Лишние детали - Мерси Шелли Страница 11

– Хорошо, что напомнили! С утра не смотрел. – Хоккайдо подошел к перископу. – Х-мм… Если бы это было не здесь… Как-то раз я участвовал в проекте быстрого озеленения…

– Вишни-скороростки, – кивнул Тисима. – Мы такие использовали на новых островах для дренажа. У меня еще утром мелькнула мысль, что это садовые роботы. Но я тогда подумал, что это слишком бредово – разбивать вишневый сад, чтобы смоделировать стихотворение. А выходит, этому машинному разуму никак иначе не подобрать ответный образ.

Акита тоже пошла посмотреть, и Хоккайдо уступил ей место у перископа. Прильнув к окулярам, женщина в мышином кимоно стояла неподвижно целую минуту.

– Это похоже на театр, – вдруг произнесла она, поворачиваясь к Тисиме. – Они ходят в тумане среди цветущих деревьев. Как будто пытаются уловить… Но завтра Саби даст новую тему, и им придется ставить новую пьесу.

– Тогда у нас и вправду не всё потеряно. – Хоккайдо перекинул ружье из руки в руку. – Хотел бы я посмотреть, как эта тварь смоделирует болото с поющими лягухами! Или снежную бурю. Или…

– Кстати о лягухах, – перебил Тисима. – Перед тем как я вырубился, кто-то назвал меня «жабой». Или это была часть галлюцинации?

– Это была поэтическая разминка, – пробормотал Хоккайдо.

– Разминка, разминка! – хором передразнили близняшки. Одна ткнула другую в бок, а та в ответ раздула жабры и скорчила страшную рожицу.

«В далекой-далекой небесной стране жила Королева Цветов. Из цветов ткала она живые ковры удивительной красоты, и не было ей равных в этом искусстве. Ведь только она, Королева, знала тайный язык всех цветов и могла в любой миг поговорить с любым, даже самым маленьким цветком на самой далекой небесной поляне. Все цветы слушались свою Королеву, а она следила за тем, чтобы им жилось весело и привольно в ее разноцветных коврах.

Некоторые ее подданные жили в диком небесном лесу, а другие – на земле у людей. Люди очень любили цветы. Так повелось, что у каждого человека с детства заводился личный цветок, который радовал человека своей красотой, выслушивал все его жалобы и пожелания, а иногда и давал своему человеку маленькие советы. Поэтому Королева, знавшая тайный язык всех цветов, через них узнавала все мысли и все секреты людей и могла предсказывать их поступки. Получается, что Королева правила не только цветами, но и людьми? Да, выходит что так. Хотя люди об этом не знали. Да и к чему им знать? Ведь Королева заботилась о них не меньше, чем о цветах, ограждала от войн и болезней. Люди, как и цветы, жили счастливо. А кто счастлив, тот и сам не стремится знать лишнее.

Но Королева Цветов – знала. Из-за этого к ней приходили не очень приятные мысли. Королева гнала их прочь, но они возвращались. И однажды Королеве приснился сон. Снилось ей, что ее подчиненные разбудили своим весельем Злого Подземного Короля. И увидел он живые ковры из цветов, что ткала Королева. И восхитился, и захотел взять искусницу-Королеву в жены, и забрать ее из небесной страны в свое мрачное подземное царство. Но отказалась она идти в жены к Подземному Королю.

И тогда велел он слугам своим принести ему самых разных цветов из ее прекрасных ковров, и стал колдовать над ними. И узнал Подземный Король тайный язык всех цветов, и смог приказывать им, как собственным слугам. По его приказу одни цветы завяли, а другие стали давать людям дурные советы. Такие цветы больше не слушались Королеву, и с потерей каждого цветка она становилась слабее. Ведь сама Королева Цветов состояла из этих цветочных ковров – то была ее вторая главная тайна.

После этого сна Королева проснулась в большой печали. Как же ей спасти от такой напасти свои цветы? Для начала она придумала спрятать в укромном месте их семена. Ведь когда Подземный Король захватит и уничтожит всё, что хотел, ему станет скучно, и он снова отправится спать. А тем временем семена взойдут и… Но надолго ли? Они снова разбудят его, а поскольку он знает их тайный язык, их ждет та же печальная участь.

