевал нефритовую маску, но сейчас его лицо было открыто.

Когда он поднялся с трона, браслеты на его запястьях громко зазвенели. Братья и придворные тут же повернули к нему головы.

Великий Повелитель Шибальбы был недоволен.

– Замолкните все, – приказал он, и двор послушно затих.

Вукуб-Каме призвал одну из своих четырех сов. Сотворенное из тени существо приземлилось рядом с троном, и Повелитель прошептал пару слов. Хлопая огромными крыльями, сова улетела. Поднявшись через все уровни Подземного мира, она добралась наконец до дома Сирило Лейвы. Залетела в комнату старика и уставилась на черный сундук. Ей не надо было поднимать крышку – она видела все насквозь. Убедилась, что кости Хун-Каме все еще лежат внутри сундука, и вернулась к хозяину сообщить об этом.

Повелитель успокоился. Но его спокойствие длилось недолго. Он сыграл в игру бул, где костяшки раскрашены черным с одной стороны и желтым с другой, но занятие не принесло ему радости. Он выпил из украшенного рубинами кубка бальче [13], но вино показалось кислым. Послушал придворных, играющих на костяных погремушках и барабанах, но ритм ему не понравился.

Вукуб-Каме решил, что должен сам взглянуть на сундук. В мире смертных сейчас царила ночь, и ничто не мешало ему подняться в дом Сирило Лейвы. Старик, уже спавший в кровати, тут же проснулся – холод бога смерти заставил его распахнуть глаза.

– Повелитель… – пробормотал он.

– Надеюсь, ты меня все-таки достойно поприветствуешь, – скривился Вукуб-Каме.

– Да, да… Мой милосердный господин, я польщен вашим визитом, – прохрипел Сирило, горло его пересохло. – Подождите, сейчас, сейчас…

Старик засуетился, нашарил спички и зажег свечи, стоявшие на тумбочке. Бог прекрасно видел в темноте, и свечи были не нужны. Но Вукуб-Каме нравилось наблюдать за испугом смертного, за его желанием угодить.

– Если бы я знал, что Владыка посетит меня, я бы лучше подготовился, хотя моего гостеприимства никогда не будет достаточно, чтобы удовлетворить вкус такого высокого гостя, – бормотал Сирило. – Что мне сделать для вас? Проколоть язык и пролить кровь, чтобы продемонстрировать свою преданность?

– Твоя кровь слишком жидкая, – сказал Вукуб-Каме, бросая на Сирило снисходительный взгляд. Когда-то этот мужчина был сильным как бык, а теперь превратился в мешок костей.

– Конечно, конечно. Но я прикажу убить петуха, лошадь. У моего внука есть красивый жеребец…

– Замолчи. Я и забыл, какой ты глупый, – сказал Вукуб-Каме.

Он величественно поднял руку, заставляя старика закрыть рот, и посмотрел на сундук. Казалось, ничего не изменилось, – ровно такой же, каким он оставил его здесь. Может, ему показалось, что кто-то назвал его по имени?

– Я пришел посмотреть на кости моего брата, – сказал бог. – Открой сундук.

– Но Повелитель… вы говорили, что сундук нельзя открывать.

Безобидная, казалось бы, фраза вызвала возмущение на лице бога. Старик заметил это, встал с кровати, подошел к сундуку и с удивительной скоростью провернул ключ в замке.

Сундук был пуст, ни единой кости не осталось.

Вукуб-Каме осознал, что его брат-чародей создал иллюзию, будто он все еще в своей темнице.

Обладая даром предвидения, бог уже знал об исчезновении брата. Причем еще до того, как услышал свое имя. Судьба позаботилась о том, чтобы Хун-Каме освободился. Судьба сильнее богов, и богам это не очень-то нравилось, поскольку у смертных больше шансов отклониться от намеченного пути. Всесильная Судьба решила, что однажды Хун-Каме освободится, хотя и не обозначила точный день. Вукуб-Каме внутренне готовился к этому. Теперь он встретится лицом к лицу со своим братцем, и не сказать, что его это сильно огорчило.

– Мой господин… я не понимаю, – пролепетал Сирило.

– Замолчи, – снова приказал Вукуб-Каме.

Бог стоял перед сундуком и смотрел на него. Сундук был сделан из железа и дерева, а боги Шибальбы не любили железо. Как и топор, отрубивший голову Хун-Каме, этот сундук был сделан руками смертных, но у него были кое-какие необычные свойства.