Десять дней до конца света - Манон Фаржеттон Страница 14

Диван принимает его с мягким вздохом. Валентин ложится головой на подлокотник. Открывает ноутбук, входит в твиттер, вбивает в поисковую строку хэштег #мирвзрывы. Тысячи твитов о взрывах появляются на экране. Восточное побережье Австралии готовится к удару, правительство Соединенных Штатов планирует ответ силами армии – кому, собственно, ответ? – чтобы попытаться пробить разрушительную стену, приближающуюся к оконечности Аляски, доступны для просмотра сотни видеозаписей взрывов, опубликованы данные о местоположении всех бомбоубежищ, а вопли о неминуемой гибели человечества несутся со всех клавиатур…

Официальные СМИ мало что сообщают, но интернет пестрит теориями о природе взрывов и их последствиях. Инопланетная технология, силовые поля, ударное волновое оружие, всевозможные невидимые лучи…

Серверы Новой Зеландии уничтожены, и ссылки на их интернет-сайты выдают ошибку на стартовой странице. Стерта с лица земли целая страна на другом краю глобуса, и это непосредственно и конкретно отразилось на его жизни, думает Валентин. Взрывы становятся всё более осязаемыми.

Распространяются хэштеги #интернеткрышка и #глобальнаякрышка. Если будут затронуты Япония, Соединенные Штаты и, в меньшей мере, Китай, это станет концом Всемирной паутины, какой он ее знает. Остается совсем мало времени, чтобы найти выход, потому что потом будет сложнее искать информацию и обмениваться идеями.

Валентин сосредотачивает поиски на Париже и его окрестностях. Немногочисленные противоатомные убежища переполнены, нет смысла пытать счастья в этом направлении. Остаются глубокие линии метро, например 14-я, и катакомбы. Мощность взрывов неизвестна, может быть, они затрагивают только поверхность?

Может быть.

Эта неизвестность невыносима.

Вдруг появляется кадр, которым тут же делятся сотни пользователей. Валентин кликает на источник и увеличивает изображение. Это спутниковый снимок – значит, спутники там, наверху, еще остались. Ракурс неудачный, потому что невозможно проникнуть в зону разрушений, даже из космоса, но ясно видна выжженная земля. Реальное ли это фото? Или монтаж? Старый военный снимок, выложенный на злобу дня каким-то шутником? Трудно сказать. Но если это действительно, как утверждает автор поста, спутниковый снимок нынешней Новой Зеландии, от этого пейзажа пробирает озноб. No man’s land, лунный и пыльный ландшафт, на котором не осталось следов ничего созданного рукой человека.

Валентин продолжает бродить по сети в поисках малейшей полезной информации. Через несколько часов глаза начинают сами собой закрываться. Лошадиные дозы кофе больше не могут прогнать сон, в который он медленно погружается. Экран компьютера гаснет одновременно с его мыслями.

Ч – 208

Не пройдя и километра к скоростному шоссе, Лили-Анн вдруг видит едущую ей навстречу черную машину. На крыше светится зеленый огонек. Такси! Лили-Анн кидается на дорогу, чтобы остановить автомобиль, который уже тормозит. Опускается стекло. За рулем сидит мужчина лет пятидесяти, волосы с проседью, клетчатая рубашка застегнута до ворота.

– Я… Вы свободны?

– Свободнее вряд ли найдете.

– У меня нет при себе денег…

– Не важно. Садитесь.

Лили-Анн не заставляет просить себя дважды и ныряет на заднее сиденье.

– Большинство ваших коллег прекратили работу, – замечает она, когда такси разворачивается.

Шофер пожимает плечами.

– У меня, знаете ли, нет семьи, ехать мне не к кому. Так что если я могу помочь встретиться людям, которые любят друг друга, то хоть проживу последние дни с пользой.

Он изложил ситуацию с такой очевидностью, что Лили-Анн расплакалась. Шофер смущенно морщится, повернувшись к ней.

– Ну полно, полно…

Он протягивает ей носовой платок.

– И… извините, – лепечет она.

– Всё будет хорошо, дочка…

– Мои родители скоро умрут.

– Ох… Мне очень жаль это слышать. Меня зовут Браим.

Лили-Анн силится дышать животом, и ей удается мало-мальски взять себя в руки.

– Лили, – отвечает она.

– Очень приятно. Куда едем?

Она колеблется, оценивающе смотрит на шофера, вытирая мокрые щеки.

– Мне надо добраться к сестре и ее семье в Бретань. Как давно вы не видели моря, Браим?

Он улыбается.

– На дорогах наверняка жуткие пробки, но попытаться стоит, верно?

– Можно сначала заехать ко мне домой?

– Где вы живете?

– В Пятнадцатом округе. У метро «Дюрок».

Шофер забивает адрес в навигатор и, бросив взгляд на Лили-Анн в зеркало заднего вида, говорит:

– По навигатору три четверти часа, но с таким движением я бы заложил скорее два часа, может быть, три. У вас измученный вид, вы бы поспали.

Браим выруливает на скоростное шоссе и сразу попадает в пробку.

– Да, – вздыхает он, – пожалуй, даже часа четыре… Какую музыку вы любите?

– Всё, что нравится вам. Я и без того так благодарна, что вы меня везете.

Он включает радио и ловит музыкальную волну вместо бесконечных монологов журналистов, рассуждающих о взрывах. Покрутив ручку, останавливается на «Ностальжи». Лили-Анн не может удержаться от улыбки, узнав хрипловатый голос Рено[7].

– Ничего другого нет, – извиняется Браим.

– Это мне очень нравится.

Несколько минут они едут со скоростью черепахи, потом пробка вдруг рассасывается. Машина рвется вперед. Лили-Анн хмурит брови, заметив какое-то движение в полутьме. По обочине шоссе идет пара с ребенком в коляске. Мужчина поднимает большой палец. Браим без колебаний включает аварийку, тормозит, опускает стекло с пассажирской стороны.

– Вы в Париж? – с надеждой спрашивает отец семейства.

– Да, садитесь! – приглашает его Браим. – Коляску поставьте в багажник!

Облегчение мужчины так очевидно, что в глазах Лили-Анн снова закипают слезы. Есть люди человечнее всех других, вот такой Браим.

Она пересаживается вперед, освобождая заднее сиденье семье. Прижавшись лбом к стеклу, убаюканная знакомыми мелодиями из радио и негромким урчанием мотора, отчего-то вдруг чувствует себя в безопасности. Эта машина – кокон, в котором ничему плохому до нее не добраться. Она может на время попытаться забыть свои тревоги и горе.

Ее охватывает сладкое оцепенение.

Не сводя глаз с убегающего за окном асфальта, она забывается и даже не думает сопротивляться, когда глаза начинают слипаться.

Конец ознакомительного фрагмента