Стая - Алексей Пинчук Страница 11

– А может, они там спят уже? – подала голос Лея. – Уже часа полтора прошло, а то и два.

– А ты бы уснула, зная, что рядом ошиваются два вооруженных головореза? Хотя могли выставить часового и лечь спать. Знаешь что? – Меня вновь посетила идея. – Давай-ка сплавимся по реке мимо них, отплывем как можно дальше, так чтобы нас не было видно. А завтра пусть делают что хотят, до утра мы уже успеем обогнуть скалы и уйти в лес. А если спят, им же хуже.

– Ружье мое! – повеселела Лея.

– Слушай меня внимательно. – Я шагнул вперед и, взяв Лею за воротник, прошипел ей в лицо: – Никогда не дели трофеев перед боем и не планируй, что будешь делать, когда победишь. Никогда, поняла? Можешь считать это суеверием, но изволь выполнять, если хочешь, чтобы мы продолжали наше сотрудничество. И никогда не расслабляйся на операции, даже если живых врагов уже не осталось, – дольше проживешь.

– Тише, тише. – Лея оторвала мои руки от своей одежды и отступила на шаг. – Все, я поняла. Мог бы просто сказать.

– Ладно, извини, перенервничал. Все-таки чуть не сдохли сегодня… – Мне стало немного стыдно за свою вспышку. Надо же, думал, что уже забыл эти приметы, а поди ж ты, настолько вбиты в мозг, что спустя столько лет опять им следовать начал…

– Да ладно, проехали. А про трофеи и планы отец то же самое говорил, только другими словами.

– Вот и надо было слушать отца, он плохому не научит, – проворчал я, заходя в воду. – Все, дальше тишина, по воде далеко слышно. Держись рядом, командовать буду жестами.

После прохладного ночного воздуха вода казалась теплой, как парное молоко, хотя я и понимал, что, выйдя на берег в мокрой одежде, мы будем чувствовать себя крайне неуютно. По-хорошему, перед тем как входить в воду, стоило бы раздеться, но не хотелось занимать руки, а оставлять одежду на берегу, не зная, вернемся мы туда или нет, было бы глупо.

В лагере противника царила идеальная для нас обстановка. Во-первых, преследователей осталось всего трое, а во-вторых, бодрствовал из них только один. Если бы мы находились на земле, то часовой вызвал бы приступ веселья – уж больно потешно выглядел голый мужик с ружьем в руках, пристально вглядывающийся в темноту. За все время, пока мы проплывали мимо места ночевки врагов, часовой так ни разу и не оглянулся, продолжая пялиться в ту сторону, откуда мы, по его мнению, должны были появиться. Впрочем, что взять с далекого от войны человека? Сейчас в этом мире почти все такие. Ничего, кто выживет, те научатся.

На берег мы выбирались медленно, стараясь не издать ни звука. Для этого пришлось раздеваться прямо в воде, поскольку стекающие с одежды ручьи выдали бы нас с головой. Лея заартачилась было, но, обнаружив перед своим носом кулак, смирилась, и вскоре мы уже лежали на берегу в чем мать родила, сжимая в руках оружие. Лея взяла бесполезный, по сути, пистолет, знаками показав, что знает, что делает, я же вооружился новым ножом.

Приказав Лее оставаться на месте, я осторожно пошел к часовому, стараясь шагать как можно тише, чтобы ни песчинки под ногами не скрипнуло. Последние метры я преодолел бегом. Схватив начавшего оборачиваться часового за волосы, я рывком поднял его на ноги, другой рукой приставляя к горлу нож. От шума проснулись его соратники, один сразу вскочил, хватаясь за копье, второй сел на песок, протирая глаза и не понимая, что происходит.

– Полиция! Бросить оружие, лечь на землю, руки за голову! – оглушил меня вопль подоспевшей Леи.

Даже часовой с ножом у горла сделал попытку упасть, что уж говорить об остальных. Тот, что стоял, бросил копье и плюхнулся на землю, сидящий последовал его примеру, получив пинок от Леи для ускорения.

– Ну-ка отдай, – Лея выдернула из рук часового ружье, в которое тот вцепился, даже не сделав попытки выстрелить. – Вы двое, встать на колени, руки за голову.

– Итак, кто быстрее ответит на все вопросы, останется жив, – присоединился я к беседе. – Какое оружие осталось в вашем лагере?

– Да пошел ты. – Один из пленников уже пришел в себя и решил проявить героизм.

Леся вскинула ружье, и герой исчез в ослепительной вспышке выстрела. Отвернуться я не догадался и теперь усиленно моргал, пытаясь восстановить зрение. Вот и вскрылся очередной минус моих модификаций.

Восстановив зрение, я увидел только спины улепетывающего второго пленника и пытающейся догнать его Леи, отстающей шагов на десять, не меньше. Разряженное ружье, отброшенное за ненадобностью, осталось сиротливо лежать на песке.

Она что, на него с голыми руками кинулась? – встревожился я, но, вспомнив про ловушку, успокоился.

– Вот и славно. – Свободной рукой я снял с незадачливого часового сумку из-под противогаза и отбросил ее в сторону. Мало ли, исчезнет вместе с трупом, а вдруг там патроны? – Рассказывай, сколько вас, чем вооружены, зачем гонитесь за нами. Или ты тоже герой?

– Вы наших сегодня ограбили, потому и гнались, хотели вернуть пропажу и наказать обидчиков. – Последние слова пленник пробормотал еле слышно.

– Оружие в лагере осталось?

– Огнестрела больше нет, – пролепетал напуганный пленник. – Только топор и копья. Отпустите меня, а? Я в лес уйду, и больше вы меня не увидите, честно.

– Не скули, – оборвал я его, думая над тем, что бы спросить. Выходило, что больше ничего интересного он мне рассказать не сможет. Расположение противника я и сам прекрасно знал, количество может поменяться в любой момент как в бо́льшую, так и в меньшую сторону… Сверкнула неяркая вспышка, и пленник отправился на перерождение, если, конечно, мы тогда правильно поняли разговор у костра и оно существует. Я же, зарядив ружье патроном из сумки, отправился за одеждой. Близился рассвет, и пора было позаботиться об убежище.

Лея вернулась, когда я уже перетащил все вещи наверх, к скале, и, разведя костер, нарезал в каску грибы.

– Все, ловушка сработала, только тряпка тоже исчезла – видимо, система засчитала ее как одежду, – махнула она рукой, тут же схватив ружье и осматривая его.

– На. – Я бросил ей сумку. – Там три патрона всего осталось.

– Ничего, еще найдем, – радостно заверила девушка, уверенно разбирая оружие и протирая его от попавшего внутрь песка.

– Ого! – удивился я. – Ты не только полицейский, но и охотник?

– Почему? – удивилась Лея, потом, сообразив, отмахнулась. – Да нет, по сути, все охотничьи ружья одинаковые. Только у этого как-то странно стволы переламываются, такой версии еще не видела. Жалко только, что однозарядный, хотя на безрыбье…

– Конечно, не видела, там сбоку гравировка «ИЖ-18» – представляешь, какая это древность? К тому же шестнадцатый калибр, он всегда был редкостью.

– Да тут все древнее. Век двадцатый, двадцать первый…

– Ну не скажи, ты же слышала про современный истребитель?

– Ага, который рассыпался в пыль, стоило к нему прикоснуться. Слушай, – Лея пристально уставилась на меня, – а что стало с пленником, который остался с тобой?