Курс лечения - Николай Романов Страница 13

А вот собственное Кириллово почти равнодушие – нет.

Впрочем, подчиненные наверняка принимают его поведение за командирскую сдержанность. Нормальное состояние человека, отвечающего за жизни других… Ладно, не время сейчас разбираться в собственных ощущениях. Как говаривал незабвенный Спиря, каждому овощу – свой фрукт…

Спасательные работы на городских улицах продолжались до темноты. Работали бы и ночью – принять по таблетке стимулятора, и усталости след простынет, – однако командование решило дать «кентаврам» отдохнуть. А отцам-командирам, как известно любому бойцу, виднее…

Поужинали сухим пайком, только теперь вспомнив, что после транссистемного перелета и не обедали. Покурили молча – трепаться никому не хотелось. Переночевали в каком-то ангаре. Благо начальство обеспечило спальными мешками, а ангар умудрился уцелеть в этом кромешном аду. Даже крыша оказалась нетронутой…

На следующее утро «кентавров» накормили наконец горячей пищей и вновь привлекли к спасательным работам. Командиров в разрушенных районах теперь болталось как грязи. Каждый стремился продемонстрировать чувство долга, и, случалось, приказы откровенно противоречили друг другу. К обеду, судя по всему, штаб планетной обороны навел порядок окончательно. Руководство спасательными работами стали осуществлять с помощью системы оперативно-тактического управления – словно в городе развернулись боевые действия.

Впрочем, подобного количества трупов «кентаврам» в боевых действиях прежде видеть не приходилось. Все были достаточно подавлены и вовсю пихали начальству за допущенную близорукость и откровенную неготовность к воздушным ударам.

А на следующий день подразделение лейтенанта Кентаринова сняли со спасательных работ и перевели в район города Рудой, который, как объявили, станет новой столицей Незабудки. Видно, начальство не желало оставаться в развалинах, напоминающих ему о собственной близорукости.

В Рудой полетели на том же «кашалоте», что доставил «кентавров» с крейсера на планету.

На новом месте отряд разместили за городом, в казарме базы «Незабудка Б-один». Командовал ею подполковник Смоленский. База оказалась крайне малолюдной – видимо, давно уже находилась в полузаконсервированном состоянии.

Едва успели осмотреться и худо-бедно наладить быт, как лейтенанта Кентаринова вызвал к себе уже перебравшийся в Рудой эксперт-ксенолог Миланов. Господин Петр Павлович поселился в гостинице, отведенной под новую позицию штаба планетной обороны.

Кирилл передал подразделение заботам Фарата Шакирянова, потребовал у подполковника Смоленского транспорт (предоставленный мгновенно!) и в оговоренное время явился пред светлые очи эксперта.

Петр Павлович, на первый взгляд, был по-прежнему спокоен, как будто ничего особенного и не произошло. То ли ему недостаточно накрутили хвоста собственные руководители, то ли, будучи безмундирником, он и вовсе не нес ответственности за случившееся, то ли относился к начальственным выговорам так же, как относятся к ним простые бойцы-галакты…

Выслушав доклад-приветствие, предложил присесть и спросил:

– Что думаете о нападении на Семецкий, лейтенант?

Кирилл вдруг почувствовал тревогу.

Правда, это была не ТА тревога, которую он ощущал на Синдерелле, приближаясь к разоблачению майора Егоршина. Это была тревога подчиненного, которого начальник хочет подвести под дисциплинарный монастырь.

Ведь бой с драконами-налетчиками развивался явно не по тактическим наставлениям Галактического Корпуса. Наверняка начальство уже устроило разборки с ИскИнами СОТУ и, даже если и не нашло следов постороннего вмешательства в виртуал, должно было предположить такой вариант развития событий. Правда, штаб планетной обороны в лице его командования вряд ли позволил бы эксперту Миланову оказаться обладателем подобной информации – это не относилось к епархии штатского эксперта-ксенолога – однако могло случиться, что безмундирник и сам заподозрил управленческую непонятность в произошедшей схватке. Так что надо держать ухо востро! А штабные, кстати, вполне могут затеять собственное расследование, так что ухо надо держать востро вдвойне! Не огрести бы ржавых пистонов на корму!..

– Необычное нападение, Петр Павлович, – сказал Кирилл, тщательно подбирая слова. – Такого в моей боевой практике еще не случалось. Когда мы начали службу, применять в схватках антигравитационные боевые машины было строжайше запрещено. Говорили, что гости умудрялись перехватывать управление ими и заставляли наносить удары по своей же живой силе. Впрочем, вы, по-моему, и сами это знаете… А тут кто-то из командиров применил абээмки. Я даже стрёму хлебнул… э-э… испугался, что машины саданут сейчас по нам, поскольку мы оказались совсем близко от поля битвы. Слава Единому, пронесло…

Эксперт-ксенолог слопал уверенное вранье и глазом не моргнув.

Впрочем, разве мог он определить во время боя, испугался Кирилл или нет?… Сквозь шлем расширенные глаза и испарину на лбу не видно. А без специального запроса ИскИн персонального тактического прибора передавал в СОТУ только информацию о том, что хозяин жив. И никаких медицинских показаний! Это же совсем безразмерные информационные каналы потребуются, если сообщать командованию медицинские параметры каждого воина! В большом бою зависнет вся система! И хана управлению!

– Ваше подразделение вело себя соответственно той славе, которая о вас ходит, лейтенант!

Кирилл выкатил грудь колесом и отчеканил:

– Служим человечеству, господин Миланов! Но наше участие там не велико – добивали то, что после бластеров дальнего боя осталось.

Миланов смерил его пристальным взглядом серых глаз:

– Вот что, лейтенант… Не надо этих уставных выкрутасов, прошу вас. Мы – боевые товарищи, ибо впредь я буду постоянно с вами. И все мы служим человечеству. Так что давайте, пожалуйста, по-простому.

– Есть давать по-простому!.. Хорошо, господин Миланов.

Эксперт поднял руку, прерывая Кирилла:

– Что же касается участия вашего подразделения в бою… Думаю, немногие бы добили то, что осталось после абээмок, так быстро и без потерь. Кто знает?… Может, недобитые гости и обратили бы против нас наши же машины… Так что, как и прежде, оказались вы на своем месте и весьма вовремя.

Со своей колокольни он был прав. И, похоже, не кривил душой.

Поэтому у Кирилла снова вырвался уставный ответ:

– Служим человечеству, господин Миланов!

Эксперт усмехнулся и сказал мягко:

– Прекрасно служите, лейтенант! Но придется послужить и дальше. И теперь уже в совершенно другой обстановке. – Петр Павлович поднялся со стула. – Дело в том, что Мешок раскрылся!

– Как раскрылся? – опешил Кирилл.

И тут же сообразил, что он уже слышал эти слова – в Большой Гавани, на Синдерелле.

Кирилл был откровенно ошарашен.