Осколки величия - Марк Кузьмин Страница 13

— Тьма+Время+Отнятие (Тьма+Перемена)+Ты (Направление), а если произнести это то получится — Тьма, отними его время!

— Вау! — воспылали глаза в пустом черепе Бьонда. — Значит, при разных комбинациях получаются разные заклинания?

— Да, но тут нужно несколько моментов учитывать. Заклинания начинается с Источника — руны стихии, и этот источник определяется твоим навыком. У меня есть лишь Тьма и Свет, а потому я могу применять заклинания с прямыми стихиями. Остальное я могу использовать лишь их второе свойство. Заклинание огня или воды без нужного навыка мне не применить, но со свойствами Усиление или Замедление — вполне применю. Это, конечно, базовые руны и много тут не сделать, а боевого очень мало, но тоже может быть полезно. Придем в парк, отдам тебе учебник для саморазвития. То как я применяю Оплот — это именно выученное до автоматизма заклинание.

— Интересно. А покажи еще что-нибудь посложнее, — попросил он.

— Ну, сейчас вспомню, — задумался я. — Вот, должно получиться.

Так идем по порядку. Тьма, формируем его в Сгусток, к ней прибавляем Перемену с Воздухом, и направление Ты.

Тен+Кон+Турн-Аи+Вос.

Пишу символы и активирую их, и следом передо мной появляется облако тьмы, что быстро заполняет собой пространство вокруг на несколько метров.

— Заклинание Черного тумана, — сказал я, выходя из быстро рассеивающегося облака. Туда можно добавить Усиление и туман будет еще гуще и дольше держаться, но я в нем сам не вижу потому использовать нужно с осторожностью.

— А у навыков есть еще, какие свойства?

— Есть, но для их раскрытия нужны еще более сложные руны. Применять заклинания рунами полезно, но в бою без нужных навыков довольно сложно и долго. Нужно долгое заучивание, чем мы и будем заниматься. Хотя бы парочку полезных приемов нужно нам освоить в полной мере, чтобы моментально применять в бою.

Подхожу к девушке и беру её на руки.

И словно вселенной было мало проблем, как с неба начал накрапывать дождь.

— М-да, вот его только не хватало, — покачал я головой.

До парка еще далеко, а тащить и без того едва живую девицу под дождем как-то не хочется.

— Пересидим в укрытии, а потом вернемся.

— Ладно, но книжку мне дай.

— Бери…

* * *

Тепло… впервые за долгое время ей было так тепло… Даже когда она жила в башне где у слуг все же был какой-то комфорт и уют, так тепло никогда раньше не было. Хозяева не давали своим рабам теплых вещей, ведь цель слуг была в том, чтобы выглядеть красиво и презентабельно, дабы услаждать взор господ и гостей, а что там было в остальном, мало кого волновало.

Такова суть всех вампиров. Им не важно, что есть внутри, главное, чтобы снаружи все было красиво. Как и Башня Королевы Ночи. Такая величественная, высокая и монументальная снаружи, а внутри трещины, мусор и частичная разруха. Мало кто помнит, что раньше башня была куда выше, но атака Избранного просто срезала половину, а восстанавливать никто уже не хотел, а потому украсили так, чтобы не было видно разрушений, все руины отгородили, и лишь немногие места заселены, те, что лучше сохранились.

Если бы Королева Нарцисса не была столь эгоистична и просто попросила помощи, то вся башня могла бы засиять в своем былом величии, но матрону вампиров не волнуют такие мелочи. Ей важна только она сама и её красота, а остальное пустяки недостойные мыслей великой.

Мерли несколько минут нежилась в тепле закутавшись во что-то теплое, да и источник тепла был недалеко.

Вскоре бывшая терийка начала просыпаться.

К ощущению тепла прибавился еще и звук тяжелых капель дождя, что стучал по крыше и лужам. Если прислушаться, то можно услышать усилившуюся реку, да и просто дождь создавал приятную атмосферу.

Мерли любила дождь. Когда шел дождь, многие вампиры были в основном заняты своим делами, охоты не проводились, а трупоеды сидели по своим норам, потому и слугам было меньше работы. Это были те редкие дни спокойствия и тишины, когда можно было просто поспать. Сон был лучшим досугом в такой мерзкой жизни.

Вскоре к звукам дождя присовокупилось еще и тихое пение.

Чей-то голос напевал грустную песенку…

Красивая песня. Смутно знакомая. Кажется, кто-то когда-то пел её на праздничном банкете у королевы. Жаль, дослушать не получилось, ведь песня хозяйке не понравилась, и её сменили чем-то другим.

Открыв глаза Мерли некоторое время мутным взором смотрела на горящий огонь. Небольшой костер освещал темное помещение и согревал его. Пламя создавало приятный уют и так напоминало девушке о далеком прошлом жизни, когда не было боли, слез и отчаяния.

— М? — приподняла она голову и затем увидела… скелета сидящего у огня.

Девушка тут же замерла, смотря на жуткие черные кости. Они выглядели очень страшно. И пускай она видела лишь спину, но уже этого было достаточно, чтобы напугаться. Рядом с ним лежал какой-то странный костяной щит, на торчащих ребрах которого была зафиксирована открытая книга.

— О, Ор, смотри, она очнулась, — неожиданно заговорил щит.

— И-и-и! — задрожала Мерли смотря на говорящие черепа и кости собранные в такое.

— Ха-ха-ха! Какая пугливая. Это она еще меня в полной форме не видела.

— Не шуми, Бьонд, — спокойным голосом произнес чернокостный и повернулся к напуганной девушке. — Как спалось? Тепло?

— А? — не поняла она.

И только сейчас осознала, что была укрыта… тем самым рваным плащом скелета.

— Ой! — она тут же подскочила.

Бр-р-р-р-р-р!

Желудок снова заворчал и отдался сильной болью в животе терийке. Она схватилась руками и свернулась клубком, сдерживая жуткие спазмы. Скрежетала зубами от боли и старалась снова подавить ужасное чувство.

— Вот, — сказала чернокостный и протянул ей какую-то бутылку. — Тут кровь. Пей.

Дрожащими руками девушка все же взяла сосуд. Тот был теплым и в нем сразу же ощутилась… жизнь… С трудом она вытащила пробку и в чувствительный носик ударил сильный запах свежей крови.

«Свежая, теплая, — осознала она, теряя контроль от голода. — Хочу…»

Дрожащими руками она поднесла горлышку к губам и сделала небольшой глоток.

В рот тут же влилась горячая жидкость. Такая сладкая и вкусная, что девушка едва сознание не потеряла от удовольствия. Жидкость заструилась по горлу и достигла изнывающего желудка, а затем внутри, будто пламя загорелось.