Последний танцор - Дэниел Моран Страница 133

— Другие криминальные структуры? — перебил ее Седон. Мишель Альталома посмотрела на него внезапно округлившимися глазами:

— Шутка. Всего лишь шутка, мсье Ободи. Я сама не люблю фискалов — да и кто их любит? — но у меня и в мыслях не было всерьез сравнивать Налоговую службу с такими действительно преступными организациями, как Синдикат, Корпорация или Старая Мафия. Хотя методы защиты своих секретов у них почти полностью совпадают.

Седон молчал, задумчиво разглядывая притихшую девушку.

— Скажите, мадемуазель, — снова заговорил он после продолжительной паузы, — если вы получите доступ в базы данных вышеупомянутых организаций, это поможет нашему поиску?

— Налоговой службы?!

— Не только. Еще Синдиката, Корпорации и Старой Мафии.

— Вы смеетесь надо мной, мсье Ободи?!

— Поможет или нет?

— Ну-у, во всяком случае, не повредит.

— Тогда отправляйтесь спать, мадемуазель Альталома. К утру я обеспечу вам доступ.

— Вы настолько влиятельны в преступном мире? Вы итальянец, да? Мафиози?

— Идите спать, — повторил Седон.

— Мафия, Синдикат, — это ладно, это понятно, — не унималась девушка. — Но каквы заставите поделиться сведениями ищеек из Налоговой службы?

— Мы живем в оккупированной стране, мадемуазель. В Налоговой службе и Налоговой полиции тоже служат чистокровные американцы, которым небезразлична судьба их родины. Кроме того, я собираюсь сделать им предложение, от которого они не смогут отказаться. Спокойной ночи. До завтра.

В десять часов двадцать две минуты утра двадцать первого июня две тысячи семьдесят шестого года Мишель Альталома чуть ли не подпрыгнула в своем кресле и изумленно воскликнула:

— Пусть меня трахнут бензопилой, если это не тот, кто нам нужен! Как вы угадали, мсье Ободи? Седон даже бровью не повел.

— Докладывайте, — коротко бросил он.

Девушка не сразу отреагировала на приказ. Некоторое время она сидела с закрытыми глазами, выпрямившись и расправив плечи. Когда она снова заговорила, слова полились из нее быстрым, бурным потоком, словно где-то внутри прорвало плотину:

— Мужчина. Белый. Возраст — около двадцати пяти. Еще подростком прибился к итальянцам, но пять лет назад выкупил свой контракт. До этого они заставляли его толкать электрический экстаз в нью-йоркской подземке. Идиоты! Все равно что забивать гвозди электронным микроскопом. Он с блеском это доказал, обретя независимость. Обосновался в Нью-Джерси на самой границе с Кэмденским Протекторатом и открыл собственную букмекерскую контору. Не прошло и года, как он вытеснил с этой территории Ларри Фарильо и прибрал к рукам всех его клиентов, несмотря на тот факт, что три поколения Фарильо владели этим бизнесом на протяжении почти восьмидесяти лет. Ларри, естественно, поклялся примерно наказать нахального новичка. Никто не знает, что произошло в действительности, только Фарильо бесследно исчез, а вместе с ним его мать, жена, любовница и трое взрослых сыновей. С мафией молодой человек договорился, с родственниками Фарильо отношения уладил, отчисления производит без задержки, и никто ему больше не угрожает. Есть сведения, что он «сидит на проволоке», — еще с той поры, когда работал в метро.

— Какого цвета его глаза?

— Голубые. — Мишель сосредоточилась. — Нашла! В четырнадцать лет изменил цвет глаз с зеленого на голубой. В принципе ничего необычного — в те годы многие проделывали такую же косметическую операцию в связи со всеобщей истерией, — но вкупе с другими имеющимися на него данными...

— Имя?! — нетерпеливо оборвал ее Седон.

— Дэвид. Дэвид Занини.

— Благодарю вас, мадемуазель Альталома. Желаю вам приятно и с пользой провести время на станции. Это ведь вы, кажется, разрабатывали программу захвата «На полпути»?

— Я, — подтвердила девушка, укладывая в кейс привезенное с собой электронное оборудование.

— Вы проделали великолепную работу и внесли неоценимый вклад в наше общее дело, мадемуазель, — слегка наклонил голову Седон. — Счастливого пути.

Мишель остановилась в дверях и повернула голову.

— Я знаю, что вы педик, мсье Ободи. Мне на это плевать, я человек без предрассудков. Но вам не помешало бы научиться относиться к женщинам более уважительно. Как к равным. Или хотя бы не показывать виду, что вы считаете нас полным дерьмом. Я наблюдала за вами все эти дни. Временами вы забывали о том, что я не мужчина, и становились даже симпатичным.

Гримаса гнева исказила на миг бесстрастные черты Танцора, но, когда он прислушался к своим ощущениям, с удивлением обнаружил, что реакция в данном случае чисто рефлекторная и в действительности он не питает к ней неприязни за дерзкие слова в его адрес.

— Спасибо за совет, мадемуазель Альталома. Постараюсь им воспользоваться. Я искренне благодарен вам за помощь.

— Всегда к вашим услугам, мсье, — бросила через плечо Мишель и вышла из комнаты.

С первого взгляда мне показалось, что кузина Джея Мишель — или Шель, как он ее ласково называл, — потрясающая красотка и столь же потрясающая дура.

Мы заказали ужин в «Пузырях» на шесть часов вечера. Это самый известный и дорогой ресторан на станции. Мне дважды случалось бывать здесь, но оба раза по долгу службы — обедать или ужинать в таких заведениях мне не по карману. Нам отвели отличный столик в периферийном пузырьке, откуда открывался замечательный вид на Землю. Старушка висела прямо у нас над головами во всем своем великолепии. Не скрою, я рассчитывал на хорошее место и безупречное обслуживание, когда делал заказ. Сомневаюсь также, что мне предъявят счет по окончании ужина. Среди обитателей «На полпути» не наберется и полудюжины обладающих сравнимыми с моими властью и влиянием. Не в моих принципах злоупотреблять привилегиями служебного положения, но в исключительных случаях ими можно и поступиться. Сегодня, на мой взгляд, был как раз такой случай.

Я по натуре человек замкнутый, необщительный. Но даже если бы было наоборот, занимаемая мною должность плохо совместима со склонностью к шумной компании или вращением в светских кругах. Руководитель службы безопасности одной из крупнейших корпораций Системы мало чем отличается от шефа полиции земного мегаполиса. В сущности, обоим приходится решать одинаковые проблемы, если не считать чисто специфических, обусловленных различными условиями существования. Я имею в виду тяготение, атмосферу и все такое прочее. И если проявить хоть малейшую неосторожность, не успеешь оглянуться, как окажешься в долгу у каких-нибудь бизнесменов с капиталами сомнительного происхождения или, не дай бог, криминальных авторитетов. Я и в «Горную долину» продолжаю ходить только потому, что за все время нашего знакомства Рик ни разу не предложил мне даже кофейку выпить «за счет заведения». Он уважает во мне платежеспособного клиента, а я за это уважаю Рика и его кафе.