Королевская кровь - Матвей Курилкин Страница 12

Мне не очень понравилась идея собирать разношерстный отряд, однако большого выбора не было, так что возражать я не стал. Довольный моей покладистостью, Линдер тут же засуетился. Агент чуть не с головой залез в картотеку, после чего выложил на стол внушительную стопку бумаг.

– Это личные дела свободных на данный момент бойцов. Вы можете предварительно их просмотреть, если грамотны, а уже потом можно будет познакомиться лично с теми, кого вы выберете. Стоимость месячного найма будет десять золотых за каждого. Вас устраивает такая цена?

Я не очень хорошо разбирался в ценах на наем охраны, да и вообще слабо представлял нынешние цены, очень уж много времени я провел вдали от цивилизованных мест, однако, на мой взгляд, стоимость услуг бойцов выглядела справедливо. До революции в Артании ветеран получал три золотых в месяц. Можно было бы решить, что местные цены безбожно задраны, однако так казалось только на первый взгляд. Солдат обеспечен оружием, обмундированием и питанием за счет государства, в отличие от наемника. Солдата будут лечить, если он отравится скверной едой, будет ранен или подхватит дурную болезнь в борделе. Если солдата убьют, он может рассчитывать на компенсацию родным от королевства – если таковые у него есть. Кроме того, солдату положена какая-никакая пенсия по ранению или по выслуге лет – так, по крайней мере, было до свержения короля. Прослуживший больше пятнадцати лет и вовсе мог рассчитывать на приличный кусок земли на окраине королевства и освобождение от налогов на те же пятнадцать лет. Хочешь, ставь дом и устраивай хозяйство, хочешь – продавай землю и открывай торговое предприятие или, скажем, ставь трактир. Наемники всех этих благ были лишены. О доспехах и оружии они должны заботиться сами, лечение также ложится на их плечи, да и достойную старость каждый наемник обеспечивает для себя сам. Конечно, гильдия тоже не забывает своих ветеранов, тем более что часть доходов наемники отчисляют в казну, однако с заботой от королевства поддержка гильдии все равно не сравнится.

Документы наемников меня неожиданно увлекли. Помимо имени, возраста и происхождения кандидата, в них так же кратко описывался опыт наемников, а также причины, по которым человек выбрал эту опасную работу. Истории, рассказанные сухим, лаконичным языком, были очень интересны. Были среди кандидатов сыновья разорившихся дворян и землевладельцев, бывшие крестьяне, сбежавшие от родителей в поисках красивой жизни. Кто-то бежал от свадьбы после того, как родители соседской девчонки начинали замечать, что у нее растет живот, были те, кто спасался от отсечения рук за воровство. Смешно, но я тоже вполне мог бы в свое время оказаться в такой же конторе, вот только в Кеймуре таких никогда не было – слишком тихим был городок.

Я невольно проникся уважением, читая эти истории. Даже если учитывать, что составлялись они именно для того, чтобы заинтересовать потенциального клиента, поводов для восхищения было достаточно. Неудивительно, впрочем. Наемник – это, конечно, далеко не всегда образец добродетели, но одного у них не отнимешь: слабаки в этой профессии не задерживаются. Слишком суровый отсев.

Выбрав из предложенного десяток наиболее понравившихся, я попросил агента позвать их, так сказать, для личного собеседования.

Наемники – это не солдаты регулярной армии. Я и не ожидал увидеть ровный строй, когда выходил на плац. Однако реальность, как всегда, превзошла мои ожидания. Мне пришлось приложить усилия, чтобы сдержать удивленный возглас, когда, наконец, увидел тех, с кем мне, возможно, предстояло работать в дальнейшем. Компания подобралась до того разношерстая, что даже смешно стало – настолько не похожи были один на другого выбранные мной бойцы. Самое забавное, я даже не мог сразу определить, кто из них кто.

