Эрта. Время сирот - Николай Побережник Страница 13

— И что же такому молодому человеку и в такой ранний час приспичило в мастерской старого Баката, — раздался голос позади.

— Посмотреть, мне просто интересно, — развернулся Кинт, — доброе утро.

Перед ним стоял низкого роста старичок, в широких штанах заправленных в сапоги, жилетка из грубой и толстой ткани в некоторых местах с пятнами масла, была одета поверх пестрой рубахи, седые бородка и усы, узкое лицо, а мощные и с меняющейся фокусировкой окуляры «смотрели» на Кинта.

— Забавно, — старик переместил на лоб окуляры, поморгав пар раз, — и что ж вам тут интересно молодой человек?

— А все.

— Ну в таком случае подержите, — старик протянул Кинту деревянный ящик который оказался очень тяжелым, — а я дверь отомкну. Ну вот, проходите, а ящик туда поставьте.

Помещение мастерской находилось в цокольном этаже, и изнутри оказавшееся больше чем снаружи. Оно было разделено на две части — в первой от входа половине прилавки вдоль стен и два больших стола, заваленных деталями и запчастями, во второй половине отделенной невысокой стойкой была собственно сама мастерская с верстаками, станками с ременным приводом от вала, закрепленного под потолком. В углу небольшой паровой агрегат и рядом ящик с углем, который пополнялся через окошко на улицу из которого свисал желоб.

— По глазам вижу, что вам тут у меня нравится, — одевая длинный фартук, улыбнулся старик.

— Да, — продолжая осматриваться ответил Кинт, а потом добавил немного стесняясь, — скажите… может, вам работник нужен?

— Работник? — старик зашел за стойку и облокотился на неё, — работник нужен вообще–то, но именно работник, а не ученик.

— Вот, — Кинт выложил из кармана на стойку свои документы, — посмотрите пожалуйста.

— Забавно… интересно… — старик взял бумаги и передвинулся ближе к окну, затем напялил на нос окуляры и подкрутив фокусировку начал читать, — угу, Кинт Акан, забавно… о, интересная рекомендация, хм… и оценки весьма не дурны… что ж, очень хорошо.

У Кинта все замерло внутри, он уже был готов приступить к работе прямо сейчас…

— А знаете, Кинт Акан, я возьму вас! Мне почему–то кажется, что мы сработаемся, — улыбнулся старик, поднял окуляры и протянул Кинту его бумаги, — но сначала, сами понимаете, много платить не буду, присмотрюсь к вам… Девять кестов серебром в неделю, на первое время… устраивает?

Кинт прикинул, сколько и как на эти деньги можно питаться в портовой харчевне и ответил:

— Устраивает конечно!

— Вот и хорошо, сегодня мастерская работать не будет, я сейчас быстро доделаю кое–что, а потом мне надо в ратушу, еще в цеха проехать, день то уже спланирован, — развел руками Бакат, — так что завтра приходите в это же время и приступите к работе.

— Спасибо, договорились, — Кинт убрал документы в карман.

— Всего доброго Кинт Акан, и не опаздывайте… и скажите, вам дали второе имя в честь нашего терратоса?

— Всем в школе сирот дают второе имя в честь терратоса. В самом начале, когда ежедневно прибывало много сирот, многие были в том возрасте, что не могли назвать имена своих родителей… только мама… папа…

— Понимаю, прискорбно конечно… ну, до завтра.

— До завтра.

Настроение было приподнятое, Кинт шел по мостовой, улыбаясь сам себе, глядя куда–то вперед, поверх голов прохожих и в небо, где на фоне облаков медленно, навстречу яркому весеннему Светилу летел дирижабль. Так Кинт шел, пока его взгляд не уперся в красивый, украшенный лепниной фронтон театра, у входа в который, на широкой лестнице, уже стояла пара в красивых и богатых одеждах мужчина и женщина, они о чем–то беседовали, улыбаясь друг другу. Кинт медленно поднялся к ним по лестнице, вежливо дождался, когда пара отвлеклась на него, чуть поклонился, и взявшись правой рукой за поля шляпы поздоровался:

— Доброе утро, извините, что помешал вашему разговору, но мне хотелось узнать по поводу спектакля в ближайшее время.

