Меч Господа нашего. Книга 6. Мрак под солнцем - Александр Афанасьев Страница 12

Как известно, в 2013, поняв, что сохранить статус-кво, намечавшийся как «Единая Ливия без Каддафи» не удается, новый президент Франции Олланд выступил с так называемой «дорожной картой Ливийского урегулирования», известной как «Инициатива Олланда». Согласно этой карте — на месте Ливии образовывалась конфедерация с классическим делением страны на три части: или три вилайета — Триполитания, включающая в себя столицу и побережье к западу от нее, Киренаика, состоящая из восточной части к страны с центром в Бенгази, и Феззан, включающий в себя юго-восток страны с центром в Сабхе. Однако, процесс мирного урегулирования, начатый по инициативе Олланда был торпедирован сразу с двух сторон. Во-первых, оказались не учтены интересы туарегов, которые составляли значительную часть военнослужащих в армии Каддафи. Туареги — воинственное африканское племя скотоводов, в 2012 году они организовали никем не признанное государство Азавад, как государство туарегов на севере Мали. Туареги — по сути африканский аналог курдов, сильное и сплочённое племя, у которого нет собственной государственности. В Ливии туареги так и не были разгромлены во время операции «Падение Одиссея», они организованно отступили на юг, вместе с оружием, на территорию Мали и Чада — и та и другая страна приняли их, потому что в свое время пострадали от амбиций Каддафи. После предложений Олланда они потребовали дать им место на переговорах и кусок территории — то есть четвёртое государство с центром в Сабхе, где, как известно, находятся месторождения нефти. Это не было сделано — Олланд посчитал, что не стоит затягивать переговоры и усложнять ситуацию, к тому же этому воспротивились другие участники переговоров. По туарегам были нанесены бомбовые удары палубной авиацией Франции, после чего туареги объявили о невозможности мирного урегулирования и перешли к партизанской войне.

Вторым, не менее важным фактором, ставшим причиной срыва переговоров и общей дестабилизации обстановки в Ливии послужила позиция Египта. Не вызывает сомнение то, что в Египте у власти находятся довольно умные люди, которые используют риторику исламизма и исламского экстремизма как повод для решения каких-либо проблем. Египет — огромная страна с численностью населения более 90 миллионов человек, в основном нищих и радикально настроенных. Египетские власти прекрасно понимают, что в условиях прекращения потока туристов и деградации экономики они продержатся максимум лет пять, после чего произойдёт социальный взрыв, вызванный нищетой и отсутствием улучшений. Ливия нужна им, как источник нефти, подконтрольной их людям для того, чтобы они могли использовать нефтяные доходы себе во благо. Поэтому Египет с самого начала занял антифранцузскую и антиевропейскую позицию, выступая за единую Ливию, с государственным устройством унитарного типа, в которой будут установлены законы шариата. В этом случае образовывалось бы единое шариатское пространство с численностью населения более 100 миллионов человек, нефтью как источником доходов и довольно мощной армией, способной отразить нападение извне. По-видимому, террористические акты в Париже и покушение на президента Франции были инспирированы из Египта и являются делом рук не Аль-Каиды, а египетских «братьев-мусульман». Целью их является срыв процесса мирного урегулирования, общая дестабилизация обстановки и эскалация насилия. Впрочем, разницы между Аль-Каидой и египетскими бандформированиями экстремистов не так уж и много, учитывая тот факт, что Айман аль-Завахири являлся египетским врачом.

В результате совместных действий туарегов, выступавших с позиции национализма, и египетских боевиков, выступающих с позиции радикального ислама, — Ливия в короткий промежуток времени соскользнула в пропасть гражданской войны, и потребовалось введение контингентов ООН, а также найм значительного количества сил безопасности для охраны нефтяных месторождений. С этого времени ситуация не улучшается.

В настоящее время противостоящие в Ливии силы можно разделить на две основные группы — это племенные трайбалисты и исламские экстремисты. Основной группировкой исламистского толка в Ливии является Исламский джихад, его возглавляет некий Абу Хусейни, явно имеющий опыт службы в армии или силах безопасности Египта или самой Ливии, идентифицировать его не удалось до сих пор. Основная его ставка — на подрывные действия и террористическую борьбу, его группировка явно имеет финансирование, потому что Хусейни запрещает своим людям грабить и отбирать продовольствие у местных, всё покупается за деньги. Существует полтора десятка других группировок исламистов, в том числе ливийские отделения Аль-Каиды и «братьев-мусульман». По мере того, как нарастает разочарование людей в узкоместнической политике племенных вождей, по мере того, как нарастает ненависть к иностранцам из-за регулярно имеющих место инцидентов, всё больше и больше людей, в основном молодёжи, вливаются в группировки радикальных исламистов и начинают борьбу в том числе и против собственных племенных вождей. Члены Римской комиссии урегулирования уже боятся появляться в самом Триполи, потому что на них объявлена охота.

В то же время, всё ещё очень значительные силы имеют под собой вожди основных племен. Их численность как минимум впятеро превышает численность банд радикальных исламистов, при Каддафи вообще не имевших в Ливии никакой социальной почвы. Однако боеспособность племенных формирований подрывается тем, что они не способны действовать согласованно и категорически не желают действовать за пределами своей территории. Каждое племенное формирование в Ливии делится на собственно племена, те в свою очередь делятся на роды. У каждого рода и племени есть свои интересы: где-то они конфликтуют из-за денег, выплачиваемых нефтяными компаниями как отступное и за отсутствие нападений, а где-то наоборот, согласованно шантажируют иностранцев для того, чтобы получить как можно больше денег. Вы платите деньги за отсутствие нападений одним — а потом выясняется, что существуют другие группы, они никаких денег не получали. Обычно в таких случаях наёмники применяют метод кнута и пряника — но это только ведет к росту социальной напряженности и появлению кровников, которые будут мстить в любом случае…

Николай проснулся от жары и вони. Кондиционер опять сдох, а вонь тут была всегда, он уже смирился с ней, как с неотъемлемой и жестокой прозой бесхитростной местной жизни. Здесь были биотуалеты, но они давно перестали быть «био», потому что чистить их было некому, а бактерии, которые обеспечивали ускоренное разложение отходов человеческой жизнедеятельности, сдохли от жары и пыли… по крайней мере, так рассуждал об этом Ласло, венгр, один из немногих нормальных людей в их маленьком, замкнутом сообществе. И теперь по всей территории ООНовского компаунда сильно воняло; это не было заметно, если закрывать дверь модуля… но Ласло, козел, открыл ее из-за духоты. И теперь тут будет вонять два дня, как минимум…

Николай взглянул на часы. Полседьмого…

До Сирта он добрался нормально — всего два обстрела, оба раза огонь пушек ООНовских бронетранспортеров заставил ублюдков замолчать и смотаться. Выстрел из РПГ прошел мимо. Потом они прошли городом и направились к аэропорту — кстати, почему-то все компаунды ООН и миротворцев кроме Триполи располагаются в аэропортах — и вот тут-то Николай увидел…