Герои умирают - Мэтью Стовер Страница 11

Горы медленно исчезали, вскоре их место занял другой пейзаж.

Вначале подключилось зрение – Хэри увидел комнату, залитую солнцем, гораздо ярче и теплее земного. На тюфяках с торчащей из них соломой валялись грубые шерстяные одеяла. На них сидели обнявшись мужчина и женщина, рядом пристроились две девочки. Все четверо были одеты в нечто металлическое, напоминающее защитную сетку пчеловода,

Запахи и звуки нахлынули через секунду – Хэри почуял специфический аромат сохнущего на солнце конского навоза и тяжелый дух вспотевших под кольчугами тел, услышал крики погонщиков в уличной суматохе, плеск воды неподалеку, голоса…

– …почему? Не могу понять, ведь я же всегда был верен, – говорил мужчина на Западном наречии, основном языке Империи. – Поймите же, мы очень испуганы.

Виртуальное кресло было подключено к главному компьютеру Студии, поддерживавшему переводной протокол искусственного интеллекта. Однако в такой услуге, как перевод на английский, Хэри не нуждался. Он свободно говорил на Западном наречии, пакили и липканском и мог объясняться на нескольких других языках; перевод же был не слишком точен и только отвлекал его.

Хэри заскрипел зубами и сконцентрировался на актере – он вошел в его сознание.

Подтянутый, не мускулистый, но гибкий. Жилет из тонкой, хорошо выделанной кожи, плащ, наручни, башмаки. Первоклассный контроль над телом, характерный для танцора или акробата. Штаны без гульфика, да он и не нужен – совершенно не чувствовалось привычного для мужчины ощущения вынесенных наружу гениталий.

«Это женщина», – подумал Хэри, ощутив, что жилет немного жмет в груди.

Затем он стал выстраивать зрительный образ: уловил прелестный изгиб от груди к бедру, изящный наклон головы, чтобы откинуть с глаз прядь волос, легкое, но очень характерное пожимание плечами. Еще до того, как актриса заговорила, до того, как Хэри услышал ее голос ее же ушами, он понял все.

– Все мы боимся. Но клянусь, мы сумеем спасти вас, если вы поможете нам.

Это была Шенна.

3

– Конечно, помогу, – резко отвечает мужчина. – Думаете, я хочу, чтобы моя жена и дочери достались Котам?

Его жена вздрагивает. Дочери ведут себя спокойнее – наверное, они еще слишком малы, чтобы понимать, о чем идет речь.

– Ну что вы, – отвечаю я, одарив его улыбкой из глубины сердца, и мужчина смягчается. – Коннос, не объясняйте ничего, если не желаете. Я не понимаю одного: как вам удалось забраться так далеко? Обвинение было выдвинуто четыре дня назад – почему же вас еще не схватили? Ваш рассказ может помочь мне спасти остальных, понимаете?

Я поджимаю ноги и усаживаюсь на занозистый пол. Кон-нос настороженно взирает на других людей в комнате, а я слежу за его взглядом.

– Вы доверяете мне – по крайней мере доверяли настолько, чтобы послать за мной. А я доверяю этим людям. Близнецы (пара дюжих золотоволосых парней с молодыми лицами и старыми глазами флегматично точат лезвия одинаковых палашей) сбежали из школы гладиаторов; вы можете догадаться, что они не испытывают особой любви к Империи. Таланн (женщина, сидящая на полу в позе лотоса, мускулы видны даже под широкой полотняной курткой и штанами, сиреневые глаза словно светятся в обрамлении буйной гривы платиновых волос) – желанная добыча для охотников за имперской наградой. А о Ламораке (вон он, у окна) вы наверняка слышали.

«Ламорак? – в удивлении думает Хэри. Ламорак был актером. – Сукин сын! Я знал, что Карл и Шенна друзья, но… как далеко это зашло?»

Ламорак бормочет что-то себе под нос, и я чувствую, как на его ладони концентрируется магическая сила. Вспыхивает язычок пламени, он подносит огонь к зажатой в губах сигарете из ритовых листьев, и вскоре в окно начинает просачиваться запах горящей травы.

«Выпендривается, – говорит про себя Шенна. – Не может обойтись без магии, даже такой ничтожной, что ее не почувствуешь за пределами комнаты».

Мысленный монолог, в который автоматический переводчик превращал легкие подрагивания языка и гортани, обычно не был слышен за гипнотической стеной, опускавшейся на человека, заставляя верить в реальность происходящего. Однако без гипноза этот монолог отвлекал точно так же, как плохой перевод с Западного наречия. Голос Пэллес – Шенны постоянно проникал в уши. Хэри сжался в кресле, заскрежетал зубами и напомнил себе, что запись продлится всего двенадцать минут. Уж столько он как-нибудь вытерпит.

Ламорак подмигивает им и отворачивается, чтобы следить за улицей. Его рука лежит на обернутой кожей рукояти меча в полторы ладони длиной. Его меч называется Косалл. Точеный профиль актера окружен солнечным светом, и я привычно восхищаюсь им. Мне с трудом удается переключить внимание на Конноса.

– Я не политик. – Коннос отвел с лица сетку и вытер рот тыльной стороной ладони. – И никогда не был политиком. Я всего лишь ученый. Я провел жизнь в исследовании основ и природы магии – природы реальности, понимаете, это ведь одно и то же. Видите эту сеть? Она из серебра. Серебро прекрасно проводит магическую силу – лучше может быть только золото, но где мне, бедному исследователю, взять золото? Все, что у меня имелось, уходило на то, чтобы прокормить семью. Поймите, почти все заряженные амулеты, плавучие стрелки, маятниковые индикаторы – в общем, всевозможные поисковые инструменты – засекают характерную ауру, исходящую от объекта, который они ищут. Это та самая Оболочка, о которой вы, адепты, так любите поговорить. Для подзарядки инструменты вносят в наши дома или прикасаются ими к личным вещам, еще хранящим нашу ауру. А серебряная сеть удерживает нашу ауру при нас, поэтому мы становимся невидимы для этих инструментов. Кроме того, сеть надежно защищает нас от внушения. Вообще-то если соединить саму сеть с источником Силы, например с грифоновым камнем…

Он все бормочет и бормочет, но я так восхищена изяществом его идеи, что не слышу остального.

«Он изобрел некую разновидность клетки Фарадея. Это значит, что он проводил примитивные научные исследования. Надо же, ведь считается, что жители Поднебесья не могут заглянуть дальше непосредственного магического эффекта. Наши социологи уже не первый год твердят, что использование магии притупляет склонность к науке. Из их теории следует, что местные могут блокировать заклинание только с помощью контрзаклинания, вместо того чтобы использовать принцип, лежащий в основе этой отрасли магии. Это впечатляет! Обязательно добуду себе несколько таких сеток».

– … конечно, без грифонова камня они вряд ли смогут защитить от могущественного мага, – продолжает Коннос, – но на этот случай у меня кое-что припасено. Вот. – С этими словами он достает из висящей на поясе сумки костяной футляр для свитков. – Я сам написал это заклинание, которое называю «Вечным Забвением». Это самое могущественное из всех известных защитных заклятий, но использовать его можно только в крайнем случае.

– Будем надеяться, оно вам не понадобится, – обрываю его я, так как на еще одно долгое объяснение может не хватить времени – А теперь я попрошу вас снять сетки. Ненадолго, – торопливо добавляю я, заметив, что Коннос задохнулся от возмущения – Иногда Королевские Глаза подсылают к нам шпионов.