Война за Пустоши - Михаил Уханов Страница 13

Гонец также привез подарок Повелителя послу друга и союзника. Так что на указательном пальце у меня теперь красовалось здоровенное кольцо с красным самоцветом. Увидев его, орки завистливо зацокали языками. Мне же подарок не понравился, причем сразу по двум причинам. Во-первых, показалось, что кольцо специально сделали для того, чтобы оно бросалось всем в глаза, слепило блеском золота и сверканием камня. Во-вторых, у меня сложилось впечатление, что колечко с сюрпризом, слишком уж оно было крупным и грубовато сработанным. Времени, чтобы уединиться и разобраться с кольцом, не было, но я сделал отметку в уме – при первой же возможности проверить, что не так с этим подарком.

До вечера мы дважды натыкались на разъезды зеленокожих. Похоже, наш путь подходил к концу. Однако ночевали мы снова в степи. Я обратил внимание на то, что стража была выставлена такая же, как и раньше. Значит, орки считали, что нам пока ничего не угрожает.

К новой ставке Глуума мы подъехали на следующий день еще до полудня.

Сначала я ощутил сильный запах гари, словно ехал через сгоревший лес. Дорога обогнула очередной степной курган, на вершине которого маячил дозор из десятка всадников, запахи дыма и гари усилились, и представшее нашим глазам зрелище заставило меня непроизвольно натянуть узду от удивления. Конь недовольно всхрапнул и дернул головой, я опомнился, ослабил поводья, и мы двинулись дальше. Перед нами во всей своей красе раскинулось стойбище Орды. Казалось, что вся степь до самого горизонта заставлена шатрами, навесами и степными кибитками с колесами в человеческий рост. Между ними паслись табуны лошадей, стада коз и овец, в небо поднимались столбы дыма от многочисленных костров. А справа, за лабиринтом орочьего стойбища, виднелись внушительные каменные стены довольно крупного города. Я прикинул, сколько и в каком направлении мы ехали, и сообразил, куда сейчас прибыли. Скорее всего, передо мной Барк, город, основанный вездесущей гномьей торговой корпорацией и лежащий на границе между Пограничьем и Великой Степью. Похоже, город переживал сейчас не самое лучшее время в своей истории. До городских стен было еще далеко, но даже отсюда я увидел, как здорово они пострадали. На светло-сером камне темнели крупные пятна копоти. Такие могли остаться от горшков с зажигательной смесью, а то и от боевых заклинаний. В двух местах стены оказались проломлены и до трети своей прежней высоты завалены каменными обломками вперемешку с мелким щебнем. Подъемный мост был опущен, а ворота отсутствовали. Точнее, одна створка все же сохранилась, но висела настолько криво, что было непонятно, как она вообще держится. Вторая створка отсутствовала, уцелели лишь погнутые кованые полосы, некогда скреплявшие толстые деревянные брусья. Тут явно поработал таран. Виднеющиеся из-за стен крыши городских зданий также носили следы страшного огня и разрушений. Некоторые из них провалились, в черепице виднелись многочисленные проломы, а закопченные балки до сих пор лениво дымились. Языков открытого пламени я не заметил, из чего заключил, что пожары в городе уже затухают, скорее всего, сами собой. По крайней мере, попыток бороться с огнем не наблюдалось. Впрочем, безжизненными развалины назвать было сложно. В проломах стен и на мосту сновали многочисленные фигуры, судя по оружию и доспехам – орки Орды. Скорее всего, со свойственным степнякам упорством орки пытались найти на пепелище хоть какую-нибудь добычу, пропущенную в горячке штурма. Местных жителей я не увидел. То ли успели убежать, то ли погибли, то ли попали в плен. В любом случае их судьбе не позавидуешь.

Нас между тем заметили. Хрипло заревели вдали трубы, ударили барабаны, и вскоре навстречу нам выехала целая процессия. Впереди шли хорошо вооруженные орки. Здоровенные, ростом почти как их северные собратья. Попадавшиеся навстречу обычные степняки были заметно мельче. Громилы без стеснения расчищали путь, распихивая встречных древками копий. За передовыми стражниками ехали два знаменосца с ордынскими вариантами знамен – бунчуками, длинными шестами с подвешенными к перекладинам конскими, волчьими и лисьими хвостами, а также кистями и лентами разных цветов. Венчали эти шесты острые копейные наконечники, на которых скалились чьи-то черепа. Один на левом острие и сразу три на правом. Между знаменосцами ехал толстый орк, без устали молотивший по двум походным барабанам, висевшим у него на седле. Затем снова ряд пеших стражников и два конных орка в пестрых халатах, подпоясанных широкими поясами, в высоких колпаках, увенчанных кистями и лентами. Эти двое отличались такой дородностью, что барабанщик на их фоне казался довольно стройным юношей. Изнемогавшие под весом своих седоков лошади обоих орков были покрыты цветными попонами, на конских головах сияли металлические наголовники, то ли медные, то ли позолоченные. Следом ехали всадники со щитами и копьями, шли плохо различимые отсюда трубачи, непрерывно трубящие в свои инструменты. В такт барабанам они не попадали, но компенсировали это громкостью издаваемых звуков. В итоге шум стоял невообразимый. Потом снова следовали стражники, конные и пешие. За процессией валила толпа обычных орков, желающих полюбоваться на новое зрелище.