И тогда Королева Цветов вспомнила про людей. Ведь они выращивали цветы, когда еще не было Королевы, а у цветов еще не было всеобщего языка. Значит, нужно найти и спрятать в укромных местах… Садовников. Да таких, которым нынешние цветы не дают советов, иначе до них легко доберется Подземный Король. Надо вырастить Садовников без Цветов».

Гипнопедия – это когда рассказывают перед сном, а ты запоминаешь. Тебе пять лет, ты проснулась утром и удивляешься, почему так темно. Ах да, ты же не в кровати, а в палатке, которая стоит посреди спальни. Перед сном вы играли в охотников: ты сидела внутри и угадывала по голосам приходящих к тебе зверей, которых няня изображала снаружи. А потом ты захотела лечь спать прямо в этой уютной палатке, и няня – ура! – разрешила, только забросила тебе внутрь одеяло, в которое ты завернулась сейчас, потому что вставать неохота. Но сна уже нет, ты лежишь и разглядываешь темный матерчатый купол палатки над головой. В тех местах, где ткань сшита, есть мелкие дырочки, в них просачивается свет, получается звездное небо, до которого можно рукой достать. Ты глядишь на эти точечки света и вспоминаешь сказку, что рассказывала няня перед сном. И придумываешь продолжение. Наратерапия – самая эффективная ветвь необернианского психоанализа…

Стоп. Если тебе пять лет, ты еще не знаешь, что такое гипнопедия и наратерапия. Нет, тебе не пять. Гораздо больше. И ты не дома. Ты летишь вместе с няней на Европу, спутник Юпитера. Вернее, уже прилетела, если запущена программа выхода из гипобиоза. Предупреждали, что это небыстро. Так и есть. Голова уже работает, но тело пока не чувствуется вообще…

Лежа без движения, Ада снова вернулась мыслями в детство, когда самые интересные игры – подвижные. Сочинять продолжения сказок – это здорово, но участвовать в сказке еще интересней. Где-то во дворе спрятано сокровище, но чтобы его найти, тебе нужно увидеть знаки. Каждый знак указывает на следующий. Вот питьевая соломинка, согнутая пополам, белая «галочка» на черном асфальте – идем туда, куда направлен нос галки; упираемся в стену с загадочным граффити, похожим на цифру «пять», – ищем новый знак с пятеркой; а вот и он, невзрачный желтый цветок с пятью лепестками на клумбе у подъезда; но он совершенно не пахнет, значит, будем разыскивать желтый запах… И дальше, дальше, до самого последнего, самого яркого знака. Броун.

Первый раз, когда няня предложила сыграть в эту игру, вышло немножко запутанно. Зато каков финал! Маленькой Аде казалось, что она прошла уже полгорода и окончательно заблудилась – и тут она поняла, что стоит напротив собственного дома, только с другой стороны. Но эту стену с маленькой синей дверцей Ада никогда раньше не видела, потому что всегда ходила только по общим дорожкам – от подъезда к детской площадке, от площадки к парку… Игра показала ей собственный двор как совершенно незнакомое место.

Пять лет спустя она уже могла блуждать и без няни. Сначала – по Старому Городу, историческому центру, «откуда всё начиналось». Узкие улочки петляли непредсказуемыми лабиринтами, звезды перекрестков множили число маршрутов, а в маленьких магазинчиках сувениров встречалась куча знаков. Когда весь центр был исхожен, в броун стали включаться другие районы и транспорт. Правда, искины персональных такси обычно не хотели блуждать, требовали назвать конкретное место назначения, что портило игру; а некоторые, шибко умные, после идентификации слишком юной пассажирки вообще отказывались везти ее куда-либо, кроме дома, а то и пытались настучать родителям. Но были еще старые общественные кибы, ходившие кольцевыми маршрутами, нужно просто соскочить вовремя в неизвестном районе и дальше снова идти пешком, пока не встретится тот самый, финальный знак – перистое облако в рамке небоскребов, родимое пятно-звезда на щеке незнакомца, укол рыболовным крючком в антикварной лавке.