Солдат поневоле - Михаил Кисличкин Страница 13

Как только эта мысль промелькнула у Ильи в голове, он вдруг понял, что для него альтернативы нет. Точнее, она была, но раньше, когда он думал, принимать ли предложение о службе или нет. Тогда он его принял. Сейчас уходить от судьбы было поздно. И дело даже не в судьбе, Илья не был законченным фаталистом. Просто соскакивать по ходу поезда было не в его характере. Сел в вагон — значит, поехал, а не спрыгнул с подножки. Начал играть — играй до результата, каким бы он ни был, выигрышем или проигрышем. Уйти в обычную часть — ну нет. В конце концов, еще и очень любопытно, чем все закончится.

Илью кто-то тронул за плечо. Обернувшись, он увидел корейца Кима.

— Надо брать. Товар штучный, — сказал он, имитируя голос одного из персонажей старой советской комедии, которые в последнее время становились все популярнее и популярнее, как все, вышедшее из легендарного СССР.

Илья улыбнулся и согласно кивнул ему в ответ.

Кто дал нам счастье сегодняшнего дня?

Его дала нам партия, его дал Вождь.

По пути, указанному Великим Вождем Маршалом Ким Ир Сеном,

Мы будем идти, не щадя своей жизни!

(из патриотической песни в КНДР)

Беда пришла, как водится, откуда не очень ждали. Экономисты ожидали (и боялись) жуткого кризиса, толп безработных и голода, всеобщей депрессии и окончательного обвала доллара как апофеоза экономического апокалипсиса. Этого не произошло, так же как не произошло и восстановления мировой экономики. Напрасно оптимисты ждали безудержного роста промышленности, молочных рек и кисельных берегов, после преодоления последних, временных экономических трудностей. Напрасно пессимисты предрекали скорые неминуемые беды и всеобщий крах. Экономика стран «золотого миллиарда» не стала падать в яму с ускорением свободного падения, нет, она медленно спускалась вниз, иногда подолгу замирая на каждой ступеньке.

Военные в разных странах ждали войны. Вообще-то, это им всегда свойственно по самой природе вещей. Однако в XXI веке была и разница. Никто не ждал войны всерьез и с серьезным противником. Единственная агрессивная ядерная сверхдержава планировала и проводила военные операции по своим лекалам со слабейшими из противников, и ее сомнительные успехи на этом поприще оставляли тем, кто был посильнее, надежду, что до прямого военного нападения у них дело не дойдет. Надорвутся США, они и эти-то конфликты еле-еле тянут — примерно так можно было выразить общее мнение. Европейские же страны вообще мало задумывались о своей безопасности — есть НАТО и США, вот пусть они и думают. У нас другие заботы, о безопасности своих вассалов пусть думает сюзерен.

Традиционно перманентно горячим оставался Ближний Восток, привлекая основное внимание экспертов и аналитиков. Что будет с иранской ядерной программой? Как решить наконец арабо-израильский конфликт? Переговоры, международные конференции, заседания в совбезе ООН — мероприятия шли одно за другим, отводя внимание политиков от второй участницы «оси зла» — Северной Кореи.

Вот там и полыхнуло. Второй раз за свою историю США наступили на те же грабли и в том же регионе. В свое время запрет на поставки нефти в Японию сработал как спусковой механизм войны на Тихом океане. Думали, что посадив Японию на голодный топливный паек, удастся избежать войны. Получилось наоборот — война началась немедленно, пока еще есть чем заправлять корабли и самолеты. В этот раз экономическую блокаду объявили для КНДР как средство заставить корейцев отказаться от ядерной программы. Получили опять войну.

Надо сказать, в тупик ситуацию старательно загоняли обе стороны. Политика КНДР, сводившаяся к тому, чтобы шантажом и игрой на противоречиях выбивать себе очередной кусок ресурсной «халявы» надоела всем. Тем более что и халявы не стало — мировой кризис на дворе. Однако и корейцам делать было нечего — полезных ископаемых у страны почти нет, конкурентоспособной продукции нет, для успешного сельского хозяйства, кроме трудового энтузиазма, нужны еще удобрения, топливо и сельскохозяйственные машины, которых тоже нет и купить которые не на что. Сверхнизкую стоимость рабочей силы, по примеру Китая, продать трудно по причине закрытости страны от внешнего мира. Кроме того, требовалось кормить не только народ (его в последнюю очередь), но и более чем миллионную армию, а так же немногим ей уступавший аппарат подавления и пропаганды. Вот и получилось так, что после экономической блокады и двух подряд неурожаев риса перед страной встал уже не «призрак голода», как пишут в романах, а явился он сам, собственной персоной. Есть стало нечего уже всем — и крестьянину, и солдату, и чиновнику средней руки.

Причем элита страны не строила иллюзий по поводу своего будущего. Время для реформ прошло, КНДР не Советский Союз и даже не Китай, все слишком далеко зашло. «Перестройки» не получится. Как только террор государства и идеологии немного ослабеет, а население увидит, как живет остальной мир, государство просто взорвется, и после этого взрыва от нынешних элит не останется ничего. В лучшем случае их ждут постоянные бега, скорее всего — судьба Саддама. На место старой элиты неизбежно придут менеджеры из LG и Hyundai соседней Южной Кореи да американские экономисты.

А оставлять все, как раньше, тоже было невозможно. Старые рычаги воздействия на народ теряли эффективность с каждым днем. Правящей идеологии в народе уже не верили столь безоглядно, как еще десять лет назад, армия и госбезопасность уже не были надежны, как раньше, и даже чиновники и рядовые пропагандисты не доверяли государству. Скрывать очевидное было невозможно. Голод внес свою лепту в этот процесс, и все труднее и труднее было объяснять неудачи происками врагов. Стало понятно, что режиму конец, его время пошло на месяцы. А после — что будет после, неизвестно, но нынешней элиты в новой, скорее всего, объединенной Корее, не будет. Их удел — тюрьма и суд. Если даже в гораздо более благополучных Румынии и ГДР была объявлена «охота на ведьм» в бывшем руководстве после падения социализма, то что уж говорить о КНДР. Их не пощадят. Фактически правящие круги КНДР стояли перед выбором двух вариантов собственной гибели. Открыть страну, начать реформы и утратить управление ситуацией, как только страна станет доступна для внешнего мира, что приведет к неизбежной гибели старой элиты, или оставить все как есть — и погибнуть в результате народного бунта. Опираться на репрессии уже не очень получалось — репрессивный аппарат был уже настолько раздут, что сам голодал и был идеологически ненадежен. Система практически выработала свой ресурс.

Если бы американцы проявили больше прагматизма и дали какие-либо гарантии руководству КНДР, пошли бы на различного рода тайные договоренности, позволяющие северокорейской элите вывести капиталы из страны и гарантированно избежать последующего преследования — войны могло бы не быть. Однако США было не до того. Северную Корею они просто списали, продолжая политику исключительно кнута, без всякого пряника. Кроме того, бесславная судьба Слободана Милошевича, Радована Караджича и других исторических персонажей, шедших на личные договоренности с США, была хорошо известна.