Страна Арманьяк. Фаворит - Александр Башибузук Страница 11

Я ступил с крыльца, огладил своего жеребца по холке и вскочил в седло.

— С богом! Выступаем!.. — Покрутил головой, определил, что горожане только начали вставать, и из озорства скомандовал: — Запевай!!!

Виллем Аскенс немедленно затянул пронзительным тенором:

Зеленою весной под старою сосной С любимою Петер проща-а-ается, Кольчугой он звенит и нежно говорит — Не плачь, не плачь, Гертруда, краса-а-авица…

И уже через мгновение его поддержал дружный рев пропитых глоток, пронесшийся громом по узеньким улочкам:

Гертруда-а-а молчит и слезы льет, От гру-у-усти болит душа ее. Кап-кап-кап, из ясных глаз Гертруды Капают слезы на копье. Кап-кап-кап, из ясных глаз Гертруды Капают горькие, капают, кап-кап, Капают прямо на копье…

А я, слыша истошные проклятия разбуженных бюргеров, счастливо расхохотался и пальнул из пистоля в воздух.

— Нет, черт возьми, жизнь все же отличная штука!!! Весело мне, мать вашу! Воевать едем! А это всегда весело!..

Глава 5

На самом деле в длительном конном переходе очень мало приятного. У него нет ничего общего с вальяжным променадом на лошадке, во время которого ты успеваешь развлечь куртуазным разговором спутницу и одновременно услаждать свой взор живописными пейзажами. В реальности длительное и быстрое путешествие на лошадях, мать их так, это адская усталость, полный рот пыли и онемевшее до крайней бесчувственности седалище.

Так что когда на горизонте показались башни славного города Антверпена, у нас из глоток невольно вырвался ликующий рев. Добрались, мать его ети, причем вовремя, без потерь и вообще даже без происшествий. И дамы не подвели, хотя я только могу догадываться, насколько им тяжело пришлось. Земфирка удивила, всю дорогу держалась за мной как привязанная, да еще на ходу пуляла из лука по всякой живности. И даже попадала. Не девчонка, а кентаврица какая-то.

Кони, как будто предчувствуя скорый отдых, пошли веселее, и уже через два часа мы добрались до моего загородного поместья. Сам я в нем был лишь раз, сразу после покупки. Ничего особенного: добротный, похожий на маленькую крепость каменный дом, пристроенный к старинной башне, хозпостройки и большой пруд с ленивыми здоровенными карпами да дикая дубовая роща вместо сада. И это все расположено на двадцати моргах землицы. Надо бы заняться имуществом, перестроить здесь все по своему вкусу, но катастрофически нет времени. А пока и так сойдет.

Само поместье досталось мне совершенно по случаю; им покрыл свои долги у Исаака один разорившийся купчина, а я формально выкупил уже у иудея. Благо оный на меня работает. Кстати, хорошо работает, даже отлично, но об этом позже.

В поместье остались отряд и женщины, а сам я, наскоро приведя себя в порядок, вместе с Логаном, его оруженосцами и Хорстом Дьюлем отправился на верфи, где стоит после ремонта моя «Виктория». Да и проведать старого лиса Исаака тоже не помешает.

Антверпен. Могущественный, богатеющий и увеличивающийся с каждым годом город, ибо является торговыми воротами Фландрии и Брабанта. А по сути — грязная и вонючая помойная яма, как и любое средневековое поселение. Подчеркну, абсолютно любое. Но все равно он настоящий бриллиант в короне Бургундии, и я сделаю все, чтобы эта драгоценность не перешла в корону Франции. Тем более у меня здесь торговая компания, коей я собираюсь и дальше благополучно владеть. Вернее, это не у меня компания, за такое по нынешним временам вполне можно титула лишиться, а у Исаака, а если точнее, у Исаака бен Маттафея, в прошлом ювелира из города Лектура, которого мы с Туком спасли от разбойников в самом начале нашей истории. Теперь он зовется Ивен Ридерхолле и является добропорядочным купцом-христианином, владельцем большой компании с торговыми судами и еще ряда предприятий, в том числе гончарной фабрики, двух плавилен и порохового завода, выпускающего самый качественный порох в Нидерландской Бургундии.

Так, приехали. Я соскочил с коня и бросил поводья слуге, дежурившему у входа в солидный особняк.

Неожиданно дверь распахнулась, из нее вылетел заполошный плюгавый клерк и с грохотом врезался головой прямо в мою кирасу. Ойкнул, сел на задницу и, тараща глаза, с ужасом уставился на препятствие, возникшее у него на пути.

А еще через мгновение, придушенно пискнув, повис, болтая кривыми ножками, в руке Логана. Лязгнул выхватываемый из ножен кинжал.

— Резать, ваше сиятельство? — Юрген, оруженосец Тука, слегка царапнул острием тощую шейку несчастного парня. — Оскорбление действием налицо…

Я ничего не успел ответить, так как в двери возник собственной персоной Исаак.

— Ой! Ой! Ваша милость, простите, простите, какое несчастье, какой же хам… — Постоянно озираясь в мою сторону, он вцепился в рукав парня и стал тянуть на себя. — Бога ради, простите дурачка, ваша милость…

Еще мгновение, придушенный писк — и уже сам Исаак повис в руке второго оруженосца, Михаэля.

— Резать, ваше сиятельство? — Кинжал уперся в кадык еврея. — Оскорбление словом налицо…

Тут на пороге появились два здоровенных громилы характерной еврейской наружности и с внушительными шипастыми булавами в руках. Они совсем было собрались на помощь Исааку, но, разглядев, с кем придется сражаться, нерешительно застыли на месте. Впрочем, воинственно потрясать дубьем и шипеть, словно драконы, не перестали. В завершение картинки из дверей вылетел еще один персонаж, низенький плешивый толстячок, и понесся по улице, завывая как сирена:

— Франки, в городе франки!!! Убивают, режут, помоги-и-ите, добрые люди!!! Спаси-и-ите!!!

Однако добрые люди ему помогать отчего-то не спешили, наоборот, улица начала стремительно пустеть. Но криками заинтересовался патруль городской стражи и стал стремительно приближаться к нам. А потом появился еще один.

М-да, конфузец, однако… Ладно, обойдусь без зверств. Устал как собака, и оттого добрый я.

— Отпустите их, — приказал я оруженосцам.

Исаак и клерк шлепнулись на брусчатку.

— Этого нещадно выдрать! Чтоб шкура лохмотьями слезала… — Мой палец указал на наконец заткнувшегося толстяка, а затем переместился на охранников еврейской наружности. — Этих тоже, аналогичным образом. Немедля. Юнкер ван Брескенс, прикажите своим людям присмотреть за исполнением. А ты — за мной… — Я подхватил Исаака под локоть и потащил в здание, напоследок бросив: — Драть так, чтобы я слышал.

— А с этим как, ваше сиятельство? — Юрген приподнял за шиворот зачинателя суматохи.

— Отпустите. Его прощаю. И уладьте дело со стражей.

В кабинете Исаака я немного поорал, так, для удовольствия, больно уж он забавно изображал испуг, а потом приказал принести сарацинской заразы, сиречь кофию.