Вот передо мной немолодой уже воин, с полностью седой бородой и длинными усами. На лице несколько шрамов, явно ритуальных – значит, это житель далекого юга. Только там принято наносить такие знаки на лицо. Но тогда почему у него такая светлая кожа? Почему он одет как житель восточных провинций империи Онгри? Среди тех, кого я выбрал, по бумагам не было ни онгрийцев, ни южан, ни белокожих жителей северных герцогств! А тот изысканно одетый юноша похож скорее на поэта или менестреля, чем на солдата удачи, да и оружие у него выглядит совсем не боевым… С минуту я рассматривал странную компанию, пытаясь все же угадать, про кого именно из бойцов я читал то или иное личное дело, а потом бросил это бесполезное занятие. Пора было переходить к делу.

Следующие два часа прошли в беседах с кандидатами. Даже и не знаю, для кого эти часы стали более напряженными. Очень подозреваю, что для меня – все эти парни через такую процедуру проходили неоднократно, а вот мне пришлось придумывать, что делать, прямо на ходу. Кроме того, я вдруг осознал, что мне мешает возраст! Даже тот факт, что ежеутренние манипуляции Говорны добавляли мне несколько лет, выглядел я в глазах потенциальных подчиненных слишком молодо. Все бы ничего, если б я сам был охраняемой персоной, но я-то считался вроде как телохранителем охраняемой особы, так что ребята должны были мне подчиняться. В разумных пределах, на должность начальника охраны я не претендовал, но даже так многим крайне не понравилось, что какой-то юнец собирается им раздавать указания. Я как мог, старался сгладить неприятное впечатление, но несколько кандидатов все же отсеялись по этой причине. Причем инициатором их ухода были они сами. Среди тех, кого я в результате выбрал, трое отнеслись к моему предполагаемому верховенству с изрядной долей скептицизма, ну а двое оставшихся были и сами не настолько старше меня, чтобы сильно возмущаться.

Наконец, более-менее определившись с предполагаемым составом, я решил, что эту говорильню пора заканчивать. К тому же стоит воспользоваться случаем и хоть немного поднять свой авторитет:

– Что ж, господа, наши беседы были очень познавательны, но уж очень долгими они получились. Меня ваши кандидатуры устраивают, но перед тем, как заключить контракт, я бы хотел все же оценить и ваши боевые качества. Хотелось бы точно знать, кто на что способен в драке, да и в любом случае, нам предстоит работать вместе, и начинать притираться друг к другу нужно уже сейчас. Как вы смотрите на то, чтобы спуститься на плац? Это ведь не запрещено?

– Почему нет? – пожал плечами Дар – тот самый юго-северный онгриец, который так поразил меня своим видом. – Право нанимателя убедиться, что мы умеем сражаться.

На самом деле, этот наемник был сыном рабыни из Интании – жительницы севера. Интанцы лет сорок назад воевали с Согресом. Война эта для них получилась неудачной, они в очередной раз проиграли, после чего многим их женщинам пришлось сменить место жительства. Вообще-то в Согресе рабства нет, но для пленных они делают исключение, а вот дети рабов, родившиеся в Согресе, считаются свободными. Немногим из них удается стать кем-то большим, чем крестьянами-арендаторами или прислугой, и Дар как раз один из таких. В наемниках он с десятилетнего возраста – уже тридцать лет, и за это время успел не только выкупить мать из рабства, но и обзавестись вполне приличным домом. Около десяти лет из своей тридцатилетней карьеры он провел на востоке, продавая свой меч то одному, то другому владетелю, любимым развлечением которых издревле являются междоусобные стычки. Там же Дар обзавелся и своими шрамами – их ему нанес побратим. Такой же наемник, только с юга. Когда Дар рассказывал об этом, на лице его была печаль. Чернокожий побратим давно сложил свои кости все там же, на востоке, вдали от родных лесов, после чего Дар и решил перебраться в более спокойные места. Среди всех выбранных мной бойцов он оказался самым старшим, остальные молчаливо признавали его главенство.