Осколки вечности - Вячеслав Седов Страница 11

Гном подошел к храмовницам, которые держали под шпагами Клару, и своими лапищами отшвырнул их в разные стороны.

– Бритва! Как ты вовремя! - обрадовано крикнул через плечо Карнаж.

– Своих в обиду не даем! - Тард галантно предложил Кларе руку, чтобы она смогла подняться, - Тем более таких очаровательных дам!

Эльфки скривились от последней фразы. Одна из них подскочила к гному и занесла свой клинок для удара. Тард спокойно перехватил лезвие шпаги своей рукой в толстой кожаной перчатке.

– Да, «таких очаровательных дам», дуры вы сильванийские! - отчеканил гном, сломал клинок и хлопком по ягодице отправил воительницу в фонтан, - Охолонись маленько!

– Как вы узнали? - изумилась Клара.

– От маэстро. Потом одного засранца по дороге сюда встретили, - осклабился Бритва.

– Довольно! Вы осквернили наш храм! Вы умрете за то, что посмели прийти с оружием в святыню Сильвана! - послышался голос из-за строя храмовниц.

Тард озадаченно почесал в затылке. У него за спиной, словно из-под земли, выросли двое детин, каждый шириной в два Карнажа и ростом на голову выше полукровки. В одном из них «ловец удачи» узнал заргунского силача из бродячего цирка.

– Та-ак, - протянул гном, - Братва, доставай дубины. Щас, чую, возня начнется!

Феникс отступил к Тарду и его товарищам, встав рядом с ними.

– Но сперва может та, что из вас, погляжу, самая шустрая и храбрая, вылезет из-за спин, - крикнул Тард, поигрывая огромным топором в руках, - И скажет, какого лешего тут набрасываются на убийц драконов с королевским патентом?

Жрица вышла из-за рядов своих телохранительниц, вытирая кровь из разбитого Карнажем носа.

– Верните нам эльфку. Вас и так вон здесь сколько! - потребовал Бритва, вынимая и разворачивая документ, подкрепленный печатями императора и королей Сильвании и Фелара, что требовало от подданных означенных стран всякое содействие.

– Оставьте ее. Она должна стать служительницей храма! - отрезала жрица, с ненавистью глядя на Карнажа.

– Да в бороду мне дался ваш храм и вы сами! Просто верните ее и весь сказ.

– Она - эльф, ее место здесь! Или бродячий цирк под вашей протекцией?! Они что, тоже «убийцы» драконов? - съязвила эльфка, гордо вскинув окровавленный подбородок.

– А где вы были, когда бедной девочке не хватало на кусок хлеба!? - крикнула Клара, - Где вы были, когда ей негде было спать!?

– Пусть сама решит с кем и кем ей быть. Или мне к вашему лесному величеству опять тащиться? - поддержал Тард.

– Хорошо, - неожиданно согласилась, опустив глаза, жрица, - Отпустите ее.

Акробатка выбежала из-за алтаря, отталкивая от себя многочисленные руки сильваниек, пытавшихся удержать ее. Она без сил упала в руки Клары и заплакала. Заргунский силач подошел к ней и, укрыв своим гигантским плащом, взял девушку на руки.

Воцарилась неловкая тишина. Тард и жрица смерили друг друга взглядами. Убийцы драконов и силач с акробаткой повернулись к лестнице.

– Она никогда не была с эльфами раньше, - тихо сказала Клара Карнажу, когда все вместе спускались вниз по ступеням, - Думала, что они очень добрые, и мы никак не могли ее разубедить в этом. Ведь далеко не все сильванийцы такие. Она так мечтала вернуться… к ним.

– Я помню, когда впервые повстречал вас с маэстро в Швигебурге. Она тогда еще маленькой была и все дергала меня за уши, - как-то неловко произнес «ловец удачи», не зная что сказать.

Храмовницы следовали за ними по пятам, но шпаги скрылись в ножнах.

– Думаю, инцидент исчерпан? - подняла одну бровь вверх жрица, обращаясь к Тарду.

Убийца драконов обернулся к ней.

– Да, - резко ответил гном, - Не пойму только, что вы за звери такие, если от вас свои же бегут?

– Уходите, - сверкнула глазами эльфка, - Путь свободен, но я этого так не оставлю. Запомни это, гном!

– Как вам будет угодно, - невозмутимо ответил Бритва и развязно поклонился жрице.

«Прощаясь навсегда, прощай всё»

Лан, бродячий поэт и музыкант

К ороль Сильвании, несменный с эпохи Сокрушения Идолов, Драйл, сидел возле небольшого пруда в своем саду под сенью молодого вяза. Он был из рода Эринилов, которые заняли трон как нельзя кстати, потому что прежние властители вели в своем непробиваемом консерватизме страну к гибели и Война Кинжалов была ими проиграна.

Сильванийцы не любили переворотов, однако, в трагическую годину не было места для жалости, и в сопоставимости целей со средствами лесные эльфы могли посоперничать в цинизме с темными братьями по всем статьям. Но руки Драйла не были по локоть в крови, как полагали многие. Это был тот тип сильванийца до мозга костей, который ратовал за разумную самобытность и безвредное культурное унаследование. Высокий, статный, он не носил слишком длинных волос, а обходился прической чуть ниже плеч. Его глаза не были слишком большими и яркими, как рисовали его на портретах, они были мутно-серого цвета и холодными как лед. Всегда и везде. Длинный прямой нос, высокие скулы и характерный подбородок - типичный обазчик сильванийского владыки тех времен.

Одевался немолодой по годам, но вполне молодой на вид государь довольно просто и даже на празднествах, баллах и приемах подавал пример умеренности. Никто не видел его волос распущенными, так как правитель недолюбливал старых негласных знаков, что сложились у сильванийцев давно, и по которым можно было судить о настроении обладателя прически.

Драйл пытался изжить игривые штучки, но его попытки привить практичное парикмахерское искусство Ларона с треском провалились, так как панический ужас перед белыми эльфами и их генами, что еще блуждали в крови сильванийцев из южных областей, перешел от бича прошлой эпохи в трудноизлечимую паранойю нынешней. Конечно, никто теперь не отнимал у нянек маленьких детей, едва начинали пробиваться белоснежные волосы или открывались фиолетовые глазки, и потом не бросал в костер или топил в море. Однако все еще всплывали случаи, когда малышей роняли с седел во время прогулок будто случайно, а потом приходили к нему, если дитя было знатной фамилии и лгали в лицо. Лгали о своей скорби, а на деле глаза искрились радостью, ведь при дворе улеглись нежелательные слухи. Лгали, что они безутешны, хотя едва созывался балл и на них не было видно и следа траура не то что на лицах, хотя бы в одежде.

Он устал. Прошлая эпоха добавила ему морщин под глазами и седин, которые прятались где-то в глубине волос стянутых в хвост на затылке.

В детстве Драйл был болезненным мальчиком и много времени проводил за книгами. Он обладал исключительными способностями и завидной проницательностью. И все это готов был отдать своей родине. Однако от него потребовалось лишь немного искусства интриги, щепотки безжалостности, капли изощренности и все. Словно молотком выбив пробку из бочки с вином в сильванийских погребах, он вмиг затопил рубиновой жидкостью из жил интриганов невзрачные и полные глупости кулуарные деяния, схороненные, как казалось, глубоко, а на поверку с легкостью способные захлебнуться в собственной крови, даже не проливаясь за порог.