Зона заражения - Александр Афанасьев Страница 11

Я промолчал.

С вертолетной площадки вниз вела лестница, сваренная из металлического прутка, гудящая под ногами. Я спустился вниз, чувствуя себя… ну, в общем, чувствовал я себя так, как будто мне долго плевали в лицо, а я не мог ответить. Нехорошее чувство, признаюсь…

На второй палубе – она была проложена по верху контейнеров – я увидел Галлахера, подошел, всем своим видом показывая, что надо поговорить. Галлахер быстро разобрался с проблемой, кажется, что-то не так погрузили, повернулся ко мне.

– Что, русский? Надумал насчет танкера?

– Нет. Мне о другом.

Мы отошли в сторону, англичанин сунул за губу какую-то дрянь. Перехватив мой взгляд, протянул портсигар.

– Снюс [11]. Хочешь?

– Нет, спасибо.

– Напрасно. У нас многие на него перешли. В засаде курить нельзя, сам понимаешь. Так чего хотел…

– Хотел спросить, сколько стоит контору по проводке открыть.

– Хо-хо…

– Я серьезно.

– Больших бабок это стоит, брат. И головняка – еще больше. Не советую.

– А все-таки?

Англичанин посмотрел на меня уже серьезно.

– Ну, если хочешь знать схему, то смотри сам. После того как наши заокеанские друзья напринимали законов… начинать такое дело надо с Лондона. В нашем деле есть элита, а есть чернорабочие. Если ты будешь чернорабочим, то будешь работать на почасовых подрядах, конкуренция там жуткая – много государств накрылось, много людей сейчас без работы, ставки упали до предела. А учитывая, что ты русский, у тех, кто на самом верху пищевой цепочки, будет постоянное желание тебя кидануть на деньги. Потому что ты русский, связей во Флоте Его Величества не имеешь, и вообще русских не любят.

– А если забираться на самый верх?

– На самом верху тебя никто не ждет. Тебе надо будет вступить в Международную ассоциацию операторов, штаб-квартира в Лондоне. Вступительный взнос для корпорации там – два миллиона. Ежегодный – двести. Схема устроена так хитро, что ни один подрядчик, не вступивший в МАО, сам работать не будет. МАО аккредитована Ллойдом, Ллойд определяет ставки фрахта и ставки страхования рисков угона и потопления судна. Страховые компании опираются на эти ставки, если на судне нет операторов, работающих по контракту с аккредитованным подрядчиком, ставки страховки растут, и судовладельцу это на хрен не нужно. Так что сливки снимают серьезные ребята, а те, кто у подножия пирамиды, в основном представляют собой что-то вроде бюро по найму. И все неприятности в основном остаются у них.

– А рекомендации? Они есть? Сколько их надо?

– По сути, их нет. Но есть пункт, согласно которому МАО имеет право отказать без объяснения причин. То есть кто-то должен тебя представлять там. Кто-то из своих.

– Как насчет тебя?

Англичанин выплюнул дерьмо за борт. Понять не могу – зачем он это берет в рот?

– Постой-ка. Ты что, серьезно?

– Да.

– И у тебя есть два миллиона фунтов?

– Найду.

– Ну, как знаешь. В таком случае я тебе помогу, если ты серьезно решился.

– Сколько.

– Что – сколько?

– За помощь.

Англичанин покачал головой.

– С тебя – нисколько. Оплатишь мои расходы, и все.

Мне это не понравилось, потому что любой разумный человек должен понимать мотивацию людей, которые на него работают. Если человек работает за деньги – все понятно. А вот если говорит, что ему деньги не нужны, – самое время задаться вопросом: а что тогда ему нужно? Ответ может вам не понравиться.

– Почему?

– Потому что русский. В Лондоне есть люди, которые выперли меня сюда. Сами они ездят на «Рейнджах» и «Ягуарах» в то время, как я сижу тут, на ржавой посудине в самой ж… этого мира. И если у меня получается сделать им подлянку – я ее делаю. Мне почему-то кажется, что ты пробьешься, русский.

Я протянул руку.

– Сделка. С меня причитается…

Будущее…

Каждый из нас о нем думает. Каждый из нас его представляет. Большинство представляет его в виде новой работы… каких-то покупок… рождения ребенка. Думаю, мало кто представлял себе будущее в виде ядерной войны.

Но будущее оказалось именно таким.

В двадцатые годы двадцать первого века начался распад того мира, в котором мы все родились и выросли. Началось все с того, что рухнули Соединенные Штаты Америки. Мировой гегемон скончался как-то тихо и незаметно, просто исчерпав себя. Начался полный дурдом – первым отделился Техас, потом распалась и Мексика, часть северных штатов Мексики и Техас образовали Техико и объявили, что вся нефть принадлежит им, а вот за долги этих придурков в Вашингтоне они отвечать не намерены. Но с этим были многие не согласны, и хорошо, что обошлось без войны. Серьезные люди, которые стояли над публичной политикой, как раз и держали большую часть обязательств, они не могли допустить того, чтобы некогда самые надежные обязательства мира превратились в бумажки, с которыми только в сортир и ходить. США были восстановлены, причем Техико присоединилось к ним, соответственно, территория страны даже увеличилась. Но страна продержалась только три года, после чего началась вторая гражданская война. Точнее, ее можно было назвать «первой социальной» войной, потому что ни демократии, ни пожрать уже не было.

Смешно… мы когда-то так жаждали падения США… в нас во всех была эта вера… желание отомстить. Но когда это на самом деле произошло, мало не показалось никому.

Начался полный беспредел. Ближний Восток взорвался, как атомная бомба, после ядерного обмена между Саудовской Аравией и Ираном стало понятно, что идет Третья мировая война. Рухнула мировая торговля. Рухнула большая часть мировой банковской системы. Цены на все виды ресурсов взлетели до предела. Я тогда уже вернулся с гражданки на службу, служил в «управлении А», сдав тесты. Мы метались как угорелые, пытаясь заткнуть все дыры, какие только возможно. Поступил приказ занимать оборону по линии бывшей советской госграницы – какой придурок только его отдал. Все сооружения, на которые в свое время были потрачены миллиарды и миллиарды советских денег, уже были в негодности, а кроме того, нам стреляли в спину. Приграничный ад – беженцы, в том числе с лучевкой, среди беженцев – бородатые, шахиды, с другой стороны – тоже беженцы, гребаные местные царьки, которые оказались, как крысы в клетке. Они то намеревались мызнуть куда подальше, как только запахнет жареным, денежки копили. В «твердой валюте». Виллы покупали. То же самое делали наркобароны. И в расчете на то, что удастся слинять, к местным они относились… да плохо они к ним относились. А человек… он есть человек. На Востоке далеко не все рабы. И как только появилась возможность поквитаться, эту возможность не упустили.