Выжить в лесу Междумирья - Александр Либих Страница 13

Роберт не пил спиртного и не курил, раз в месяц он позволял себе две минуты в «Супержизни», заранее оплатив перемещение своего сознания в чудесный мир и включив темпоральную блокировку. Он постепенно выкупил комнату и не понимал людей, которые до смерти платят аренду и ничего не могут оставить детям. Он был уверен в будущем: его пенсии хватит для скромной, достойной жизни, он будет лежать или сидеть в койке, наслаждаясь честно заработанным покоем.

Теперь это все не имело значения.

В дверь постучали. «Правда, что никогда не звонят…» Поцеловав дочь, Роберт встал.

«Сопротивляться нельзя… нельзя… нельзя…»

Проходя мимо полки со столовыми приборами, он взял нож…

Что случилось потом? Его знобило, как будто при температуре. Нет, он вспомнил это редкое слово – «холодно», словно ему было холодно.

С его глазами или мозгом что-то происходило, ведь не могло быть реальностью то, что он видел: предметы или здания невероятных, диких форм – ни одного круга или прямоугольника – и почему-то все было окрашено в разные цвета. Такие уродливые, нерациональные формы могли быть только у людей и… у сказочных существ, которых сочинители называют животными и деревьями.

– Инга! Доча! Инга!

По его лицу прошел воздух – значит, была быстро распахнута дверь. Не веря глазам, Роберт протянул руку вперед, потом в сторону, но не нащупал двери. Окружавшие его предметы зашуршали… нет, он вспомнил еще одно редкое слово – «зашелестели». Он опять позвал дочь. Ему страшно было представить, что она где-то там, среди шелестящих чудовищ.

Кто-то грустно вздохнул:

– Дядя Роберт, ну сколько можно кричать?

Он вздрогнул и увидел сбоку от себя девочку, немного постарше Инги.

– Меня зовут Настей.

– Натей… – растерянно повторил за ней Роберт.

Подумав, девочка сказала:

– Мне уже давно не два года, и родного дяди у меня нет, а ты чужой дяденька. Лучше говори «Нас-тя» – только как одно слово.

Роберт кивнул.

– Милая. – Он все-таки не решился назвать девочку по имени. – Я ищу дочку… ей пять лет.

– Зачем?

– Прости, я тебя не понимаю.

– Зачем ты ее ищешь? Почему она убежала? Ты был пьяным и напугал девочку? – Настя тяжело задышала. – Ты ее ударил? Она не твоя дочка, ты живешь с ее мамой?

Вопросов было слишком много, и Роберт, подумав, сказал главное:

– Мы с Ингой должны были умереть… по моей вине.

За нами пришли Служители Справедливости, потом я вдруг оказался здесь.

– Ты проиграл вас в карты?

– Нет, это было бы не так страшно. Я путешествовал в прекрасном виртуальном мире и забыл включить ограничитель времени… или включил, но он почему-то не сработал.

– Дядя Роберт, ты водку каждый день пьешь?

– Я не пью, и очень жаль! Лучше бы я сидел с другими опустившимися людьми в Пьяном подвале, чем лазил в «Супержизнь»!

– Ты обманываешь, все дяденьки любят водку!

– Один раз мне пришлось ее попробовать… на свадьбе, но было противно, и все потом было противно.

– Меня тоже один раз заставили попробовать. Ладно, как говорила моя тетя, это в корне меняет наши планы. Тогда не будем рассказывать Цветочку, что тебе компьютер больше водки нравится.

– Мыслевизоры здесь запрещены?

– Дядя Роберт, ты делай, что я говорю, потому что я теперь твоя провожатая. Я об этом не мечтала, но мне сказали: мол, кто тебя, маленькая коза, спрашивает, хочешь ты или нет?

– Девочка, что такое «коза»?

– Ну, вообще-то, я про козу придумала, но смысл был примерно такой. Дядя Роберт, попозже я отвечу как смогу на все твои вопросы, а сейчас скажи, пожалуйста: вон те два коз… два высоких дяденьки – они, случайно, не Служители Справедливости?

Шагах в тридцати от Роберта и девочки стояли крепкие молодые мужчины в черной блестящей форме, рукава были закатаны до локтей.

Молча, но с открытым ртом Служители Справедливости смотрели друг на друга и на странное существо перед ними: существо стояло на четвереньках или у него было четыре ноги, вытянутая вперед морда была с огромными острыми зубами.

– Повторяю, – сказал зубастый, – я волк по имени Вова. Ваши имена и прозвища мне известны. В связи с тем, что иногда нам придется действовать и говорить быстро, я твердо решил ваши длинные имена забыть. Кроме того, я слегка изменил ваши прозвища, чтобы враги не догадались, с кем они имеют дело. Отныне вы – Перт и Друс… нет, какие-то бессмысленные слова получились, лучше – Пэр и Брус.

У меня есть два обязательных условия. Тебя, Пэр, я очень прошу: не забывай, что нам надо и хочется дышать, в крайнем случае из уважения к товарищам отбеги в сторонку и повернись к нам лицом. А ты, Брус, будь все-таки немного посмелей, рядом со мной тебя никто не обидит.

Пока закройте рот и подумайте. Потом объясните мне, что я, по вашему мнению, могу для вас сделать.

Хмурый Вова и Служители Справедливости, у которых рты упрямо не закрывались, стояли на берегу озера.

В полусотне метров от них на маленьком острове расположилась другая троица. Настя что-то старательно жевала, потом выплевывала кашицу себе на ладонь и приказывала Роберту есть. Он слушался и даже облизывал ладонь, но выражение лица у него было таким же, как у Служителей Справедливости. Цветочек смотрела на всех с явным удовольствием, одобрительно улыбалась и, кажется, порой хотела захлопать в ладоши, однако сдерживала себя, потому что все же она была не в цирке.

– Вова, – сказал Брус, – мы желаем, чтобы ты перебрался через много воды и пригнал к нам преступника.

– Запомните, – зарычал волк, – если вы заметите русалок или хотя бы подозреваете, что они где-то поблизости, то не надо соваться в озеро… во много воды.

– Мы не суемся, – возразил простодушно Пэр, – мы тебя попросили.

Волк долго косился на него, но ничего не сказал. Пэр почему-то так же косо смотрел на деревья, вид у него был обиженный.

Брус ехидно усмехнулся:

– Вова, я хочу тебе посоветовать: просто не обращай внимания, когда кто-нибудь будет говорить, что ты самый ленивый и позорный трус, если не считать Пэра!

– Я-то тут при чем?! – возмутился второй Служитель Справедливости. – Тебе побольше моего платят, вот и бегай сам через много воды!

– Естественно, я, как ефрейтор, зарабатываю больше. А тебя, салага, дали мне в напарники не для того, чтобы ты спокойно или удивленно наблюдал, как я бегаю с высунутым языком!

– Молчать! – зарычал волк. – Хорошо, теперь ты, ефрейтор, говори, но не забывай, что у меня длинные, острые зубы, которые уже нетерпеливо щелкают.

После довольно продолжительного молчания волк сказал: