Соколиная заря - Роберт Торстон Страница 11

Для Пери, говорившей редко, а если и говорившей, то кратко, это была целая речь. Но, вглядываясь в озабоченное лицо Эйдена, она почувствовала себя легче.

Он спросил, куда её направили, и Пери ответила, что в касту учёных. Эйден заметил, что это звучит весомо, и какое-то время они беседовали на тему перспектив развития генной инженерии и о том, что члены их сиб-группы, несмотря на общие источники генетического материала, обнаруживают такие различия в способностях и характере.

Непонятным образом этот разговор породил в Пери потребность разобраться в том, как же получаются такие воины, как Эйден, и такие неудачницы, как она сама…

* * *

Наяд жестом велела Пери выходить первой из казармы. Этот ребёнок был таким уверенным в себе.

И все же Наяд была всего лишь ребёнком, так что Пери наверняка не стоило большого труда убежать от неё.

Только она решилась действовать, как чья-то узкая фигура заслонила собой свет в дверном проёме.

— Что ещё такое здесь происходит? — рявкнул вновь-пришедший.

Наяд резко обернулась.

Не вспышка ли досады промелькнула на её лице?..

— Октавиан! Я… э… только что захватила в плен этого шпиона-стравага!..

Октавиан от души рассмеялся и шагнул внутрь казармы.

— Вы, дети, все не перестаёте играть в глупые игры… Он отодвинул Наяд в сторону и подошёл к Пери. Стоя перед ней, он не казался таким уж внушительным. Но Пери была начеку. Октавиан был когда-то воином, и с ним шутить явно не стоило.

— Так, значит, вы — шпион? — осведомился Октавиан.

Пери пожала плечами:

— Я тут гуляла в окрестностях и случайно повстречала Наяд. Конечно, я не шпион и даже не шпионка. Я принадлежу к касте учёных и имею полное право осматривать заведения подобного рода.

— Каста учёных? — переспросил Октавиан. — Что-то не припомню, чтобы вы когда-либо наносили нам визит, и имени вашего я тоже не знаю. Его нет в списке тех, кому разрешён доступ в этот лагерь. Итак, как же вы сюда проникли?

Пери взглянула на Наяд, которая выглядела несколько встревоженной. Она предположила, что ребёнку не хотелось, чтобы узнали о лазейке в заборе.

— Я прошла через главные ворота, — сказала Пери.

— Охрана не позволила бы вам…

— Ну и спрашивайте со своей охраны. Никто не попытался остановить меня у главного входа. Я просто прошла мимо.

— Это невозможно!

Пери поднялась и сделала вид, что поправляет постель, положив руки на края матраца.

— Тем не менее перед входом только что не лежала ковровая дорожка, — спокойно сказала она.

— Вы лжёте.

Теперь Пери стояла к Октавиану спиной. По-видимому, это не понравилось наставнику настолько, что он с силой сжал её плечо.

Пери поняла, что ей необходимо действовать быстро и решительно.

— Я учёный, — произнесла она, придав голосу столько церемонности, насколько была способна. — Вам не следует так грубо со мной обращаться, хотя вы и были когда-то воином.

Её блеф, видимо, прошёл. Октавиан убрал руку.

До того как он успел хоть что-то предпринять, Пери подняла матрац и, держа его в руках, резко повернулась, ударив Октавиана в живот. Он отлетел назад.

Спасибо ещё, — подумала она, — что настоящие воины спят на таких жёстких лежбищах!..

Пока Октавиан распрямлялся, Пери вызвала в памяти отчётливые воспоминания о курсах рукопашного боя. Резко размахнувшись, она неожиданно ударила его открытой ладонью по горлу, затем согнулась и двинула головой в живот.

Пери испытывала соблазн нанести и третий удар, но решила не выпендриваться и с наивозможной скоростью метнулась к выходу.

Наяд попыталась преградить ей дорогу, но Пери откинула её локтем. Девочка ударилась головой о стену, и на несколько мгновений у неё все поплыло перед глазами.

Когда Октавиан отдышался, а в голове у Наяд немного прояснилось, они вдвоём бросились вслед за непрошеной гостьей.

Беглянка находилась уже по другую сторону заграждения и довольно прытко бежала по склону холма. Она, видимо, протиснулась сквозь сделанную Наяд щель, которую теперь наверняка обнаружат, но сейчас Наяд по этому поводу не волновалась — поломку забора спишут на диверсанта, да и сама девочка вполне могла отломать ещё одну секцию заграждения для того, чтобы и в дальнейшем беспрепятственно шастать по окрестностям.

Октавиан какое-то время был вне себя от ярости, явно взбешённый тем, что позволил Пери скрыться. А вот Наяд была отчего-то рада её побегу. Девочка была в восторге от того, что кто-то осмелился навалять по шее самому Октавиану. Теперь у неё был новый герой…

А Пери, оставив позади холм и миновав охранный кордон, тоже испытывала радость — ей удалось применить на деле свои навыки воина, которые она считала давно забытыми.

Она бегом преодолела лес, окружавший лагерь, и сделала это так быстро, как у неё давно уже не получалось…

Зал Собраний Большого Совета

Зал Ханов

Окрестности Катюши

Страна Мечты

Кластер Керенского

Пространство Кланов

17 января 3060 года

Порою даже тогда, когда вы готовы к схватке, пути к отступлению уже отрезаны и глубоко в горле кипит ярость, на какое-то мгновение становится страшно.

Хан Клана Нефритовых Соколов Марта Прайд прочувствовала подобное в тот момент, когда облачённый в парадные одежды Хан Клана Стальных Гадюк Перигард Залман встал со своего места и направил колючий взгляд глубоко посаженных глаз на верхний ярус, где находилась Марта.

Никогда ещё высеченная из гранита скамья, на которой сидела Хан Нефритовых Соколов, не казалась ей такой жёсткой и неудобной. Никогда ещё большой, отделанный мрамором стол не был таким ледяным. Даже знамя и то выглядело как-то зловеще — стяг, обозначающий Клан Нефритового Сокола, с патетическим по замыслу стилизованным изображением летящей птицы.

Никогда ещё Марте так сильно не хотелось протянуть руку и снова надеть красиво расписанную эмалью маску Хана, которая скрыла бы игравшие на её лице чувства…

Непривычно громкий гул, царивший в зале, казалось, ещё более усиливался акустикой этого просторного помещения, которое предназначалось для собраний Ханов. С откровенной неприязнью разглядывая резко очерченные черты некрасивого лица Хана Стальных Гадюк, Марта захотела, чтобы он тоже надел маску и перестал раздражать её видом своей гнусной физиономии.

Я знаю, что замышляет Залман, — подумала она. — Я даже знаю, что он скажет. Представляя это выступление, я продумывала ответные реплики. Наверное, в этом и состоит судьба политика, но мой гнев постоянно находился у меня внутри и сегодня он вспыхнет искренне. Я так обозлена в данную минуту, что могла бы не слушать, как того требует обычай, речь этого савраши Стальных Гадюк, а сразу обрушилась бы на него. Но обычай требует терпеливо ждать, пока этот отвратительный мерзавец делает свои лживые заявления.