Земные пути - Святослав Логинов Страница 12

* * *

Ист проснулся необычно поздно, когда на улице уже давно кричал, зазывал и торговался день. Комната была пуста, исчезло и большинство богатого убранства. Это казалось невозможным. Ист справедливо гордился чутким сном: в лесу среди ночи он слышал плавный полёт неясыти, а осенью — падение жёлтых берёзовых листьев. Здесь же он проспал, когда из комнаты чуть ли не мебель выносили. И главное — в такую ночь… Как он вообще посмел и умудрился уснуть!

Ист поспешил вскочил, торопливо представил на себе свой мифический наряд, вышел из комнаты. В большом зале царило то же запустение: голые стены, голые столы. Исчез даже ковёр, на котором прежде стояла мебель, и выметенный полынью пол казался лысым.

Линта в прежнем монашеском одеянии сидела у стены и мелкими стежками вышивала на пяльцах бесконечно повторяющийся узор.

— Что случилось?… Где Роксалана? — бросился к ней Ист.

Линта подняла постный взор и ответила, не разжимая бескровных губ:

— Госпожи нет. Ей пришлось уехать. Она просила позаботиться о вас, если это потребуется. И ещё госпожа велела передать, что будет помнить вас вечно, и как бы ей ни пришлось расплачиваться за вчерашний день, она никогда не пожалеет, что встретила вас. — Линта вновь склонилась над вышиванием.

— Её увезли? Кто?! Где её искать?

— Не знаю. — Линта подняла прозрачные, как лягушачья икра, глаза. — Я всего лишь приживалка. Мне ничего не известно. У госпожи было немало врагов и ещё больше завистников. Так всегда бывает, ежели красивая и богатая женщина вздумает жить своей волей, не имея могучего покровителя. Могло случиться всё, что угодно. Так что успокойтесь, юноша, и идите завтракать.

— Да провались ты со своим завтраком! — заорал Ист. — Ты же была рядом, когда Роксалана исчезла. Вот и рассказывай, что здесь произошло!

— Рано утром, — монотонно начала Линта, — когда госпожа только поднялась, а вы ещё изволили почивать, у дверей появился некий человек. Я его прежде никогда не видела, но госпожа сразу признала его. Госпожа не хотела пускать его в дом, но человек шепнул что-то, и госпожа уже не смела возражать. Она лишь ответила, что сделает всё сама, а человек, она называла его Протт, пусть ждёт на улице. Этот Протт показался мне настоящим мужланом, хотя был богато одет. Он расхохотался и заявил: «Угодно работать — работай. Я зайду через четверть часа». Госпожа собралась, и, когда этот тип явился вновь, она ушла с ним, хотя, видят боги, больше всего на свете ей хотелось бы остаться с вами.

— Почему она не разбудила меня? — помертвелыми губами произнёс Ист. — И как случилось, что я ничего не слышал?

— Не задавайте пустых вопросов, молодой человек. Вчера вы спасли жизнь моей госпоже, сегодня она спасла вашу.

— Хорошо… — Ист оставил в покое приживалку, и она немедленно вернулась к шитью. — Я найду Роксалану сам. А заодно отыщу Протта и тех, кто его послал. Пусть они заранее готовятся к нашей встрече.

Ист обвёл взглядом зал, удивляющий правильной нежилой чистотой и порядком. Лишь около дверей нелепым жестяным веником топорщится испорченный меч. Вряд ли его забыли случайно. Может быть, знак или талисман? Правда, учитель велел не верить талисманам, но этот случай совсем особый.

Ист поднял меч и ощутил тепло, идущее от покалеченного оружия.

— Я ухожу, — произнёс Ист от двери.

— Как будет угодно господину. Но, может быть, всё-таки сначала завтрак?

Держа меч перед собой, словно букет опасных цветов, Ист пробирался городскими улицами. Даже здесь он издали чуял запах горячего угля и окалины, но прошёл уже чуть не полгорода, а ни одной кузницы на его пути не встретилось. Лишь потом он понял свою ошибку: на самом деле огненные мастерские стояли далеко за стенами возле реки, а запах казался столь силён просто потому, что здесь была не одна кузня, а целая слобода. Если род дер Настов отнёс огненное производство подальше от замка, опасаясь за чистоту магии, то в городе просто-напросто боялись пожара.

Ист беспрепятственно выбрался за ворота. Правда, для этого пришлось отвести глаза страже; воины могли заинтересоваться необычной ношей путника, но с такой простой задачей Ист справился даже здесь.

Среди мастерских Ист выбрал самую захудалую: навес, с трёх сторон прикрытый обмазанными глиной стенами, а спереди открытый на всеобщее обозрение. Позади кузницы скрывалась хибарка, где, вероятно, и жил мастер.

Ист подошёл и, протянув искалеченный меч, произнёс:

— Мне надо поправить эту вещь.

Кузнец провёл заскорузлым пальцем по изогнутому металлу, присвистнул.

— Кто же это его так?

— Сам, — коротко ответил Ист.

— Клинок, если его перекалить, может обломиться при ударе, а если закалка слаба, то при хорошем противнике меч может быть перерублен. А вот чем можно сделать такое? Это не крица, с которой при проковке отслаиваются пластины.

— Я в этом не понимаю, добрый человек. Я всего лишь хотел починить этот меч.

Мастер покачал головой.

— За такую работу я не возьмусь. И никто не возьмётся. Сам посуди, как можно сварить такие тонкие полоски?

— Я хотел бы попытаться сделать это сам.

Кузнец оглядел невысокую фигурку Иста, его не подходящий к работе наряд, задержался взглядом на чистых руках. Потом пожал бугристыми плечами:

— Что ж, баринок, попробуй. Любопытно будет поглядеть.

Ист сунул железный веер в горн, нажал ногой на мех, как только что подсмотрел в соседней кузнице. Сквозь гудение огня он чувствовал, как накаляется древний металл, и знал, что остатки чужого волшебства подскажут ему, когда меч надо будет вытащить на наковальню.

Кузнец исчез в доме, но вскоре появился вместе с древним стариком, должно быть, собственным отцом. Молотобоец — молодой румяный парень — стоял, прислонившись к стене, и явно не собирался помогать.

Ист выхватил меч из огня, кинул на наковальню. Светящиеся лепестки диковинного цветка торчали во все стороны. Ласкающим движением молота Ист заставил полосы сойтись вместе, а потом резко ударил. Кузнец презрительно оттопырил губу, а вот в глазах молотобойца мелькнуло удивление. Он-то знал, сколько весит его молот и каково это — орудовать им одной рукой.

Ист размеренно бил по светящейся полосе. Как и древнего умельца, его меньше всего занимало, то ли он делает и можно ли вытворять с железом такое. Он ковал оружие, которым будет карать врага, посмевшего украсть у него Роксалану. Сыпались искры, размеренно громыхал молот, и под его беспорядочными ударами мечу возвращалась изначальная форма: хищно изогнутая, мечтающая погрузиться в человеческую плоть и отведать живой крови.

Уловив момент, который подсказал сам меч, Ист бросил молот и погрузил завизжавшее лезвие в бочку с уксусом. Взметнулся кислый пар. Ист перехватил меч за ещё горячую рукоять, взмахнул им в воздухе, примеряясь к руке. Меч был хорош. С таким не страшно выходить хоть против самого дер Наста.