Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов Страница 13

Ларин в третий раз привел свою колонну, пока шла погрузка раненых, нашел меня на КП. Новостей он привез несколько и обе неприятные.

1. С его слов дорога на Могилев стала простреливать вражеская артиллерия. Кроме того в пути их несколько раз атаковали истребители врага.

2. Раненые, встреченные на дороге, сообщили, что немецкие танки прорвали оборону в районе Саськовка и вышли в дивизионные тылы. Что идет бой за Дивново и Черепы.

Весело, что и говорить. Если дело так пойдет, то немцы нас отрежут от Могилева и мы окажемся в окружении. Сведения Ларина подтвердил и особист, прилетевший на подаренном мной мотоцикле. Его вести меня еще больше встревожили. Немцы на всех участках ввели в бой большое количество танков и мотопехоты. Наши части севернее и восточнее под ударами врага оставили свои позиции и откатываются на юг. Он просил как можно скорее эвакуировать раненых. После эвакуации раненых сам полковой медпункт переносился в Ордать. Мне же предстояло продолжать держать оборону тут. Вечер переставал быть томным.

Загрузив всех кого только можно, Иван убыл. В сопровождении колонны я отдал еще один десяток мотоциклов. Не верилось мне, что мы тут выстоим. Силы не те. Если утром нам противостоял мотоциклетный батальон дивизии «Дас Райх», вон их «Вольфсангель» (волчий крюк) на мотоциклах красуется, то после обеда тут засветились подразделения 3-й танковой дивизии. Их характерная эмблема на подбитых танках светится. Насколько я помнил, эта дивизия входила в состав 24 корпуса вермахта и еще 2 дня назад была под Быховым, а тут вообще-то зона действия 9 и 46 армейских корпусов. Получалось, что ее меньше чем за сутки оперативно перебросили на сотню километров на север и сходу бросили в бой. Она проломила нашу оборону и стремится выйти к дороге Могилев — Дрибин. А вот интересно одна ли она сюда прибыла или весь корпус пожаловал? Весело… Своими мыслями я поделился с особистом. Того проняло и он резко сорвался в штаб, еще раз подтвердив приказ держаться. Вот спасибо, а то я не знал…

* * *

Чтобы окончательно решить, в каком направлении нанести следующие удары, Гитлер в сопровождении фельдмаршалов Кейтеля и Йодля 4 августа посетил штаб группы армий «Центр», расположенный в Борисове. Было проведено совещание, на которое были вызваны и командующие танковыми группами. Каждому участнику предоставили возможность по очереди высказать свою точку зрения по поводу дальнейших операций. Все генералы единодушно заявили о необходимости продолжения наступления на Москву, но Гитлер, все больше и больше бравший управление вооруженными силами в свои руки, все еще колебался в принятии окончательного решения. Между ним и фельдмаршалом Браухичем обострились принципиальные расхождения во взглядах на дальнейшее ведение операций. Главнокомандующий Сухопутными войсками, как и подавляющее большинство руководящего состава группы армий «Центр», видел главную цель в уничтожении войск Красной Армии, и самый быстрый и верный путь к этому — продолжение наступления на московском направлении.

А Гитлер все больше и больше склонялся к мысли добиться вначале решающего успеха на севере и юге. Характеризуя важность задач, стоящих перед войсками вермахта, он отмечал, что главной целью остается овладение промышленным районом Ленинграда, затем — Харькова и только потом следовало занятие Москвы.

В предвидении затяжных боевых действий фюрер считал, что продовольственные и сырьевые районы Украины крайне необходимы для дальнейшего ведения войны, а занятие Крыма положит конец советским авианалетам на нефтеносные промыслы Румынии. К началу зимы Гитлер надеялся овладеть Харьковом и Москвой.

Заслушав доклад о понесенных ее войсками потерях, Гитлер с горечью заявил:

«Если бы я знал перед войной о силе Красной Армии, то мне было бы трудно принять решение о нападении на СССР». Поход на Москву был отложен на неопределенный срок.

