Изгоняющий бесов - Андрей Белянин Страница 11

Мы с Гессом бегло переглянулись, а старик Тян опять принял лик смиренного старичка.

– Неужто площадная крестьянская брань приличествует столь учёному мужу? Право, я разочарован. Вы даже не попытались написать заклинание иероглифами красной тушью, чтоб отвадить меня от этих мест. Ах, ах, ах…

Я сунул руку в сумку, бутылки со святой водой не было, была фляжка с самогоном, но смысл пить, я же и так отлично вижу сущность этого беса. Тогда что? Этот уровень мы со старцем Пафнутием не проходили. А почему, кстати?

– Можно я его всё-таки кусь?

Не дожидаясь моего разрешения, Гесс храбро прыгнул на китайского беса и…

В общем, тому оказалось достаточно вновь принять свой истинный облик, чтобы перепуганный доберман весом в сорок кило кинулся мне на руки.

– Я боюсь! Он страшный! Спаси меня, папа-а!

– Я тебе не отец!

– Все так говорят.

С трудом выдохнув, мне удалось устоять на ногах, спуская эту скотину на пол.

Лис насмешливо дунул, от чего нас вписало в хлипкую стену под характерный хруст досок (надеюсь!), а не костей. Декарт мне в печень…

– Тебе больно? Больно. Я тебя лизь! Ещё лизь! Ты добрый, ты меня спас! Что тебе сделать, ещё лизь?

– Просто слезь с меня-а…

– Слез, – послушно спрыгнул с меня доберман, изрядно вмяв мне живот. – А теперь мы пойдём и наваляем нехорошему?

– Воистину, – согласился я, с трудом вставая.

Дядюшка Тян, уже ни капли не скрывающий своей жуткой внешности, хрипло рассмеялся, принимая одну из каких-то экзотических поз кунг-фу. Видимо, он рассчитывал на классическую китайскую драку. Но я не Джеки Чан.

– За ВДВ!

Сумка крутанулась по кривой, он легко блокировал её, но вылетевшая книга стукнула беса в висок. Я надеялся таким образом отвлечь его внимание и бежать, дёрнув пса за ошейник.

– За мной, Гесс, уходим!

Мы довольно лихо рванули в обход вставшего столбом беса и обернулись уже на пороге.

Он нас не преследовал. Что-то не так.

– Мы уже не уходим, да? – крикнул мне доберман, успевший удрать шагов на десять вперёд.

– Погоди.

– Зачем? Он плохой. Кусь его нельзя, лизь его нельзя, лапку дать нельзя, давай убежим!

Вопреки здравой логике и всему, чему меня учили, я всё-таки остался на месте, а потом и вовсе подошёл к могучему Тяну. Китайский лис с девятью хвостами, выпучив глаза, перелистывал страницы Святого Писания, а его губы едва слышно проговаривали текст.

– Какой язык, какой стиль, – подняв на меня взгляд, благоговейно выдохнул он, вновь меняя свой кошмарный облик на вид благообразного старца. – Скажите, друг мой, могу я предложить вам «пять лянов серебра за отражение луны в колодце»?

– Возможно, – на всякий случай ответил я. – А что конкретно вы имеете в виду?

– Всё просто, вы дарите мне эту чудесную книгу, я же обязуюсь, что этой же ночью моё семейство покинет деревеньку.

– И весь Китай! – тут же встрял с дополнением мой верный вернувшийся пёс.

– Китай очень велик, – улыбнулся дядюшка Тян. – Если мы найдём местечко, где на нас не поступит жалоб, разве кому-то будет от этого плохо?

– Бесов надо бить.

– Живи и дай жить другим, – осадил я Гесса.

– Всё про тебя отцу Пафнутию расскажу, – надулся он.

– И я про тебя всё ему расскажу, – парировал я.

Через полминуты напряжённого сопения пёс первым подал мне лапу примирения.

Вежливый старый лис улыбнулся и отвесил нам прощальный поклон. Мы тоже поклонились в свою очередь. Через мгновение он исчез, оставив нас в темноте.

– Ну, видимо, задание-то в любом случае выполнено. Дом избавлен от бесов, деревня тоже. Теперь можно и…

Я даже додумать не успел, что именно теперь можно, когда в зарослях бамбука раздался треск и на нас выскочило непонятное чучело в одеждах студента, но с чёрным блестящим лицом.

– А-а-а-а! – орало оно.

– А-а-а-а! – орали мы с Гессом, который во второй раз попытался запрыгнуть мне на руки.

Уже в падении я, изловчившись, пнул нападавшего ногой под колено, и тот опрокинулся наземь, едва не выронив из рук китайский фонарик.

– Ляо Джань? – Мы не сразу узнали нашего недавнего знакомца. – Идиота кусок, ты с дуба рухнул, что ли?!

– Нет, наставник. – Он поднялся и встал, поглаживая ушибленную ногу. – Увидел страшного беса, на меня напал страх, и я совершил непростительный поступок, бросив вас одного.

– Нас двое, – сухо буркнул доберман. – Держи меня на руках, мне всё ещё страшно. Держи. Лизь тебя!

– Дома мне открылась вся глубина моего душевного падения. Я был в ужасе, что предал своего учителя! После недолгих размышлений я вспомнил слова великих «подобное лечится подобным, лишь меч защитит от меча», поэтому испачкал лицо тушью, чтобы бес устыдился моего вида и ушёл восвояси.

– Господи, прости дегенерата. – Я всё-таки с грохотом сбросил с себя пса. – С чего бы бесу стесняться того, что у тебя физиономия чёрная?!

– Как, разве сами бесы не чернолики?

– По-моему, дело попахивает тупым расизмом на бытовой почве. Ладно, плюнь, проехали. Семейство нечисти покинуло этот дом и никогда не поселится вблизи вашей деревеньки. За весь Китай не скажу.

– Весь Китай большой, – улыбнулся «чернокожий» студент, сияя тушью. – Главное, чтобы не у нас, как говорится, чихающего на севере вряд ли услышат на юге.

Мне на минуточку захотелось чисто философски порассуждать по поводу, но, видимо, не время и не место. Как-нибудь потом, при удобном случае, мы непременно вернёмся к этой теме.

Гесс лизнул мне руку, я погладил его между ушей. Лучи, заглядывающие в большую дыру в крыше, на мгновение вдруг стали очень-очень нестерпимо яркими. Начинается…

Белый коридор, лампы дневного света, знакомая дверь. На узкой лавочке терпеливо сидит католический монах в коричневой рясе, с выбритой тонзурой и усталыми намозоленными руками, а рядом молоденький милиционер с погонами курсанта.

– О, китаёза с псинкой, – повернул голову монах. – Садись, друг любезный, третьим будешь.

– Спасибо, – ответил я. – Видимо, облик нам поменяют только при следующем задании?

– Само собой, – подтвердил милиционер, присоединяясь к разговору. – А вы, дедушка, вижу, с первого задания?

– Угу, гений дедукции.

– Это несложно, – улыбнулся он. – Я в Системе с двенадцати лет, навидался всяких. Пёс, надеюсь, привитый?

– Да, как положено, – соврал я, поскольку в тоне парня явно скользила эдакая ментовская подозрительность.