Найденыш 3. Обретение Силы - Валерий Гуминский Страница 12

Озадаченный увиденным, он открыл холодильник и оторопел. Внутренности были забиты продуктами. К его приезду готовились, что ли? Уставился на упаковку баночного пива. Вообще полный сервис. Н-да. А вот и сок апельсиновый есть. Завтра экзамены, пиво на потом можно оставить.

Никита сделал себе несколько бутербродов, вскипятил чаю и перебазировался в гостиную, составив компанию унылому мишке. Поставил поднос на столик и включил телевизор, отрешенно уставившись в светящийся экран.

***

В тот злополучный и одновременно насыщенный день Никиту доставили домой на полицейском вертолете, но только после предварительного допроса на месте моложавым следователем, уже предупрежденным о молодом незаурядном волхве от Директора Департамента полиции. Потайников отпустили тоже, как только выяснили их причастность к освобождению княжны Меньшиковой. Сухо поблагодарили за услугу, и на этом дело и закончилось. Тагир, Арсений и Лиходей тепло попрощались с Никитой и укатили на своем «Вихре». А на парня навалилась такая тоска, что хотелось орать и выть. Он страшно переживал за состояние Тамары, которая перед отлетом опять отключилась, что пришлось ставить капельницу прямо в вертолете. Отчаянно рассекая лопастями горячий, насыщенный запахом трав воздух, транспорт ушел в Албазин. Девушке было плохо, и с эвакуацией не стали затягивать. Волхв чувствовал наступление некоего перелома в своей жизни, после которого невозможно будет вернуться назад, нельзя будет склеить разломанную конструкцию. Что-то должно произойти.

— Полетишь с нами, — сказал следователь, захлопывая папку, после чего положил ее в черный кожаный портфель. — Только сначала заглянем в Департамент. С тобой хотят поговорить люди из столицы. Очень уж тобой заинтересовались.

Дед Добран, в доме которого албазинский следователь беседовал со всеми участниками спасательной операции, ободряюще подмигнул Никите, и обратился к играющему роль строгого чиновника мужчине:

— Ты, сынок, особо не усердствуй. Люди от чистого сердца старались, даже никого не убили, и тайгу не сожгли чародейством своим. Вы лучше на Петькин балаган слетайте, заберите супостатов, пока тепленькие.

— Нет смысла, — сухо ответил следователь, которому не понравилось обращение «сынок». — Прошло слишком много времени. Туда уже посылали вертолет с группой захвата, но места для посадки не нашли. Да и сверху было видно, что балаган пуст. Нет там никого. Ушли бандиты.

— Заклятие сна недолгое, — подтвердил Никита. — Его и должно было хватить на то время, чтобы мы успели уйти как можно дальше. Я и не надеялся, что они будут дожидаться полицию.

— Так мне и сказали господа волхвы из группы подполковника Барковского, а столичный маг только подтвердил правильность их анализа ситуации. Впрочем, здесь такие разговоры вести не стоит. Собирайся, парень. Вертушка ждет.

Они прилетели в Албазин к вечеру, и Никита успел увидеть в иллюминатор закатное солнце, раскрасившее кровавыми мазками низкие облака. Завтрашний день обещался быть ветреным, но все равно таким же жарким, как и все предыдущие. Блеснули серебристыми отсветами стекла высотных зданий, шпиль Академии медицины, засверкали бликами золота громоздкие буквы «ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ» на крыше бетонной многооконной коробки. Вертолет взял немного левее, подчиняясь приказу диспетчерской службы воздушных полетов покинуть пределы города, и вскоре садился неподалеку от автодрома на специальной площадке, где пассажиров ждала машина. Следователь кивком подбородка показал Никите, чтобы тот садился в нее и не задавал лишних вопросов. Он торопился. Уже внутри пояснил, глядя на парня через зеркало:

— Твоих родственников предупредили, что ты задержишься еще на пару часов. Господин Барышев знает, и дает добро на проведение беседы с представителями следственной группы без адвоката или кого-то из близких. Напоминаю, что это не допрос, Старицкий! Не строй из себя знатока законов! Поговорят — отпустят. Сегодня не такая ситуация, чтобы брыкаться.