Командир бронегруппы 132 батальона НКВД сержант ГБ Козлов мужественно терпел боль, пока молоденькая медсестра обрабатывала раны на голове и левой руке. Боль была не только от ран, но и от вида поля боя. На нем дымили его подбитые машины. Они победили. Но какой ценой. Из пятидесяти машин группы больше двух третей пришли в негодность. Пострадал даже его артштуг, шедший во второй линии. Фашисты ожесточенно сопротивлялись нашему натиску с фронта и тыла. Только прорыв танкистов и кавалеристов к штабу немецкого полка, что здесь оборонялся и захват артиллерийских позиций вынудил немцев оставить свои окопы и отойти к Паричам. Наконец — то совместным ударом Бобруйской группы войск с тыла и 232 стрелковой дивизии с фронта удалось пробить коридор и соединиться с войсками Западного фронта. Остатки бронегруппы совместно с кавалеристами и штрафниками блокировали немецкие подразделения не успевшие отойти вместе со всеми, все больше прижимая их к болотам. В районе Паричей части 232 стрелковой дивизии продолжали бой, но явно завязли в немецкой обороне. Верная самоходка на этот раз подвела. Получила два снаряда. Им по сравнению с другими еще повезло. Легко отделались. Надо поменять пару опорных катков и несколько траков, а вот часть парней и машин уже не вернуть.

В последние дни немцы из района Осипович провели несколько операций на рассечение Слуцко — Бобруйской группировки войск. Для парирования этих ударов командование все чаще использовало бронегруппу, т. к. снарядов для артиллерии, особенно крупнокалиберной, практически не осталось. Хоть и удалось отстоять свои позиции, но потери в личном составе и технике были большие. Компенсировать их было трудно. Все больше возникало проблем с запчастями, топливом и боеприпасами. Несмотря на «воздушный мост» и поставки с Большой земли по тропе через болота, утолить все запросы окруженных частей они не могли. Ремонтники старались вывести все подбитые и сломанные танки с полей сражений, благо, что для этого была специальная трофейная техника. Но не всегда это удавалось, часть подбитых машин оставалась на территории захваченной противником. Те машины, что были в строю, начинали дышать на ладан.

По дороге от Бобруйска к месту сосредоточения для атаки, по техническим причинам потеряли пять танков. У кого движки, у кого трансмиссия полетела. Ремрота сейчас ими занимается, но когда их введут в строй не известно. Много машин потеряли уже в бою. И опять-таки не все от огня врага. Удивительно как эти машины вообще сюда дошли. Движки и ходовая изношены по самое не могу. Танки неоднократно латаны — перелатаны. Экипажи — сборная солянка. Хорошо, что большая часть командиров танков и подразделений уже имеет опыт боев и эксплуатации техники. Лагерные «Фильтры» продолжали присылать пополнение из танкистов, которые порой до попадания в плен ни разу не сидели в танке, не говоря уже о стрельбе из танкового орудия. На территории Бобруйского автотракторного училища пришлось открывать ускоренные курсы подготовки механиков — водителей, заряжающих, радистов, ремонтников и механиков. Пожертвовав для них в качестве учебных пособий несколько наиболее изношенных и безбашенных танков, запас топлива, запчастей и боеприпасов. Инструкторами туда пошли легкораненые бойцы бронегруппы из числа тех, кто отказался эвакуироваться за линию фронта. Командование батальоном в лице старшего лейтенанта Акимова и майора Паршина принимали все меры к первоочередной эвакуации раненых из батальона. Их вывозили за линию фронта самолетами или конными повозками по «лесной дороге» через болота. Правда, в последнее время это стало не безопасно. Немцы для блокирования «лесной дороги» забросили в наш тыл группы своих диверсантов и местных националистов. Они все чаще нападали на колонны снабжения, значительно уменьшая и без того тонкий ручеек помощи окруженным.