Эпицентр - Евгений Филенко Страница 13

— Мне кажется, — сказала Руточка, — что назрела необходимость довести до сведения земного руководства…

— Не надо, голубушка, — остановил ее Рошар, погладив по локотку. — Отложи свои нотации до лучших времен. Сейчас контакт с Григорием Матвеевичем невозможен. В ксенологии существует такое понятие: сезонная контактная мобильность. Проиллюстрирую примером. Зимой, скажем, с медведями контакт немыслим, разве что с шатунами. А знаешь галактическую байку о Молчащих? Так вот…

Энграф резко сдвинул посуду рукавом халата. Его клочковатые брови взметнулись кверху.

— Я ценю ваше чувство юмора, Батист, — лязгнул он. — Однако всему есть мера. Потрудитесь уважать хотя бы мой возраст.

— Простите, Григорий Матвеевич, — пробормотал Рошар. Лицо его сделалось бурым от приметавшейся к загару краски. — Ваш возраст я, безусловно, уважаю…

Энграф опустил голову и нервно побарабанил пальцами по столешнице. Затем молча встал и ушел к себе.

Затянувшуюся паузу первым нарушил Рошар, который выглядел непривычно сконфуженным.

— Скандал в благородном семействе, — сказал он, хорохорясь. — Что это нынче с нашим Послом? Я его таким еще не видывал.

— Зато я вижу каждый день, — произнесла Руточка. — В психологической атмосфере коллектива наблюдается похолодание. Первый заморозок… Нет уж, дудки!

Она выскочила из-за стола и почти бегом направилась к своему коттеджу.

— Да что здесь происходит, наконец? — встревоженно спросил Кратов.

— Руточка всецело права, — сказал Рошар в задумчивости. — Мы крупно заработались. Я тут со своими шуточками… Интересно, хватит ей решимости связаться-таки с Землей?

Громко хлопнула дверь, и на пороге пряничного домика возник Энграф. Оглядевшись, он с неожиданной резвостью бросился вслед за Руточкой.

— Примется уговаривать, — усмехнулся Рошар. — И наверняка в том преуспеет. Крупнейший ксенолог, выдающийся специалист по уговорам — и слабая женщина. А напрасно…

— Да нельзя же так, — вскипел Кратов. — Что-то надо делать!

— Бесспорно. Да только что надо? И кому надо? Руточка чересчур добра, ее способен растрогать кто угодно. Энграф ничего не видит дальше своих манускриптов. Гунганг бывает здесь набегами, преимущественно по ночам, и ему кажется, что все прекрасно. Бурцев не бывает здесь практически никогда. А вам что-нибудь говорят такие имена, как Маккристал, Осмер, Стигамт?

— Говорят. Маккристал вел у нас спецкурс по инициативным контактам. Работа Осмера с ихтиоморфами-клилкеш была предметом моей статьи в «Ксенологическом вестнике». А со Стигантом я проторчал три месяца в миссии на Лутхеоне, и у нас даже обнаружились общие пристрастия, в частности — светлое пиво…

— Наверное, для вас окажется сюрпризом известие, что эта троица также живет и работает в Парадизе. Вернее, Парадиз является официальным адресом их пребывания. Потому что даже я не могу припомнить, когда имел несравненную честь общаться с кем-либо из упомянутых особ.

— А что же вы?

— А что я? — Рошар пожал плечами. — У меня аудиенция…

Из-за вишен появился Энграф. Утолкав руки в карманы великолепного халата, он приблизился к столу. Остановился, переминаясь с ноги на ногу.

— Батист, — сказал он. — Я был несколько несдержан.

— Да полно, Григорий Матвеевич! — запротестовал Рошар. — Вы абсолютно справедливо заметили, что нынче мой юмор в значительной степени лишен присущей ему утонченности…

— Хитрец, — горько усмехнулся Энграф. — Вы же знаете — эта история с нападением на корабль вышибла меня из колеи. Оставим же это. У меня к вам просьба: прежде чем вы умчитесь к своему плазмоиду, передайте коллеге Кратову дела по стационару Горчакова.

— Всенепременно, — сказал Рошар.

Ссутулившись и волоча ноги, Энграф побрел прочь — куда-то между домов, за пышный куст смородины. На него было больно смотреть.

— У меня такое подозрение, что Руточка не дала себя уговорить, — сказал Кратов.

— Небезосновательно, — согласился Рошар. — Все к лучшему в этом странном мире… Кстати, о стационаре Горчакова.

— Я весь обратился в слух, сударь…

— Собственно, что я могу вам передать? Стационар, сиречь постоянно действующая, плането-независимая ксенологическая база «Лернейская Гидра», содержится Иваном Ивановичем Горчаковым в исключительном порядке. В настоящее время он медленно дрейфует в межзвездном эфире в сторону одной премиленькой планетки, которую мы желали бы исследовать на предмет освоения. Названия планетки, не взыщите, не помню… На его борту обитают семьдесят шесть ксенологов, значительная часть коих трудится на поприще пангалактической культуры в окрестных системах. Никаких проблем, ничего экстраординарного в обозримом будущем там не предвидится. Исчерпывающую информацию вы можете получить по обычным каналам ЭМ-связи от Горчакова лично.

— Могу я там побывать?

— Вне всякого сомнения. Как это проделать, проконсультируйтесь у Руточки… — Рошар обратил лицо к небу и прислушался. — Меня ждут. Принужден покинуть вас, — он усмехнулся, — Ваше превосходительство Галактический Консул.

Взгляд Руточки был печален. В уголках глаз проступили прежде неразличимые под загаром мелкие морщинки.

— Вот и вы — тоже… — сказала она. — Что же, пойдемте в наш зверинец.

— Куда? — опешил Кратов.

Руточка молча шагала впереди. Трусивший рядом Полкан вдруг замер и присел, глухо заворчав. Шерсть на его загривке встопорщилась гребнем, уши отлегли, между подрагивающих губ обнажились страшные белые клыки… А затем могучий и отважный пес поджал хвостище и ударился в паническое бегство.

Ошеломленный Кратов увидел, как у самых ног Руточки разверзлась пропасть.

Оттуда выметнулась трепещущая радужная перепонка, вспучилась гигантским мыльным пузырем и бесшумно лопнула. А на ее месте осталась круглая платформа из черного, отполированного до зеркального блеска металла, подпиравшая огромную перламутровую раковину. Внутри раковины высились постаменты из пористого камня, в большинстве своем пустые.

Но на ближайшем вольготно возлежала серая лоснящаяся туша, похожая на средних размеров кита. Туша была покрыта редкой жесткой шерстью, бока ее чуть заметно вздымались.

— Вот ваш межзвездный транспорт, — сказала Руточка. — Молодой, полный сил и энергии. Как и вы…

— Он что же — живой?!

— Представьте себе. Это биотехн. Специально выращен для экзометральных переходов. Программы старта-финиша заложены в нем на уровне инстинктов. Вдобавок, как и большинство биотехнов, он наделен зачатками разума и способен испытывать привязанность к хозяину. Которого не спутает ни с кем и с которым находится в непрерывном телепатическом контакте. Господи, и здесь это слово контакт… — поморщилась женщина. — Со временем, когда вы привыкнете друг к другу, он будет о вас трогательно заботиться.