Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков Страница 11

– Командир, если дело обстоит именно так, то не лучше ли повернуть назад?

– А если это просто непредвиденная случайность? В любом случае, наши действия должны быть четкими и организованными. Теперь о ближайших планах. Нам необходимо установить дежурство у палаты, где сейчас находится Джон. У него находятся ключи от всех кают, опасность от этого вы себе представляете. Короче говоря, нам нужно его обезвредить. Годятся все способы, кроме убийства. Чтобы вы были в курсе, Джону помогает, я бы сказал, энергетический двойник бывшего штурмана. – Он оглядел побледневшие лица, – доктор говорит, что ему лично он вреда не причинил. У Джона может быть и такая особенность, его тоже может сопровождать двойник, только его собственный.

– Командир, вы сами-то верите в то, что говорите? Мистика какая-то. Может быть, доктор немного сбрендил, вам так не кажется? А мы по его сказкам наломаем дров, – по-видимому, с надеждой спросил кибернетик.

– Я еще раз повторяю, сейчас мы не будем обсуждать тему: верю – не верю, – начал заводиться командир, – чрезвычайное положение объявлено и будет отменено только в случае нормализации обстановки. Если все окажется проще, то мы потом посмеемся над моими приказами. А пока – наступило время действовать. Итак, самоотводы есть? Нет. Прошу приступить к выполнению, – он каждому раздал карточку с его действиями на ближайшую ночь. – Не забывайте о спецсвязи. Общая связь может отключиться в любое время. Вопросы? Нет вопросов. Вперед.

Что такое кошмары, я узнал только в этом полете. Все остальное, включая фильмы ужасов – это все детский лепет. За весь день не произошло ничего примечательно. Мне удалось поспать пару часов, заставил командир, сам бы так и не нашел времени. Самое что обидное, что позже я пытался вспомнить, чем же я был занят и – бесполезно, все стерлось, сплошная суета. Тогда же казалось, что занимались сверхважными делами.

Заступил я на вахту в половину двенадцатого. Компьютер работал в режиме проверки работоспособности, поэтому мне пришлось искать себе занятие. Согласно приказу двери я закрыл и подставил под нее стол. Стол был увесистый и я с большим трудом сдвинул его с места. Теперь, чтобы открыть дверь, нужно здорово попотеть. Да и я буду сопротивляться. Через каждые десять минут мы связывались с командиром по спецсвязи, это немножко успокаивало. Я сидел в кресле и рассматривал репродукции картин, когда позвонил Орвилл.

– Альфред, у тебя никакого предчувствия нет?

– Нет, командир. Пока все спокойно и я почти спокоен. За дальнейшее не знаю, но сейчас порядок, – успокаивал я командира.

– А у меня в душе творится, бог знает, что. Такое впечатление, что я начинаю себя казнить за то, что подвергаю экипаж опасности. И ты знаешь, я, наверное, не точно выразился. У меня появилась уверенность, что я обрек всех на гибель. Понимаешь разницу? Получается, что уже поздно что-либо менять. Своим решением я всех погубил. Может быть, меня уже начали обрабатывать, Альфред? Слушай, пока не поздно, заблокируй мой компьютер со своего, вдруг я не удержусь, ведь все может случиться.

– О'кей, командир, одну минутку… Готово. Джек, ты не переживай, в случае чего дальше Земли мы не улетим, даже если ты сможешь изменить курс. Так что не бери плохого в голову, – я сам удивился уверенности своего голоса.

Орвилл знал, что я вру, но смолчал. Однажды сбившись с курса, вероятность попасть на него, если не было предварительных расчетов и установок, оказывалась настолько мизерной, что даже надеяться не приходилось.

– Ладно, звони через десять минут, – Орвилл отключился.

Я вздохнул с облегчением. Не люблю никого уговаривать, но еще больше не люблю, когда меня начинают утешать. Мне всегда нравился наш командир. За ним я был как за каменной стеной. Всегда была уверенность, что если что-то не получается, он отдаст приказ и все получится. А теперь, когда я столкнулся с ним поближе, оказалось, что непросто ему даются эти приказы. Он, наверное, переживает больше нас, вместе взятых. Я представил, каково ему будет, если еще кто-то будет на него воздействовать. И сразу почувствовал беспокойство. И тут до меня дошло. Какие мы были кретины. Так вот в чем наша слабость. Я схватил трубку спецсвязи и набрал код командира. Он долго не отвечал. Потом отозвался.

– Джек, это Альфред. Послушай, есть идея… – начал было я говорить, но Орвилл не дал мне закончить.

– Ал, ты даже не представляешь, как я перед вами виноват. Мне нет оправданий. Таких, как я, нужно живьем выбрасывать за борт. Возомнил себя всемогущим…

– Командир, возьми себя в руки, они специально… – продолжать не было смысла, он отключился. Что же мне было делать? Разбирать свою баррикаду и попробовать пробиться к нему? Я взглянул на таймер. Уже пятнадцать минут первого. То есть, они должны были начать атаку и начали ее с Орвилла. Хорошо, что его компьютер заблокирован. Я замер, мне показалось, что в замке повернулся ключ. Повернувшись к двери, я начал различать едва заметное облачко, немного искрящееся, что ли, на полотне двери. Пока оно не оформилось, я бросился к компьютеру и закодировал файл блокировки всей компьютерной сети. Если это Джон, пусть ищет код, даже если он убьет меня, все равно ничего у него не получится.

Я с удовлетворением посмотрел на свою работу и обернулся. Волосы мои стали дыбом. Стол двигался сам, причем остановился на своем старом месте. Дверь открылась. В проеме стоял Джон, вернее, его тело. Из множества ран сочилось что-то черное, явно не человеческая кровь. Зато руки его были в ярко-красной человеческой крови. И я все понял. Его пытались задержать, но не смогли, он их просто убил.

Джон двинулся к компьютеру, его движения были как у лунатика, глаза смотрели прямо. Я уступил ему место, он на меня не обратил никакого внимания. Став в стороне, я наблюдал, как он пытается найти программу разблокирования и не может найти. Время шло, а у него ничего не получалось. Оставалось около часа до конца моей смены. Джон продолжал работать. Движения его замедлились. А затем вообще остановились. И снова – то же самое облачко отделилось от него и сформировалось в его двойника. Двойник подлетел ко мне и остановился, уставившись мерцающими глазищами на меня. Я стоял как парализованный. Через несколько секунд оно выплыло в дверь. Я судорожно вздохнул и подошел к компьютеру. Прекрасно, у него ничего не получилось.

Но выходить из штурманской я не рискнул. Я должен был видеть, что же будет происходить. Пока Джона, то есть его двойника, не было здесь, я быстро наговорил на диктофон все происшедшее и попытался позвонить командиру. Бесполезно. Тогда я набрал код службы движения и обрисовал им ситуацию. Выходить запретил.

В это время в дверях показался двойник Айзека. У меня тоскливо сжалось сердце. Айзек был не только моим начальником, но и большим другом. Он подлетел ко мне, я почувствовал, что доктор был прав, описывая свои ощущения. Мой мозг зондировался, причем очень интенсивно. Меня начало мутить, затем прошиб пот. Все, я почувствовал, что отключаюсь и с облегчением подумал, что мои мучения закончились.

Очнулся я нескоро, причем в своей постели. Долго пытался вспомнить, что же произошло. Слабость приковала меня к моему ложу. Память возвращалась медленно, какими-то обрывками. Я долго пролежал один и, когда ко мне зашел доктор, мне сразу стало легче.