— Здравствуйте, — поприветствовал Кинта мужчина лет тридцати, в строгом черном костюме, а его спутница, розовощекая девушка молча чуть наклонила голову в знак приветствия, — Труппа выехала, еще на прошлой неделе, на гастроли, так что приходите либо в конце лета, либо читайте афиши, вон там на тумбе, возможно, кто–то и к нам приедет с гастролями.

— Жаль, — немного расстроился Кинт, — что ж, буду ждать… Извините.

Кинт решил еще немного погулять по центру, а потом уже вернуться в пригород, зайти на рынок и идти на обед. Начинали открываться многочисленные магазинчики, лавки, рестораны и прочие заведения, прохожие либо спешили по делам, либо медленно гуляя и беседуя, прохаживались, проезжали повозки, паровые колесные экипажи — столица проснулась. По пути попался киоск, в котором продавали газеты, писчие принадлежности, табак и трубки. Рассчитавшись медяком за утреннюю газету, Кинт поискал глазами место, где можно присесть и почитать. Прямо напротив киоска, на другой стороне улицы, в первом этаже трехэтажного старого каменного здания располагалась булочная, при которой был небольшой зал. Сквозь стекла больших окон, Кинт разглядел, что там уже сидят несколько посетителей и читая газету, пьют чай со свежей сдобой. То, что надо.

— Доброе утро, — из–за стойки приветливо улыбнулась пухленькая девчонка лет тринадцати, в белоснежном фартуке и колпаке, поливая каким–то сиропом несколько булочек на тарелке.

— Доброе утро, — тоже улыбнувшись, ответил Кинт, явно очаровав толстушку ямочками на щеках, — я могу у вас тут почитать газету?

— Тогда вам придется попробовать нашу сдобу, — продолжая улыбаться, кокетливо ответила девчонка.

— Обязательно, очень у вас тут вкусно пахнет.

— Что вам подать?

— Вот этих… ой, а сколько они стоят?

— Порция этих, — толстушка чуть повернула тарелку, — и кружка чая, один кест серебром, эти по полтора, а если закажете какао со сливками, то прибавляйте еще кест.

— Эм… какао, слышал, но не пробовал никогда.

— Очень вкусно, попробуйте. Так что подать вам?

— Давайте какао это ваше, и вот этих булочек, — ответил Кинт и положил на стойку две серебряные монеты.

— Присаживайтесь где вам удобно, — пухлые ладошки ловко смели со стойки деньги, — я сейчас принесу все.

Кинт кивнув, поздоровался с пожилым мужчиной, за соседним столиком и явно отставным военным, и присев напротив большого окна, осмотрелся. Очень уютно, шесть небольших и круглых столиков, за каждым три стула, деревянная стойка, за ней на наклонных полках выставлены образцы выпечки… а еще вкусно пахнет, очень… даже в животе заурчало.

— Вот, пожалуйста, — толстушка поставила перед Кинтом поднос с чашкой ароматного напитка и тарелкой, на которой лежали три булочки, политые густым сиропом.

— Спасибо.

На первой полосе газеты Кинт пробежался по заголовкам важных новостей терратоса, армия готовилась к решающей битве с непокорными племенами и общинами; собиралась научная экспедиция к недавно открытым землям на экваторе; гильдия торговцев теперь имеет максимальный перевес в парламенте терратоса; со следующе недели открывается воздушное сообщение между Актуром и еще тремя городами… На другой полосе были различные светские новости, потом были публикации каких–то новых законов, за ними новости в научном мире и в завершение, на последней полосе были всевозможные объявления. Кинт отвлекся от газеты, чувствуя на себе чей–то взгляд, и повернулся.