Хозяин восьми морей: Бессмертная Легенда - Элиан Тарс Страница 13

Если это неприглашение, тоиянесолнцеголовый красавчик, лучше всех вмире разбирающийся вартефакторике иморском деле.

—Что ж… Кто бытынибыл, лунный друг, спасибо запомощь.

Оседлав жабу, яподумал, что всё это ещё может оказаться ловушкой. Ведь сражаться вводе мне будет гораздо сложнее, чем насуше.

Однако думать исомневаться было поздно. Малый левиафан вскочил налапы и, бросившись вводу, поплыл кЛудестии.

Неожиданно гигантская жаба начала погружаться вводу. Правда, стряхнуть она меня ссебя непыталась, аязаранее нацепил налицо плавательный пузырь.

Что ж, тот, кто управляет жабой, большой молодец. Под водой нас труднее заметить скорабля.

Жаба быстро доплыла доЛудестии, вокруг которой был активирован полупрозрачный щит.

Рядом сомной вверх потянулась якорная цепь.

Они снимаются сякоря.

Действовать нужно быстро!

Ядостал изкармана вторую заготовку для деактивации щита. Приложил, пропустил через неё структурные вибрации.

Вобычных условиях она бынесработала наЛудестии без резонанса ссердечником щита Франки-Штейна.

Носейчас Лудестия ослаблена, вдруг получится…

Неполучилось.

Щит лишь несколько раз моргнул, ноустоял. Что ж, тогда другой вариант.

Спрыгнув соспины малого левиафана, яподплыл кцепи иобхватил еёруками. Якорь как раз поднялся настолько, что ясмог твёрдо встать нанего обеими ногами.

Азатем как можно сильнее прижался кякорной цепи, инавсякий случай пустил через своё тело структурные вибрации.

Когда поднимается якорь, щит рядом сякорной цепью ослабляют, иначе оннепропустит якорь выше.

Стиснув зубы, япринялся ждать. Получится? Нет?

Япочувствовал, как головой упёрся вочто-то твёрдое, и…

Да! Небольшое сопротивление, иявнутри щита. Вот иводная гладь пройдена. Уже можно расслышать голоса спалубы.

—Быстрее, псы помойные! Потопим это корыто!

Этот голос принадлежал Бари.

Яподнялся, зацепился запланширь ибыстро запрыгнул нанего, одновременно нажав наспусковой крючок пистоля-кулеврины.

—Что⁈— захрипел Бари, схватив зашкирку двух ближайших матросов иприкрываясь ими.

Онбыл напалубе неодин, так что разметало несколько человек.

Бари откинул отсебя два трупа излобно уставился наменя.

—Бэнг!— прогремел второй выстрел.

Онхотел прыгнуть всторону, ноего задело взрывной волной иперевернуло ввоздухе. Этот гад успел прикрыться руками…

Честно говоря, якак раз ирассчитывал, что его тело, изменённое мерзким артефактом, сможет пережить выстрелы.

—Т-т-ты…— закряхтел он, поднимаясь наноги.— Что жтыникак несдохнешь?!!— вего голосе отчётливо слышался ужас.

—Яведь говорил, яникогда неотстану оттебя,— яразвёл руки встороны игромко расхохотался.

—УБЕЙТЕ ЕГО!!!— заорал Бари, исовсех сторон загремели выстрелы.

Мои портативные щиты приняли удар насебя. Явзял ссобой ихулучшенные версии. Те, что могут передвигаться впространстве.

Так что, поведя небольшой коробочкой сминиатюрным сердечником, ящитом сдвинул всторону человек десять моряков исмел ихзаборт.

Азатем уверенно пошёл кБари.

—Дачто жвыстоите! Убейте его! Убейте!!!— орал он, новидя всю тщетность своих приказов, бросился кснастям.— Нет! Неподходи! Неподходи!— верещал он.

Страх иужас гнали его вверх повантам. Видимо, оживший мертвец здорово пошатнул психику моего предателя-убийцы. Нуамерзкий артефакт дошатал то, что ещё было нерасшатано.

Вдали громыхнуло, иЛудестия покачнулась. Кто-то изкоманды Бари закричал:

—Щит! Они сбили щит!

Яажзамер отего слов. Кто-то одним залпом сбил щит Лудестии. Кто жеэто…

А, Франки-Штейн. Что ж, нетак обидно заЛудестию.

Ипохоже, моя попытка самостоятельно развеять щит всё жеповлияла наего крепость.

—Они готовят новый залп! Это шоковые!

Ивновь громыхнуло. Часть матросов Бари просто смело волной шоковых орудий Франки-Штейна.

Меня прикрыли мои щиты. Вот только после такого потрясения они ушли наперезарядку, оставив меня беззащитным перед выстрелами вражеских матросов.

Ноимуже небыло доменя дела! Кто-то проорал:

—Оставьте солнцеголового капитану! Готовьтесь кабордажу!

Матросы наблюдали, как согромной скоростью наних несётся Франки-Штейн. Марси решила выжать всё изводяной пушки, чтобы ускориться, насколько это возможно, иприйти напомощь своему капитану.

Ктому же, когда Франки-Штейн стартовал, онводяной пушкой разбил щит ближайшего корабля, который тут жедобил малый линкор капитана Буше.

Всё это яотмечал краем сознания, быстро поднимаясь повантам.

Вменя выстрелили откуда-то сверху. Нопоследнюю заначку— слабенький щит изкольца— там напалубе янеиспользовал, поэтому сейчас онсмог заблокировать выстрел Бари.

Корабль тряхнуло. Франки-Штейн ударился бортом оЛудестию.

—Закапитана!

—Вали их!

—Поможем капитану Лагранджу!

—Вернём Лудестию достойному!

Про «достойного» кричал Ральфи. Вместе сосвоей спасённой командой, онбыл наборту Франки-Штейна и, разумеется, присоединился кабордажу.

Нобой напалубе Лудестии проходил будто быдалёко-далёко отменя. Втысячи морских милях. Или жегде-то впервом море…

Потому как япоснастям добрался аждогрота-бром-бам-реи. Ястоял насамой верхней рее Лудестии исмотрел наБари.

—Тывсамом деле отменя неотстанешь?— процедил он.

—Нет,— ответил яголосом Леона Джонсона.

—Решил сразиться сомной всвоём истинном виде?— скривился Бари.

Ямолча кивнул. Солнце светило нанас так, что взгляни кто снизу, онначнёт щуриться идаже несможет рассмотреть лиц. Асдругих кораблей толком ничего инеразглядеть— ракурс нетот.

—Что ж…— осклабился он.— Ябуду рад снова убить тебя! Тыдаже непредставляешь, как явсё это время жалел, что непронзил твою тушу саблей!

Ятяжело вздохнул ипокачал головой:

—Ядаже непредставляю, зачто тыменя так ненавидишь.

—Вот!— закричал он.— Тывсегда был таким! Всегда себе науме, непонимая, что мир куда хуже, чем тысчитаешь! Что глупо тратить жизнь назаботу овсяких бестолковых алти, или нищебродов издругих морей. Ты…

—Бари,— холодно прервал его я.— Мне всамом деле сложно понять, что заерунду тынесёшь. Полагаю, это то, что другие называют алчностью изавистью. Янеразглядел втебе эти качества… признаю. Яверил втебя больше, чем вкого-либо. Видел втебе… брата подуху. Самого близкого брата. Идаже подумать немог, что тыготов меня подло отравить. Что для тебя золото важнее чести ижизни других людей. Заметь, непреступников ипиратов…