Флот судного дня - Александр Тюрин Страница 13

Его губы произнесли слово «мусор», но он успел политкорректно поправиться:

– С непонятными личностями, несущими на себе и в себе кучу неизвестно чего. Как вы могли заметить, свободного допуска на борт «Батавии» нет, такова альфа и омега. Вы же не будете строчить жалобы в небесную канцелярию, капризно требуя, чтоб в рай пускали кого ни попадя. Так что делайте, что угодно с вашими «спасенными», хоть спровадьте их обратно в море поджопниками. Никто от этого не заплачет. Таких, как они, – тьма тьмущая.

Голос был такой уверенный, он лился, как торжествующие звуки бетховенской «Оды к радости», и мне стало даже казаться, что я попросил о чем-то неприличном – снять штаны и показать зад, к примеру.

Но именно тогда я первый раз подумал, что не против, если «Батавия» как-нибудь пойдет на дно. Корабли-убежища проекта «Мировой змей» создавались, чтобы сохранить превосходство мира крутых парней, со всеми их «ценностями», по отношению к миру прочих. The West and the Rest в самом наглядном виде. Кажется, я понимаю, почему это понадобилось именно сейчас. А потому что Rest сумел перехватить у West владение основными производственными активами – благодаря новым самораспространяющимся технологиям. Золотой западный миллиард скукожился и посерел, в третьем мире один миллиард позолотился. Общее же количество бедных и нищих практически не уменьшилось, дополнительные доходы осели в карманах нуворишей… Но что, более всего, может показать превосходство одних над другими – именно бессмертие. Это и ежу ясно. Неизвестно, насколько в реале бессмертны «олимпийские боги», находящиеся на борту кораблей-убежищ, но в информационном пространстве должно быть именно так. И смертные не могут находиться среди бессмертных.

Впрочем, на «нет» капитана «Батавии» и суда нет. А мне, в любом случае, пора за дело.

Установка дисперсных понтонов несколько напоминает сброс глубинных бомб. Спустя некоторое время после того как цилиндр со средством понтонизации уходит под поверхность, вода начинает пузыриться, вплоть до появления там и сям бурунчиков. А потом мутнеть, покрываться переливчатыми хлопьями, через пару часов образуется гуща, несколько напоминающая хорошо разваренную овсяную кашу, – только ее очень много, как в известной сказке «Горшочек, вари». И она быстро твердеет.

Тут и ветер стал стихать, как по заказу, словно природа решила выслужиться перед толстосумами. И вода, весело булькая, охотно превращалась в растекающуюся пузырчатую гущу, заполняя разворачивающийся трехмерный каркас и образуя островок вокруг кормы корабля-переростка. Что было хорошо видно с помощью камер подводных средств наблюдения. Я вижу и растущие показатели достигнутой подъемной силы. Пока семь процентов от необходимой. Надо немного подправить векторы, по которым идет прирост нанопланта-1. Я надел цифровые перчатки, включил тактильный интерфейс, и мои руки ощутили сопротивление среды. Дисперсные понтоны будут разрастаться еще в течение шести с половиной часов и все более выдавливать корму «Батавии» из воды. С дедом Архимедом не поспоришь.

Второй цилиндр со средством понтонизации – только в куда меньшем количестве – был сброшен с другого борта «Принцессы Путри». Когда понтон будет сформирован, на него переведут пятьдесят два спасенных даяка из трюма, в который будут загружены части сломанного винта «Батавии». Я уже перетер эту тему с их вождем, главарем, капитаном или кто он там.

Сказал ему – так и так, друг мой голопупый, войди в положение, с этими миллиардерами не забалуешь, они ж господа всего на свете. Они чуток пукнут – нас сдует, доходит, камрад? И на палубе ремонтного судна кантоваться вам негде во время проведения работ – нельзя нарушать элементарную технику безопасности. Будет вам на понтоне и тент, чтобы закрыться от осадков и ветра, и еда. Дадим несколько мешков риса и канистр пресной воды, для спанья снабдим удобными матрасами без клопов и твурмов, поставим электрическую плиту варить крупу, выдадим котел и одноразовую съедобную посуду, передадим по кабелю электричество с «Принцессы Путри». Порножурналы дадим, чтоб было, чем заняться. По окончании работ – а уложимся в пять-шесть дней, доставим на берег на борту нашего судна.

Взгляд у вождя был такой напряженно-злой, что будь у него под рукой крис, мигом бы прирезал собеседника, насладившись бульканьем крови в рассеченной глотке. Но под конец суровый коротышка вроде бы осознал, что иначе нельзя…

Через пять часов из-под воды показалась кормовая пробоина и измятый винт корабля-монстра. Средство понтонизации сработало без сучка без задоринки, молекулярные работнички не подкачали. Можно уже в пробоину запускать хоботы мощных помп. О чем и было доложено господину Чу. На что тот отреагировал с восточной многозначительностью. «Я догадывался, что господину Пятницкому нужны чрезвычайные обстоятельства, чтобы проявить себя».

Еще через три часа были собраны каркасы-тридеры для формирования лопастей винта, и они давай выпекать свой металлоплант-стронг. Поначалу каждые десять минут надо было проверять, нет ли отклонений от матриц и корректировать параметры, по которым функционируют миллионы актуаторов. Конечно, не с помощью клавиатуры. Единственный способ проверки – надеть цифровые перчатки, подключиться через тактильный интерфейс и прощупывать металлоплант, выясняя, где недостаточно плотности, где чересчур.

А отсчитав дополнительно четыре часа, можно было доставать хоботы насосов из пробитого отсека. Вода выкачана, пора заводить пластырь с наноплантом-хэви.

Перед этим я съехал по ремонтному трапу на понтон и заглянул в пустое отдающее морской солью и гнилью пространство огромного отсека, темноту которого отчасти разгонял свет прожектора с «Принцессы Путри». На мгновение показалось, что там внутри кто-то копошится. Даже прокричал туда из-за приступа страха: «Где мы, там победа!» Гулко-гулко. Немного успокоился, потому что никто не ответил. Но сейчас мое внимание привлекла другая странность. Края пробоины не были загнуты внутрь, как должно быть при ударе массивного тела снаружи. Они как будто были обрезаны или объедены, причем довольно аккуратно. Или здесь вообще произошло что-то вроде «мягкого взрыва», с использованием особого типа диверсионных веществ, вызывающих сверхбыструю коррозию?

На открывшемся взгляду корпусе корабля ниже ватерлинии выделяются еще несколько странных крупных пятен. Собственно, и с камер подводных дронов я их замечал, но тогда подумал, что это, может, какие-то обрастания, типа морских уточек. Но сейчас металл выглядит и поврежденным коррозией, и даже деформированным. Впрочем, расследование аварии – не мое собачье дело, а все необходимые снимки и видеозаписи мои подчиненные сделали.

Аппарат, похожий на громоздкого многорукого идола, быстро фиксировал точки сшивки, и вот началась «горячая штопка» – тончайшие горячие нити металла проходили светящимися штрихами от одного края пробоины до другого. То, что изобрели мудрые женщины в неолите, работало и сейчас, только требовало в миллион раз более быстрых рук, потребляя в миллион раз больше энергии. После небольшого охлаждения, на армирующий материал мощным потоком искр наносились связующие вещества. Хотя зрелище такой «штопки» завораживало, вскоре в глазах зарябило от искр и бликов, и слезные железы стали выдавливать влагу – я отвел взгляд к горизонту.