— Да понял уже, — поморщился Никита от словоохотливости следователя. — А потом до дома довезете?

— Без проблем! — откликнулся водитель, до этого не проронивший ни слова. — Потом меня на стоянке найдешь, я довезу.

Перед таким количеством высокопоставленных чиновников Никите никогда не доводилось стоять. Так называемая беседа превратилась в двухчасовую пытку, в которой каждый из присутствующих пытался выяснить, что же произошло в глухом таежном углу, куда никто и не догадался послать воздушную разведку. А поглядеть было на кого. Помимо Директора албазинского Департамента Астапова, остальные приехали как из дальневосточного отделения Коллегии Иерархов в составе двух человек, полицейских чинов и контрразведчиков, так и из Петербурга. Столичная команда насчитывала пятерых матерых следователей с генералом Сайдахметовым. Именно он держал в руках нити беседы. Слегка оробевшего Никиту завели в огромный кабинет, обшитый светлыми лакированными ясеневыми панелями, и большую часть которого занимал длинный стол, за которым сидели объединенные следственные группы. От обилия знаков различия на погонах, золотых галунов на рукавах, ведомственных значков на лацканах у любого могло сорвать крышу и заклинить язык. Никита внутренне готовился к предстоящему допросу (какая же это беседа?), но не ожидал аншлага.

— Молодой человек, вы садитесь на стульчик в торец стола, наливайте себе водички, если пить хотите, и обстоятельно все расскажите, с самого начала вашей дерзкой операции, — добродушно проговорил Сайдулаев, занимавший сейчас место Астапова. Он прекрасно видел, как пацана колотит от напряжения, и попытался сразу сблизить дистанцию, убрать казенщину из разговора. — Никого не бойтесь. Вас не обвиняют ни в каких преступлениях.

Никита шлепнулся на жесткий стул, и машинально схватив бутылку с минералкой, налил себе полный стакан. В полном молчании сделал пару глотков, но пузырьки колом встали в носоглотке, и он испугался, что сейчас начнет икать от переизбытка газов. Ну его, это питье!

Он стал рассказывать о произошедшем именно с того момента, когда произошло похищение Тамары. Старательно давал только факты без всяких субъективных «я полагаю», «вероятно», «мое мнение». Только голая реконструкция событий. Фамилии, имена, их действия. Начальству, как он прочитал по взглядам сидящих, такая подача материала нравилась. Кто-то одобрительно кивал, сверяясь с его словами по записям в блокноте. Но дальше наступило самое трудное.

— Григорий, с вами в команде находились три боевика из Амурского филиала Тайного Двора, — Сайдулаев, сцепив пальцы рук, навалился на край стола. — Как можете объяснить их присутствие? У вас с ними какие-то дела? Вы подписали контракт на исполнение задания? И почему в одиночку решили заняться спасением княжны, рискуя не только ее жизнью, но и своей? Как вы узнали, где ее держали в заложницах?

Настало время саморазоблачения, — горько усмехнулся про себя Никита. — Вот и все. Приплыли. Сколько дадут, интересно, за присвоение чужого имени?

Глубоко вздохнув, словно перед прыжком с десятиметровой вышки в чашу бассейна, он начал рассказывать, каким образом знаком с боевиками Тайного Двора, как они воспитывали и обучали мальчишку с малых лет держать в руках оружие, владеть ножом и рукопашным боем, вплоть до того момента, когда пришлось поступить в гимназию господина Борисова для получения знаний не только обязательных общеобразовательных, но и магических. Взрослые боялись, что малец не совладает с растущей Силой. Нужен был опытный наставник.