Наконец процессия добралась до нас. Стражники расступились по сторонам дороги, и два всадника в колпаках смогли выехать ко мне. Я обратил внимание на то, что сопровождавшие меня советники мгновенно растеряли свою спесь и быстро отстали, смешавшись с воинами сопровождения. Похоже, меня встречали важные по здешним меркам особы.

Барабанщик оставил наконец в покое свои барабаны, трубачи смолкли, и один из важных орков заговорил. Он произнес длинную фразу на своем наречье, из которой я понял немного. Впрочем, толмач нашелся быстро. Откуда-то из глубины процессии, чуть ли не из-под копыт коней знатных особ, выскочил юркий тощий орк в когда-то богатом, а теперь грязном и потасканном халате, размером раза в полтора больше, чем нужно. Кони недовольно зафыркали, но орк, не обращая на них внимания, зачастил на довольно чистом всеобщем.

Как я и предполагал, встречавшие меня оказались важными персонами.

Левый орк именовался Богдо-аб-Учех, правый, тот, что заговорил со мной первым, – Ногоон-аб-Илтгэгч. Титулы их я выслушал и постарался побыстрее забыть, благо в Орде они всегда отличались пышностью, но при этом совершенно ничего не говорили о положении их владельца. Например, Богдо, поименованный «Господином тысячи кобылиц, владеющим силой южного ветра», с равной вероятностью мог оказаться главным конюхом Глуума, его казначеем, начальником охраны или старшим евнухом придворного гарема. Своих племен орки не назвали, из чего я заключил, что это все же не племенные вожди, а приближенные из свиты Глуума. Впрочем, это было не важно. Важнее было то, что их устами меня приветствовал сам Великий вождь и Повелитель всей Степи, могучий Глуум, чьи руки обладают силой тысячи воинов, от чьих глаз не укроется ничего из происходящего в Степи, чьи ноги попирают, чьи уши слышат, воины храбры, кони неисчислимы. И так далее, без конца и края. Забавно, что ум Великого вождя удостоился восхваления лишь где-то в середине списка. Меня официально назвали гостем Повелителя, что было неплохим знаком. Я, конечно, не ждал, что сразу по приезде к Глууму меня могут попытаться зарезать или, для разнообразия, посадить на кол. К чести южных орков, неугодных им послов в Великой Степи обычно не казнят, а просто прогоняют туда, откуда те приехали. Пусть и ограбив на прощанье и добавив для скорости пяток ударов плетью. Но названного гостем уже не выгонишь, это нарушение степных обычаев и норм поведения. Так что немедленное изгнание мне теперь не грозило, а значит, я проделал этот долгий и утомительный путь не зря. Дальше слушать стало еще интереснее. Устами своих приближенных Великий вождь приветствовал посланника друга, брата и верного союзника, Тень Повелителя Тьмы и Голос Владыки Черного замка. То есть меня, дорогого и любимого. Каковой прибыл разделить с Великим вождем и Повелителем Степи могучим Глуумом радость победы над мерзкими людишками и жадными бородатыми недомерками, попытавшимися бросить вызов могуществу Повелителя Степи. В чем именно состоял этот вызов, мне не пояснили, как и не объяснили, когда это мы успели стать союзниками с моим зеленокожим братом и другом. И главная новость, ради которой пришлось выслушивать весь этот поток словесной патоки, – мне была оказана высокая честь предстать перед взором Владыки Глуума и принять еду из его рук на пиру, посвященном нынешней победе. Предстать можно было прямо сейчас, а пир намечался на сегодняшний вечер. Повинуясь знаку Богдо-аб-Учеха, процессия раздвинулась в стороны, я медленно поехал вперед в сопровождении обоих орков, а остальная свита пристроилась сзади.