Звезды нового неба - Илья Шумей Страница 12

– Ты за меня так не беспокойся, – он недовольно покосился на меня, – я законы физики знаю.

– Вас понял! – я поспешил вернуться к работе. Похоже, что лучшим рецептом общения с Борисом было: больше дела, меньше разговоров. Надо брать пример с Гильгамеша.

Еще я организовал в системе дополнительный аккаунт, чтобы иметь возможность подключаться к ней со своего планшета. Теперь я мог выполнять практически всю свою работу, находясь в любом месте корабля. Хоть лежа на диване в своей каюте. Однако, чтобы избежать упреков в лености, капитану я решил пока что ничего не сообщать. Это ведь моя кухня, и его она не касается.

Вскоре та часть работы, которую можно было выполнить с рабочего терминала, была закончена, и мне пришлось выковырнуть свой зад из кресла и немного побегать. Надо было еще проверить пожарные датчики и настроить уровень громкости на всех видеокамерах, а для этого требовалось все их обойти и перед каждой сказать несколько слов. Покончив с жилым уровнем, я вытянулся по стойке «смирно» рядом с Борисом.

– Разрешите обратиться!

– Чего тебе?

– Для проверки оборудования мне требуется попасть на стыковочный и реакторный уровни.

– Валяй! – отмахнулся капитан, но увидев, что я не спешу уходить, снова повернулся ко мне, – что еще не так?

– Если честно, то я не знаю, как это сделать.

– Ну ты даешь! – хохотнул Борис и нажал кнопку на интеркоме, – Жан! – Que desirez-vous?

– Прокати-ка нашего юнгу на лифте, а то он один боится.

– Ладно.

– Вообще-то я не боюсь, просто… – попытался оправдаться я, но Борис меня перебил:

– Отставить разговоры! К лифту шагом марш! Жан, забери его.

– Пошли парень, – долговязый повар протянул ко мне руку.

– И бормоталку не забудь! – донеслось нам вслед.

– Чего-чего? – я по-прежнему не очень хорошо ориентировался в местном сленге.

– Рацию! – Жан схватил меня за рукав и вытащил в коридор, – не везде же интеркомы на стенах развешаны.

Пока мы ждали лифт, он достал из стенного шкафчика, расположенного рядом с дверью в шахту, небольшую потертую рацию с белой цифрой «4» и вручил мне.

– Вот, держи. Бери ее с собой каждый раз, когда покидаешь жилой уровень. При возвращении вешай ее обратно в шкафчик, чтобы заряжалась, а то они у нас старенькие, аккумулятора надолго не хватает. Если надо кого-нибудь вызвать, – Жан указал на цифровую клавиатуру, – то Боров у нас первый, Гильгамеш – второй, а я, соответственно, третий. Ноль – общий вызов. Все ясно?

– Вполне.

– Вот и чудненько, – огонек возле двери загорелся зеленым, – заходи.

Я открыл люк и шагнул в довольно просторную кабину, со стен которой свисали многочисленные крепежные ремни, предназначенные для фиксации перевозимых грузов. На панели управления здесь имелось всего две кнопки.

– Одна кнопка – «туда», другая – «обратно». Если надо попасть на реакторный уровень, то сначала добираешься до причального, а потом рвешь дальше, comprende?

– Угу.

– Задраиваешь люк, нажимаешь кнопку, ждешь, пока проверяется герметичность и открывается клапан, а потом – вперед! По прибытии на место – все то же самое, только в обратной последовательности.

– А Вы не поедете? – несколько растерялся я.

– Pourquoi faire? У меня что, других дел нет? Или ты самостоятельно кнопку нажать не сможешь?

– Смогу.

– Так нажимай! – Жан, чувствовалось, с некоторым злорадством захлопнул внешний люк, и до меня донесся его приглушенный смеющийся голос, – имей в виду, вентиляции в кабине нет, и этот воздух поедет с тобой до самого конца, так что постарайся его с перепугу не испортить!

Мне ничего не оставалось, как вздохнуть и последовать его нехитрым инструкциям. Нянчиться со мной тут явно никто не собирался. Это тебе не институт.

На орбитальной станции я уже катался на лифтах, поэтому здесь я ничего нового для себя не открыл. Сперва шипит выходящий из шахты воздух, щелкают какие-то реле, потом жужжит и лязгает отходящий в сторону клапан, а после…

Пол с такой силой наподдал мне под ноги, что я не устоял. К счастью, как раз для таких олухов, как я, все стенки кабины были заботливо застланы мягким покрытием, так что я ничего себе не ушиб и не сломал. Ускорение оказалось столь энергичным, что я даже не предпринимал попыток подняться. На станции, помнится, все происходило куда деликатней, хотя, если учесть, какая ничтожная сила тяжести там была, все становилось понятным. Чем сильнее гравитация, тем интенсивней перегрузки при разгоне.

Стартовый импульс длился недолго, секунд через десять меня подбросило в воздух, и я рефлекторно ухватился за первый подвернувшийся под руку ремень. От рывка я закрутился волчком и немедленно утратил всяческую ориентацию. Наверное это и к лучшему, что Жан не поехал со мной – в минуты такого позора я предпочитаю обходиться без свидетелей. В конце концов я причалил к одной из стен, и мне оставалось только надеяться, что в момент торможения именно она окажется полом. К счастью, я угадал.

Выплывая из лифта, я поклялся себе больше так не срамиться. Трех поездок на мачтовом лифте должно быть вполне достаточно, чтобы извлечь все необходимые уроки из своих ошибок, если ты не полный идиот, конечно.

Увы и ах – причальный уровень являлся царством невесомости, и я пожалел, что не подождал чуть дольше, пока мой утренний бифштекс не продвинулся подальше по желудочно-кишечному тракту. Теперь же он стучался где-то внизу пищевода и настойчиво требовал к себе внимания. Что ж, придется терпеть.

Я протестировал камеру, висевшую в лифтовом холле, и поплыл дальше, двигаясь медленно и аккуратно, чтобы постараться, пока есть возможность и, опять же, нет зрителей, выработать навыки безопасного передвижения в отсутствие гравитации. Здесь главная проблема – побороть глубоко въевшуюся привычку, что любое брошенное тело, в том числе и твое собственное, движется по параболе, и перестать вносить на это поправку. Иначе будешь постоянно врезаться в потолок. Держа это в уме, я без особых приключений добрался до двери в комнату оператора портального бура, где располагалась еще одна камера. Над изяществом движений поработаем в следующий раз.

Тут меня подстерегала определенная дилемма, поскольку на приоткрытой двери висела скрученная откуда-то табличка «посторонним вход воспрещен!» Вот как это понимать? Я, член экипажа, – посторонний или нет? Откуда здесь вообще могут взяться посторонние? Я со своей нерешительностью мог бы стоять (точнее, висеть) в раздумьях перед этой надписью очень долго, но в этот момент мой слух уловил весьма странные звуки, и я начисто позабыл про табличку.

Сквозь гул и жужжание механизмов явственно слышался голос Гильгамеша, и он с кем-то разговаривал. Причем не просто односложно отвечал на реплики неизвестного собеседника, а именно разговаривал.