Вечный. Кто есть кто - Сергей Будеев Страница 13

Котов улыбнулся сквозь плотно сжатые губы и легонько кивнул головой.

– Да что вы, Андрей Маркович. Это я один бездельник. А моим ребятам путешествовать некогда. Они все подслушивают да подглядывают. Вот недавно подглядели где-то, что в конгломератах, чьи миры граничат с нашими «высокоинтеллектуальными» соседями, участились случаи исчезновения людей. Причем, говорят, прямо целыми кораблями, бывает, пропадают, но все больше небольшими. Прогулочные яхты там всякие, небольшие челноки…

Посол выжидающе уставился на собеседника, нервно крутя в руках лекционную лазерную указку для объемных изображений, а затем не выдержал и переспросил:

– Да что вы говорите, Аркадий Петрович. Вот ведь что творится… От наших-то партнеров такой информации не дождешься. Так что только на ваших ребят вся надежда, – после чего вздохнул и продолжил уже другим тоном: – Аркаш, да хватит в шпионов уже играть, в этом кабинете можно свободно говорить обо всем, кроме разве что упоминания всуе нашего Императора…

Он провел ладонью над своим столом, и над его поверхностью развернулось изображение звездных скоплений конгломерата Регул и прилегающих к нему миров конгломерата САК. После чего посол, поглаживая указательным пальцем глянцевую поверхность указки, сместил фокус изображения и увеличил отдельную его часть до масштаба, который позволил разглядеть не только отдельные звезды, но и их планетарные системы. Весь объем изображения был испещрен красными маркерами. Ткнув указкой в один из них, Андрей Маркович повернулся к своему давнему и близкому другу. Выбранный маркер открылся плоским окном, на котором четко выделялись изображения трех человек: мужчины, женщины и ребенка.

– Муххамед Ждаир, Уласу Ждаир и их пятилетний сын. А вот это Ахмади-ан-Нахйян и три его жены – Гюльнара, Рева и Моса. Моса – совсем девочка… А еще с ними было четверо детей. И это всего лишь две семьи из нескольких десятков, пропавших за последний год только на территории этого эмирата. Прямо Бермудский треугольник какой-то…

– Какой треугольник? – недоуменно прервал руководитель «избы» на полуслове лирическое отступление посла.

– Эх! Молодежь! Историю планеты Земля неплохо бы вам подучить. Особенно в части мифов и легенд. Я так понимаю, ваше ведомство решило, наконец, обратить свой взор на это явление?

– Маркыч, не то чтобы это мы сами решили… Но, по сути, ты прав. И вся переданная твоим ведомством информация оказалась очень даже кстати. У тебя на карте отмечены только те «пропажи», которые официально приняты нашими партнерами из эмирата к активной разработке. На самом деле количество подобного рода событий стоило бы умножить на два, а то и на три. Давай-ка повторим по чайку, и я с тобой тоже немного поделюсь мифами и легендами. Не всеми, конечно, но теми, которые мне разрешили тебе озвучить…

Дежурный сотрудник посольства, слегка приоткрыв дверь в кабинет, поставил на стол еще по чашечке дымящегося свежезаваренного чая и, положив перед послом тонкий пластиковый лист с дешифрованным текстом, удалился из кабинета. Посол быстро пробежал взглядом по документу.

– Ну вот, все как всегда. Обломки спасательного челнока обнаружены в двух световых годах, то есть в полупарсеке от места нападения на круизный лайнер. Это, заметь, при том, что самостоятельно такое расстояние всего за три дня челнок преодолеть ну ни как не мог. Ни живых его пассажиров, ни их тел, обнаружить так и не удалось…

* * *

Боцман открыл глаза. Точнее, один глаз. Второй заплыл приличных размеров синяком. Нащупал руками песчаный грунт и попытался перевернуться с живота на бок. Все тело ныло, но подчинилось своему хозяину. Вот только результат изменения положения не внес в картину окружающего мира ничего нового. Над головой Боцмана стояла серая пелена, и определить, где он находится, бедолаге не удалось. Это место могло оказаться как замкнутым пространством внутри какого-нибудь корабля, например релаксационной зоной, так и поверхностью планеты или даже пещерой под этой поверхностью. В любом случае тот факт, что он еще не задохнулся, а заслугой этого точно не мог быть скафандр, прозрачное забрало шлема которого было расколото пополам, говорил о наличии воздуха. А также о пригодности этого воздуха для дыхания человека. Что в космосе встречается не так уж и часто. Все эти простые мысли в голове бандита и пирата с трудом пробивались через шум в его ушах, источник которого также определить не представлялось возможным. Боцман не стал пробовать подняться на ноги и рисковать треснуться головой обо что-либо твердое, а опять перевернулся на живот и попробовал ползти. Зачем? Куда? Если бы инстинкт самосохранения умел разговаривать, он бы объяснил вам, что жив человек только до тех пор, пока сохраняет способность к движению. И наоборот, если он сохраняет эту способность, значит, у него еще остаются шансы выжить. Через некоторое время глаза начали привыкать к окружающему полумраку, и сквозь серую пелену проступили очертания не то высокого кустарника, не то мелкого подлеска, отстоящего от него метров на пятьдесят и состоящего из низких, стелющихся ветвями по песку, кривых и чахлых зарослей. В этой ситуации уже можно было выбирать направление движения – как минимум в сторону обозначившихся ориентиров или, наоборот, в сторону, противоположную от них. Боцман даже почувствовал боль от того, что его губы попытались растянуться в счастливой улыбке. Несмотря на все произошедшее, он был жив и, похоже, имел все возможности и далее пребывать в этом состоянии, а значит, у него опять появился шанс распоряжаться этим обстоятельством по своему усмотрению. Ведь не секрет, что многие, очнувшись после нокаута, полученного вследствие того, что им по голове прилетело что-то быстрое и тяжелое, воспринимают мутную картину перед глазами скорее как загробный пейзаж, нежели чем недавно утраченную реальность… Боцман присел на корточки и еще раз попытался осмотреться. До подлеска оставалось метров тридцать, но отдельные, наиболее «могучие» деревца, уже отчетливо возвышались над его головой. А туда, откуда приполз бедолага, вела отчетливая «колея» из отпечатков его собственных рук и коленей. Еще одна такая же колея приближалась к подлеску чуть левее от его собственной…

– Ешкин кот!

Тело пирата мгновенно распласталось на песке, пытаясь вжаться в его мягкую, немного влажную поверхность. Но было поздно. Боцман услышал отчетливое шарканье приближающихся к нему шагов, но решил до последнего никак себя не проявлять. Этого требовали от него как личный богатый опыт, так и наставления его различного рода учителей. Особенно тех, которые когда-то приняли на себя его воспитание в колонии общего режима. Но это не помогло… Чья-то уверенная рука ухватила лежащее тело за заплечный ремень скафандра и вновь перевернула на спину. Сквозь прищуренные веки Боцман разглядел три незнакомых ему мужских силуэта, один из которых склонился над ним, стараясь отодвинуть вверх остатки расколотого фонаря шлема. При этом он немилосердно дернул его так, что фонарь окончательно вылетел из направляющих, а в голове незадачливого налетчика очередной раз зашумело и захотелось блевать.

– Не-а. Это не он. Видать, из бандитов, сука. Жаль, что тоже дохлый, щаз бы ему ногой по роже настучать – так мне бы точно сразу полегчало.

Конец ознакомительного фрагмента