Мечты марионеток - Вячеслав Бец Страница 13

– Не хотел бы я попасть в такую, как ты выразился, «жесть», – ответил Коля. – Атаковали, как видишь, с двух сторон, но грамотно, не как «волки», а так, чтобы не накрыть своих. Одни работали от головы колонны, другие от хвоста. Плотность огня была охренительная, я даже представить себе боюсь, как все это выглядело.

– Ссыкло, – ухмыльнулся Олег, хлопнув Дьякова по плечу. – А я в таком поучаствовал ещё и живым вышел.

Коля посмотрел на Олега, как на идиота.

– Дурень. Нашел, чем гордиться, – осадил он. – Потерял кучу народу и выёживается. Лучше никому больше такого не говори.

Олег хотел было ответить какой-то дерзостью, но начавшийся в его голове мыслительный процесс достаточно быстро привел его к выводу, что Дьяков скорее прав, чем нет. Поэтому вместо ответа Олег предпочел проглотить замечание и заглянуть в бронеавтомобиль. Тут все было понятно – машина представляла из себя сильно помятое решето. Водитель лежал грудью на руле – он погиб на месте, сидевший рядом с ним – тоже. В десантном отделении лежали три трупа в гражданской одежде: один, стоя на коленях, упирался лицом в пол, второго пули и осколки брони превратили в фарш и он бесформенной кучей лежал в углу. Третий лежал на боку, протянув руку к какой-то большой коробке, которая показалась Олегу знакомой.

Заинтересовавшись, он забрался внутрь и осмотрел «коробку», которая оказалась стальным сейфом с кодовым замком. Такой же он видел у отца.

– Коля, зацени! – позвал он.

Коля, пряча нос за воротником бушлата, заглянул в машину и глухо проворчал:

– Что там ещё?

– Не что, а сейф. Надо его вытащить.

Сейф оказался настоящей проблемой, особенно когда спустя полчаса возни и матюгов выяснилось, что он приварен или прикручен к днищу бронеавтомобиля. Про то, чтобы вскрыть его речи вообще быть не могло – сейф был оборудован электронным замком и после двух наивных, и соответственно, неудачных попыток Олега его открыть, Коля запретил пытаться ещё, опасаясь какого-нибудь подвоха, типа блокировки или ещё чего похуже. Вместо этого придумали другую идею – отбуксировать машину вместе с сейфом в «Убежище», а там уже что-нибудь придумать.

По пути в «Убежище» Дьяков долго размышлял, уставившись в дорогу перед собой. Все, что он увидел, выглядело очень загадочно: и мастерски спланированная засада, и её убийственная в прямом смысле слова эффективность, и отсутствие опознавательных знаков на технике и форме убитых, и эта троица в гражданском, и сейф… Что, черт возьми, там произошло? Кто и кого порешил? За что? И ведь нападающие явно пасли эту колонну. Они ждали её и знали, что она поедет именно здесь, в этой глуши. Более того, они, вероятно, знали о составе колонны, потому что явно были готовы даже к противодействию тяжёлой бронетехнике.

И где же взять ответы? Позади БТР-а на тросе болталась машина с сейфом. Возможно, ответы находятся в ней. Нужно всего лишь ещё немного потерпеть.

5

После драки в Иваново Андрей несколько дней приходил в себя и очень тяжело в психологическом плане переживал её результаты. Вурц оказался не настолько плох, как казалось, но и хорошего тоже было мало – парню требовалось длительное восстановление. Он уже пришел в себя, но был очень слаб и нуждался в помощи и уходе. Правда, шутил в своем стиле и смотрел на Андрея с укором, но без обиды.

Вурц был оптимистом по натуре и понимал, что держать обиду и злость на кого-то – бессмысленно. Что произошло, то произошло, и ничего уже нельзя изменить сколько ни дуйся. Единственное, что можно и нужно было сделать – извлечь опыт, чтобы в следующий раз все прошло иначе. Но впервые он задумался о том, хочется ли ему, чтобы наступил такой «следующий раз».

Эта жестокая драка кое-что изменила. В том безумии что-то щёлкнуло в мозгу Вурца, заставило его ощутить настоящий страх, гораздо более мерзкий, липкий и ужасный, чем всё, что он ощущал до этого. Чувствуя боль в раненой ноге, Вурц каждый раз заново переживал тот момент, когда в него всадили нож и содрогался от мысли, что он его могли заколоть, как свинью. Готов ли он ещё раз испытать подобное? Нет. Определённо не готов. А ведь могут приключиться вещи и похуже…

Так может, хватит? Может, это был знак, что пора остановиться? Вурц ведь и так немало сделал для организации, так может, пора уже заняться чем-то более спокойным? Но для этого нужно будет расстаться с отрядом, а это тоже не так-то просто, ведь они стали ему настоящими друзьями. Да, для такого нужно созреть.

– Не парься, командир, – тихо подбадривал Вурц, когда Андрей присаживался рядом. – Нам всем был нужен этот опыт, правда? Просто тебе, возможно, больше, чем остальным.

Все, что мог ответить Андрей, на что ему хватало сил, это: «Прости, Вурц».

Он корил себя за случившееся, ругал за то, что не послушал мудрых слов Вурца и не согласился порешить «волков» их же методами. Кровавая бойня, участником которой он стал, навсегда впечаталась в его память, как пример ужасного и грязного действа, пример проявления хищных первобытных инстинктов убийцы, которые живут в человеке, скрываясь до поры.

Андрей был шокирован тем, насколько безумным становится человек, впадающий в неконтролируемую жажду крови, диктующую спонтанные правила этой дикой кровавой пляски, именуемой ножевым боем. Он не мог поверить, что сам обезумел и изувечил тело уже мертвого врага, до сих пор не мог забыть тот ужасный хруст и хрип умирающего, которому Толик спокойно растерзал горло. Все это было для парня каким-то кошмаром, который жил в его голове и не хотел уходить. Убивая из огнестрельного оружия он никогда и близко не испытывал таких ощущений, как в той драке, хотя всегда отдавал себе отчет, что сеет смерть.

Ситуацию немного сгладил все тот же Толик, заметив, что «волки», судя по их поведению, были не дураки, и застать себя врасплох все равно бы не дали. Это мнение поддержал и Корнеев, одобрив также решение убить их, что стало куда большим бальзамом на душу Андрея, чем слова Черенко, ведь Леша был для парня признанным авторитетом. Со сдержанным восхищением посматривала на них и Руми. Бог его знает почему она так ненавидела бандитов, но подробный рассказ об их жестокой смерти явно доставлял ей удовольствие. Она даже снизошла к тому, что помогала Андрею обрабатывать его раны, порезы и ссадины, но немедленно прекратила, как только над её порывом начал подшучивать Вурц.

В итоге главным уроком, который Андрей извлек из произошедшего, стало следующее: никогда больше он не будет играть в рыцаря и пытаться поступать по совести, по крайней мере, когда на кону стоит не только его жизнь. Такое отношение ведет к страданиям его самого и окружающих его друзей, поэтому с этого дня он будет поступать только так, как выгодно ему и его близким. А все остальные, прежде всего, должны заслужить к себе соответствующее отношение, а уже потом будет видно, как себя с ними вести.

Когда немного отошли от разговоров о драке, пришла пора обсудить и все остальное. Андрей и Толя рассказали о своем путешествии и не забыли упомянуть о странном мужчине в плаще.